Алексей Широков - Сафари [Author.Today]

Но радоваться сокращению противников было рано. Пусть их осталось недостаточно для штурма или поисков в джунглях, но на оборону довольно неплохо защищённой базы хватало с лихвой. Эльфийский ловчий кустарник, окружавший место раскопок, сам по себе был непроходимым барьером, так что гоблины могли не опасаться неожиданного удара в спину. Начни же я замораживать или как-то иначе уничтожать хищное растение – это, несомненно, почуют оставшиеся в лагере сородичи Антошки. Я ни минуты не сомневался, что там остался кто-то из их руководства.

Сказать, что я расстроился – это ничего не сказать. Все мои планы выманить и уничтожить как можно больше солдат врага шли псу под хвост. Штурмовать же базу в лоб, можно было даже не пытаться. То что я являлся аватаром не делало меня неуязвимым. Мне ли не знать, как люди и другие разумные расы навострились пробивать аурные щиты. Пусть материал для пуль стоил дорого, но, думается мне, в такую экспедицию гоблины вооружили наёмников самым лучшим, что было доступно. И как бы я к ним не относился, надо было признать, в вопросах вооружения они шарили.

Посидев до вечера на дереве и наблюдая в трофейный бинокль за суетой в лагере, я так и не придумал новый план действий. Слишком самодостаточными оказались зелёные и их подручные, чтобы измотать их, перерезав поставки. Слишком большими силами обладали для прямой атаки, даже если я подниму на штурм все местные племена. А главное, я был крайне ограничен во времени. Даже двое суток осады для меня была непозволительная роскошь. Ничто не мешало гоблинов при реальной угрозе просто поднять дирижабли и улететь вместе с Растопчиной. И помешать этому я не мог.

Ночь не принесла ясности. Да, я устроил бойню, сняв всех часовых с башен, но этом мои успехи и ограничились. Смерть полудюжины бойцов врага ни на шаг не приблизила мою цель. Даже возможно наоборот. Поутру я заметил, как наёмники гоблинов форсировали работы в шахте. И одновременно с этим начали погрузку дирижаблей.

От безрассудной атаки меня чудом удержал шаман. Пока мы пререкались, потому что он с роднёй тоже собирался вместе со мной, но я попросту не мог отправить их на убой, из нутра воздушного судна вышла пара невиданных мной ранее механизмов, и вопрос о нападении отпал сам собой. Просто если до этого момента моя затея была самоубийственной, но имела шансы на успех – думаю, я сумел бы не просто прорваться внутрь, а найти Яну и довести её до живой изгороди, где Антошка бы принял пленницу и помог бы ей перебраться, то теперь я точно знал что это невозможно.

А всё потому, что передо мной были гоблины в подобии экзоскелетов с закреплёнными на руках пулемётами с вращающимся блоком стволов. По два на человека. Длинные рукава, подводящие боеприпасы к оружию, уходили за спину, где висел приличных размеров короб. Сколько там было выстрелов? Тысяча, полторы? По большому счёту это было не важно. Мне хватило бы и одной очереди, а уж двое превратят меня в кровавые ошмётки, меньше чем за десяток секунд.

Куда не кинь – всюду клин. Ладно ещё я сумел выспаться и полностью восстановить свои силы. А так же закинул на дирижабли, поближе к антеннам пару подарков – сосулек из металлизированного льда увитых строчками рун, так что ни с кем связаться гоблины теперь не могли. Не то чтобы они прям рвались – за всё время я засёк лишь пару передач и то пакетных, но так мне было спокойней.

Мои метания пресекло появление вчерашней колонны, возвращавшейся на базу с пленниками. Разумеется, шаман был в курсе их передвижений, а я не то чтобы упустил этот момент из виду, просто надеялся на то, что у меня будет больше времени. Сейчас же штурм выглядел абсолютной глупостью, так что пришлось успокоиться и вновь перейти к наблюдения, стараясь вычислить слабое место и наиболее подходящую тактику для атаки. Только вот противник не собирался давать мне такой роскоши.

Пётр Острожев, или как его теперь звали, Питер Остро был в бешенстве. Гнев и так являлся его нормальным состоянием с того момента, как удалось уйти этому щенку, похитившему семейное наследие. Но сейчас его недовольство достигло пика. Сначала ему навязали пленную парочку, которую удалось захватить в Тонго. Точнее его обязанностью было лишь передать их руководителью экспедиции для скорейшей транспортировки в СШГ, но такие тонкости мага не смущали.

Затем вернувшийся дирижабль, вместе с пополнением продуктов и расходников, привёз нового наблюдателя от нежити, как всегда Лича с малой свитой и, Ингу Острожеву собственной персоной! Не узнать дальнюю родственницу Питер просто не мог. Иммигрировавший, а по сути сбежавший от трудностей, род, скурпулёзно следил за оставшейся на родине ветвью. Не всегда удавалось получить информацию оперативно, но уж внешность последней прямой наследниц была известна всем.

Казалось бы, вот оно чудо, вселенская справедливость восторжествовала. Они достаточно дальние родственники, чтобы иметь нормальное потомство, и плевать на этого пацана, укравшего наследие Рика. Хотя маг знал, что и до него доберётся в своё время. Но почему, когда ему в руки попала эта девица, фактически ключ к могуществу рода, именно его, в этот же день отправляют ловить аборигенов для работы в шахте.

Отказаться было невозможно — его и взяли в проект «Величие» как силовую магическую поддержку, но самое паршивое, что командующий экспедицией, он же непосредственный начальник Питера, прекрасно знал, что стоит на кону и как это для того важно. Знал, и всё равно отправил мага из лагеря. Ещё и лыбился, отдавая приказ, рожа его зелёная.

Гоблины аватар недолюбливали. Точнее не так, ненавидели всеми фибрами своей души. Зелёные считали, что человеческие маги единственное, что стоит между ними и господством над миром, поэтому обломать такого в стремление стать сильнее, пусть даже он и союзник, от такого удовольствия не мог отказаться ни один истинный гобл. Питер знал и это тоже, но другого выхода, как сотрудничать у него не было. Семья оставалась в СШГ, да и доход работа на правительство приносила неплохой. А честь… кто сильнее тот и прав. И попробуй возрази.

К тому же, о том, чем конкретно зелёные занимались в Африке, ледяной маг предпочитал не задумываться. Какие бы чувства зелёные не испытывали к кому либо, они прежде всего оставались прагматиками, стремящимися получить максимальную выгоду из всего, что их окружает. А значит, пока Острожев оставался верен им и он сам, и его семья были в безопасности. А вот что будет с прежней родиной, ему было плевать.

Сам-то маг Империю помнил плохо. Мнение о бывшей родине, как о исчадье зла он составил по рассказам отца и дяди, которые далеко не сразу смогли устроиться на чужбине, но винили во всех своих бедах исключительно императорский двор. То, что они сами отреклись от рода, предпочтя бегство опале, предпочитали не вспоминать. Как, впрочем, и оставшихся на прежней родине родственников. Если разговор о них и заходил, то лишь в том ключе, что дескать они должны компенсировать беглецам все издержки, и постепенно маленький Питер принял это как данность. И естественно воспринял новость о Фальке – наследнике силы Рика как личное оскорбление, во что бы то ни стало решив отомстить наглому выскочке.