Андрей Агафонов - Кровосмешение [СИ]

Ночь. Дождь. К перрону подходит железнодорожный состав. Железная дорога упирается в железные ворота. Свет прожекторов освещают прибывших. Это — узники. Их много. Ворота со скрежетом открываются. Подгоняемые солдатами, прибывшие устремляются внутрь. Сразу за воротами их рассортировывают — крепких мужчин и молодых женщин направо, всех остальных — налево. Слышны жалобные крики. В середине расходящегося потока, словно дирижер, замер офицер в распахнутом черном плаще. На шее офицера — Железный крест, на груди — шеврон с двумя распластанными летучими мышами, вышитыми серебром на черном фоне. Офицер простирает вперед руку, останавливая бегущего на него мальчугана лет пяти.

— Хальт! Как тебя зовут, малыш?

— Иосиф.

— Какое совпадение! И меня зовут Йозеф! Ты понимаешь меня?

Мальчик стремительно кивает.

— У тебя есть братья, Йозеф?

— Нет, только сестра.

— Она старше тебя?

Малыш кивает.

— Это хорошо. Очень хорошо. Подними голову.

Офицер крепко берет мальчика пальцами за подбородок и ощупывает нижнюю челюсть. Мальчик впивается зубами в его пальцы, прокусывая перчатку. Офицер вскрикивает от боли. Автоматчик рядом с ним вскидывает автомат, но офицер рукой пригибает ствол к земле:

— Нет-нет. Этот мальчик будет жить.

За спиной офицера полыхают отблески пламени.

Отблески полыхающего джипа в окне третьего этажа правительственного здания. В окно смотрят двое — губернатор и Логан. Логан прикладывает к стеклу два пальца. Губернатор крестится. Логан выразительно смотрит на него. Рука губернатора опускается.

Частный жилой дом в пригороде. Во дворе за деревянным столом — компания мужчин. На столе две бутылки водки, закуска, переполненная пепельница. Впрочем, все бросают окурки прямо на землю.

— Водителя жалко, — говорит усатый охранник в камуфляже, — он на такое не подписывался.

— Хрен с ним, — огрызается Крылов. — Зато этого гандона спалили.

— Другие остались, — возражает качок — любитель русской словесности.

— Мы теперь знаем, что их можно убивать. Понимаем, как. Проблема только в поиске.

— У меня есть идея, — говорит качок.

— Водитель-то — ваш, — говорит Логан губернатору. — Есть соображения?

— Бакурина ко мне, — командует губернатор в переговорное устройство. — Разберемся, Олег Евгеньевич.

В кабинет заходит мужчина с седыми волосами, зачесанными назад, и лицом типичной сволочи.

— Слушаю, Евгений Юрьевич.

— Тут Олег Евгеньевич интересуется, откуда взялся водитель. Ты его принимал?

— Не я лично, конечно. Но проверку он проходил, как полагается, документы я смотрел.

— Значит, что-то просмотрел. Кто-то слил маршрут.

— Евгений Юрьевич, тут вариантов немного, машина могла поехать по Ленина, либо повернуть налево. И там, и там могли поставить заряженные автомобили.

— Это какая-то спецоперация получается.

— Она так и так получается, Евгений Юрьевич. Люди опытные.

— Господин Бакурин, — вмешивается Логан, — так получилось, что мы с вами в одной лодке. Хотят убить меня, а могут вас. Я в курсе про Мамедова. Я не Мамедов. То, что сегодня произошло, нам всем еще предстоит расхлебывать очень долго. Поэтому давайте так — если вы против, я уйду и больше не вернусь, а вы справляйтесь с последствиями самостоятельно.

— Олег Евгеньевич, о чем вы… — пытается вмешаться губернатор, но Логан жестом его останавливает:

— А если вы согласны жить дальше, то давайте более конструктивнее подойдем.

— Так я ничего и не говорю, — злобно бурчит Бакурин.

— А вам и не надо, — улыбается Логан одними губами, — вам и не надо. В общем, так. При теракте погибли двое.

— И водитель, — уточняет Бакурин.

— И водитель, — соглашается Логан. — По поводу Иосифа советую доложить немедленно. Остальное придумаем завтра.

— А вы по своей линии… — подсказывает губернатор.

— По моей линии все уже в курсе.

Звонок в дверь. Вера смотрит в глазок и открывает. В дверях стоит Михаил, он бледен.

— Что с тобой? — пугается она.

Михаил валится вперед лицом в квартиру. За ним заходят двое.

— Ну что, сука, стихи почитаешь?

Большой симфонический оркестр, сбиваясь от волнения, играет похоронный марш. По Красной площади несут закрытый гроб, обитый алым шелком.

— Москва прощается с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, — журчит дикторский баритон, — ушел из жизни великий артист, представитель лучших традиций отечественной эстрадной песни, настоящий патриот своей страны. Иосиф Давыдович скончался после тяжелой продолжительной болезни, в буквальном смысле слова на сцене, посреди концерта, посвященного нашим солдатам, воюющим в Боливии…

— Езжайте все в Боливию, — ворчит Логан, отбрасывая в сторону газету со своей фотографией в траурной рамке, — он на сцене, я сгорел на работе… А Леша не иначе пал смертью храбрых. До сих пор от поля брани отскребают.

— Завидуешь или сочувствуешь? — спрашивает Алена Ахматова. Они сидят в телестудии, в мягких креслах, софиты погашены, сзади — зеленая стена.

— Кусаешься, — грустно констатирует Логан.

— Пока нет, — она мягко выпрыгивает из кресла, обходит его сзади и обвивает руками шею, — но могу.

И начинает расстегивать пуговицы на его рубашке.

Логан сидит с закрытыми глазами.

Из телевизора звучат траурные залпы.

— Вера! Вера!

Она открывает глаза. Серо-сиреневая тьма сменяется бледно-сиреневой физиономией Крылова. Вокруг нее плавают, тоже постепенно бледнея, багровые червяки.

— Ты же мне все скажешь, солнышко? — спрашивает Крылов.

Вера кивает и морщится — на лице кровоподтеки, на горле следы пальцев, один глаз заплыл. В волосах кровавый колтун.

— Что с Мишей? — хрипло спрашивает она.

— Сдох, — хмыкает сидящий к ней спиной качок. — Лес рубят, Мишки летят.

Она молча смотрит ему в спину. Единственный открытый глаз блестит.

— Какая чушь! — румяный профессор с носом Сирано и элегантной бородкой кардинала негодующе сворачивает газету с кровавыми пятнами на первой полосе и сует ее в карман кресла спереди, — вампиры существуют! Ну разумеется! И барабашка тоже!

— Вы не верите в вампиров? — вежливо улыбается его сосед, — это же теперь вроде как модно.

Профессор окидывает его взглядом, как бы оценивая разумность метания бисера.

— Я ученый, я ни во что не верю. Существование вампиров невозможно физически, мы же говорим не о кровососущих грызунах, а о вечно живущих существах, способных принимать человеческий облик?

— Ну… Наверное… — тушуется сосед.

— Позвольте вас спросить, каков у них обмен веществ? Как сформировался их мозг? Из чего состоит их организм? Если из клеток, то процесс деления клеток конечен, более того, сосчитано количество делений каждой клетки. Это значит, что никакого бессмертия быть не может. Далее. Что с костной тканью? Из чего она состоит, если вампиры могут передвигаться со скоростью, значительно превышающей — кха! кха! кха! — ваше собственное зрение? Вы кто по образованию?