Анна Лукашевич - Министерство несбывшихся желаний [litres]

– Никогда… этому… не бывать! – уверенно заявил он, делая паузы после каждого слова, чтобы они звучали доходчивей.

– Что ж… На ваше счастье, я не принимаю решений, сделанных сгоряча. Я всегда даю время подумать… У вас есть неделя!

Кардус подошел к нему и, заглянув в глаза, невозмутимо добавил:

– Ах да! Отрицательный ответ мне не подойдет. Я просто буду вынужден…

В порыве ярости Каул схватил Кардуса за горло и приподнял вверх. Даша задрожала, прикусив губу. По спине пробежал холодок. Ошарашенная такой агрессией, она попятилась назад. Кардус заболтал ногами в воздухе, вцепившись в руки Каула, пытаясь ослабить их и вырваться.

– Глупец! Если со мной что-то случится, стража тут же убьет ее! – прохрипел Кардус.

Каул разжал руки, и тот с грохотом упал на пол, но тут же вскочил, откашлялся и отряхнулся, нервно посмеиваясь.

– Помимо магической, я имею еще и физическую силу, Кардус! Не забывай об этом.

– Да вы просто мощь, дорогой мой! – звонко рассмеялся Кардус.

Каул повертел пальцем у виска и направился к выходу.

– Куда же вы?! – крикнул ему в спину Кардус, гримасничая.

Даша прошмыгнула за дверь. Оставаясь невидимой, она подождала, когда мужчины покинут гостиную, и отправилась в комнату, где наконец дала волю эмоциям и зарыдала, колотя ладонями все, что находилось поблизости. Стараясь выплеснуть наружу всю ту боль, которая жгла ее душу, Даша, словно зверь, посаженный в клетку, взад-вперед металась по комнате и кричала. Затем, окончательно обессилев, стихла, прижалась спиной к стене и медленно сползла вниз.

Бертрада, бледная как полотно, стремительно ворвалась в свою комнату. Никогда еще Кардус не позволял себе так вести себя с ней. Она уже давно привыкла к равнодушию с его стороны и даже успела с этим смириться, но теперь, ошарашенная его поступком, была настроена решительно.

Не снимая туфель, Бертрада торопливо забралась на стул около шкафа, достала с верхней полки чемодан и швырнула его на кровать. Спустившись вниз, резким движением раскрыла шкаф с одеждой и дрожащими руками принялась выбрасывать оттуда содержимое – вещи, коробки с обувью, шубы. Потом села на пол, как-то вдруг вся съежилась и, уткнувшись в ворох одежды на паркете, начала горько, отчаянно рыдать.

Испытывая неудержимое желание во что бы то ни стало сделать больно Кардусу, эльдийка решила, что отправится из этого дома прочь налегке. Отыскав большую кожаную сумку и покидав в нее только самое необходимое, она накинула плащ и вышла из комнаты. Но уже через мгновение передумала и вернулась за увесистой шкатулкой, обтянутой плотной тканью с рельефным орнаментом, в которой хранила драгоценности. Бертрада сунула ее в сумку и, вспомнив одну из примет о возвращении, заглянула в зеркало и только тогда вышла из комнаты.

Спустившись на первый этаж, эльдийка намеренно прошла мимо кабинета Кардуса, дверь которого была приоткрыта. Она все еще надеялась, что он непременно остановит ее, попросит прощения и не даст уйти. Но он даже не поднял глаза и не оторвался от чтения, когда Бертрада выронила ключи, и они со звоном покатились по полу. Тогда она расправила плечи, гордо вздернула подборок и, поправив шикарные волосы, направилась к выходу.

– Вам помочь? – спросил ее стражник, стоящий на крыльце, когда та выходила из дома.

Эльдийка буркнула что-то невнятное и застучала каблуками по убегающей к воротам дорожке, явно давая понять, что помощь ей не нужна.

Взволнованные предстоящими событиями, волшебники собрались в гостиничном номере, ожидая сигнала от Элима. Это будет означать, что им пора выдвигаться в путь. Марк, окрыленный маленькой победой сегодня днем, порхал по комнате в приподнятом настроении. Ему хотелось поделиться этим, рассказать обо всем в мельчайших подробностях, но вместо одобрения он рисковал получить нагоняй, поэтому решил молчать о случившемся в цирковом шатре.

Котондей и Рора пили чай за столом, нервно поглядывая друг на друга.

– Что это с ним? – спросила Рора, увидев, как эльд, напевая что-то себе под нос, складывает вещи в рюкзак.

– Наверное, волнение, – ответил Котондей и отхлебнул из чашки.

– Похоже на то… – понимающе произнесла Рора, кивнув.

– Я готов! – воскликнул Марк, закончив приготовления. Рора окинула его взглядом, будто видела впервые, и хмыкнула. Этот широкоплечий, светловолосый красавец, несомненно созданный для женского поклонения, предстал перед ней одетым в белоснежную футболку, выгодно подчеркивающую его красивую рельефную фигуру, зауженные брюки и джинсовку. Высокие кожаные ботинки на шнуровке и вязаная шапочка довершали костюм Марка. Модный прикид, сережка в носу говорили о явном стремлении выделяться.

– Никогда не понимала эту современную моду… – вздохнула Рора, глядя на свой строгий брючный костюм.

– А мне нравится! – сказал Котондей, вызвав улыбку у Марка.

Кристалл на столе, вдруг засиявший всеми цветами радуги, заставил волшебников насторожиться – это был условный знак.

– Пора! – вздохнув, скомандовала Рора, поправляя аккуратно собранные в пучок волосы.

Котондей помог ей надеть пальто, накинул на плечи куртку, и вместе они вышли из номера, подгоняя Марка, который замешкался на пороге.

Даша потеряла счет времени, проплакав, как ей показалось, целую вечность. Она сидела на полу, положив голову на колени, и тихонько вздрагивала от собственных всхлипываний. Ее мир, построенный из трепетных чувств и нежных прикосновений, всего того, что она была готова дарить только Ему, рухнул в одночасье, и теперь она винила себя за наивность, за то, что так легко попалась на крючок. Некоторое время назад она и предположить не могла, что этот вполне благородный юноша окажется преступником, холодным, лживым и расчетливым…

Тяжелые раздумья прервали чьи-то не менее тяжелые шаги. В дверь постучали. Даша судорожно протерла лицо подолом платья, не найдя поблизости ничего подходящего. Она уже хотела открыть дверь, как вдруг ее осенило – если бы это была Пэт, она бы уже вошла, остальные же просто не знали, что Даша не заперта. Она опустила руку и отошла от двери.

– Кто? – спросила она дрожащим голосом.

– Даша, это я! – услышала она все еще любимый голос…

Парализованная диким страхом, она не знала, что делать. Впускать Каула внутрь не хотела, но и уйти навсегда из этого дома, не услышав от него объяснений или хотя бы не попрощавшись, она не могла. Как и не могла вычеркнуть из сердца и из памяти все, что было между ними, и возненавидеть его вот так за одну секунду, кем бы он ни был…

Она вновь села на пол, прислонившись щекой к двери.

– Я заперта! – соврала Даша.

– Я знаю. Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке.