Карина Хэлли - Вернуться живым

Я не слушал. Комната кружилась, я был близок к обмороку. Я не знал, было это от потери крови и стресса, или она что-то забрала у меня.

Она отпустила голову Розы и подошла ко мне, вытащив флакон из кармана.

— С тобой будет сложно угадать, сколько дать. Я не знаю, сработает ли это, раз ты так сопротивлялся мне. Но у меня теперь почти вся твоя сущность, так что, если я случайно убью тебе мозг, это будет не худшим результатом. Твое тело все еще можно будет немного использовать, сойдешь ты с ума или нет.

Она кивнула рабам-зомби вокруг меня, и они снова схватили мою голову. Они удерживали ее на месте, двое из них сунули ладони мне в рот, один держал верхнюю челюсть, а другой — нижнюю.

— Когда ты проснешься, ты будешь знать только меня. Помнить только меня. Я подниму тебя, спасу от грязи, и ты будешь делать худшее за меня. У тебя не будет Перри. Не будет друзей. Ты не будешь помнить, кто ты. Я надеюсь, ты будешь слушаться, и никто из дорогих тебе не увидит тебя в новом состоянии.

Я пытался двигаться, хотя знал, что это бесполезно. Пытался закрыть горло языком. Но тщетно. Амброзия влила жидкость мне в горло. Я давился им.

Они отошли, и я пытался стошнить, выплеснуть все обратно. Но все уже происходило. Горло сдавило. Пальцы рук и ног, конечности окоченели, словно их держали миллионы воображаемых рук. Сердце в груди колотилось громко, замедлялось, теряло ритм, скорость и звук. Воздух перестал попадать в легкие, я едва дышал.

Мозг отключался. Я терял способность думать. Это была смерть Декса Форея. Конец человека, каким я был.

Я ничего не значил без Перри. Она была моим смыслом жизни. Она была причиной, по которой я выживал.

Жаль, что я понял правду так поздно.

Шум надо мной разбудил меня. Сознание включилось тускло, медленно познакомило мозг с новой реальностью.

Я был рад узнать, что я еще со своим мозгом. Но не на 100 %. Мысли были медленными, вещества текли во мне, пытаясь подавить жизнеспособность до опасного уровня. Но я все еще был Дексом.

И меня хоронили заживо.

Было темно, а шумом, разбудившим меня, был звук земли, падающей на узкий гроб, в котором я был. Я слышал напевание Амброзии, приглушенное и далекое.

Тут я запаниковал. Я пытался двигаться, но конечности не слушались, яд еще контролировал эту часть меня и не хотел отпускать.

Земля сыпалась все быстрее. Мне казалось, что за Амброзию работают ее рабы, и хотя она говорила, что закопает всего на три фута, этого хватало, чтобы человек задохнулся. Я ощущал, что это было близко. Свежая земля уже не так громко стучала.

Я задышал сильнее в панике, попытался взять себя в руки. Нужно было сохранить воздух, нужно было думать. Когда она меня вытащит, она попробует ввести дурман, чтобы управлять разумом. Чтобы превратить в бездумного раба или безумца. Я видел достаточно в психбольнице, чтобы знать, как выглядит безумие, и это было не смешно, даже если я попробую укусить ее. Когда я выберусь, я оторву ей голову и схожу на нее по нужде.

Но не на ее рабов. Я не знал, сколько у меня было сил, но знал, что в сознании, а не должен был. Я должен был почти умереть, а потом она ввела бы вещество. Она собиралась открыть гроб и найти меня живым и беспомощным, так тому и быть. Но у меня было преимущество, моя воля, и я знал, что она этого не ожидает.

Земля и напевание продолжались, а потом я уже не слышал этого. Земля дрожала, они, наверное, стучали по ней лопатами. Столько труда для глупого ритуала, словно она так могла задобрить богов вуду.

Мне быстро требовался план. Ее верность традиции была тем, что требовало времени и спасало меня он мгновенного рабства. Но было сложно придумывать план в коробке размером с твое тело, где медленно кончался воздух. Мне нужно было выбраться, но я едва мог двигать руками. В других обстоятельствах я бы использовал силу Халка и пробил себе путь. Это было бы круто. Но я был слаб и терял время.

И, может, разум. Одно дело оказаться под землей живым и в сознании с тремя футами почвы над тобой, а другое — понять, что ты не один.

Под моими босыми ногами то, что я посчитал влажной стенкой гроба, пошевелилось.

Под моими ногами что-то медленно двигалось, словно только просыпалось. Чешуя задела мои пятки.

Ох, черт.

Я знал, с кем был похоронен заживо.

С ее напарником. Ли Гранд Зомби.

Питон дальше обвивал мои ноги, двигаясь кругами. Я проклинал свой рост, ведь в гробу оставалось место, хотя иначе мы были бы с питоном как сардины в банке.

Теперь нужно было думать быстрее, но присутствие большого змея не помогало. У меня только быстрее колотилось сердце, и мозг не думал. Казалось, бояться уже нечего, но это было не так.

Я мог лишь надеяться, что у змея не будет в этот раз головы матери.

Не замечай, он спит. Не замечай змею. Я надеялся, что Розе лучше. Я был так рад быть собой, быть живым, но теперь это казалось не таким заманчивым.

Змею было плевать на мои мысли. Может, он питался моим страхом. Я ощущал, как он прижимается телом к моим ногам, добирается до колен и выползает к крышке гроба. Я бы заметил боль, но ощущал лишь, как язык змея лижет порез на бедре, где стекала кровь. Змей поднимался по моим ногам, и я тут же накрыл ладонями хозяйство, вспомнив слова Амброзии.

Питон не замечал мои руки. Он прополз по ним к моему животу. Он замер там на миг, и я слышал его дыхание, звук усиливала тьма. Он смотрел на меня, решал, что делать дальше. Я не знал, вел ли себя змей как зверь с инстинктами или как демонический дух из другого мира.

Я все еще пытался понять это, но змей продолжил движение. Он добрался до моей головы и начал обвивать мои голову и горло, пролезая под меня и возвращаясь. Он двигался, пока не сдавил меня от головы до пят.

А потом он начал медленно душить меня.

Я дергал руками, пытался сорвать его с себя, но толку не было. Он был слишком сильным, его тело было создано для удушения жертвы, для ломания костей. Мои ребра уже трещали.

«Декс! — услышал я голос Перри. — Декс! Я здесь, здесь!».

Я думал, что это было в голове. Было сложно понять, я терял сознание.

Змей замер на миг, словно тоже услышал Перри. А потом землю задела лопата, звук был приглушенным и далеким, но был.

— Декс! — я услышал ее уже не в голове. О, пусть это будет она, пусть это будет она.

Я открыл рот, чтобы закричать. Змей тут же сдавил меня, не выпустив мои слова.

Звук над гробом стал громче. Я знал, что она там, что идет спасти меня. Я не знал, как, но она была там. Я надеялся, что продержусь долго. Я чувствовал, как синею, легкие пылали без воздуха.

Я надеялся, что Амброзия не слышала, иначе Перри будет в опасности. Или моя малышка уже устроила этой ведьме веселую жизнь.

Вдруг крышка гроба содрогнулась от удара лопатой, и я услышал вскрик Перри. Крышка подвинулась, и полоска тусклого света упала на меня вместе с землей, что сыпалась на мое тело.