Мария Демидова - Катализатор

— Видимо, дело опять в Крисе? — предположила Тина.

— Почему ты так думаешь? — уточнил Гай. — Есть повод?

— А что, для этого нужен ещё какой-то повод, кроме твоей паранойи?

— Тин… — Рэд примирительно поднял ладонь.

Кристина замолчала, оперлась спиной на стену и скрестила руки на груди.

— Ладно. Что ещё случилось?

— Ничего нового, если не считать того, что мы опять упустили Франк и Шатера. Они заранее знали об операции. Иначе не успели бы подготовиться. Они ведь не просто ушли — они своим же сообщникам память потёрли, чтобы все нити оборвать…

— И ты думаешь, что Крис, который во время вашей операции даже не шевелился без посторонней помощи и дышал через раз, как-то руководил всем этим процессом? — неожиданно взвилась Джин. — Мне надоела эта заевшая пластинка!

Колдунья резко поднялась, но Эш мягко усадил её обратно.

— Подожди. Выслушай хотя бы.

— Руководил или нет — но кто-то явно предупредил их о маячке. Крис ведь о нём знал?

— Конечно знал, — подтвердил Рэд. — Он его настраивать помогал.

— То есть он мог сказать Беатрикс о новых охранных чарах до того, как заболел. И, кстати… — Лейтенант резко остановился и развернулся к Джин. — Хотя бы теоретически: полеэмоциональную блокаду можно симулировать?

— Нет, нельзя.

— Даже с помощью Вектора?

— Тем более с помощью Вектора. — Казалось, иллюзия вежливости стоит Джине нечеловеческих усилий. — Блокада — это абсолютная пассивность поля. Её невозможно имитировать. Тем более с помощью другого поля. Ты мог бы не заметить разницы. Я — нет.

— Не стоит так нервничать, Джин. А то я ведь могу заподозрить…

— Рискни, — обронил Эш таким тоном, что Гай счёл за благо не заканчивать фразы.

— Ну хорошо. — Лейтенант вдруг устало вздохнул и опустился на стул. — Разубедите меня. Мне тоже надоела эта чехарда. Но я не виноват, что Крис постоянно мелькает рядом с этим делом, а мы не можем сдвинуться с места, как будто кто-то постоянно ставит нам подножки. Кто-то находящийся близко к музею, посвящённый в его дела и достаточно наглый, чтобы действовать у нас под носом…

— Или просто достаточно талантливый, чтобы обнаружить на артефакте отслеживающий маячок, — пожал плечами Рэд. — Для этого особой близости к музею не нужно.

— Возможно, — кивнул Гай. — А его опыты по восстановлению ритуала Объединения равных?

— Он курсовую пишет о механизмах взаимодействия поля с физическим телом и о теоретических возможностях безопасной изоляции поля. — Кристина всё ещё стояла у стены и сверлила лейтенанта недобрым взглядом. — И он этой темой занимался ещё до того, как появились эти ваши новые уравнители!

Гай усмехнулся.

— То есть до того, как они начали активно действовать, — поправил он. — А то, что студент скрывает свои опыты от научного руководителя — это нормально? Да и исследования его чистой теорией не назовёшь. Тем более его видели с племянницей Беатрикс Франк. Они очень мило беседовали вот в этом самом кафе, за ручки держались и выглядели довольно близкими друзьями. Ты знаешь об этом его знакомстве?

— А что, Крис обязан отчитываться передо мной каждый раз, как подержится с какой-нибудь девушкой за ручки? — фыркнула Тина.

— Конечно нет, — признал Гай. — Но я не могу закрывать глаза на все эти совпадения. Называйте это паранойей, или интуицией, как хотите…

— Так и не закрывай, — кивнул Эш. — Мне кажется, ты переоцениваешь конспирологические способности нашего штатного взломщика, но что мешает проверить? Кончай наматывать круги и вызови Криса на официальный допрос. Не веришь ему — используй детектор. Вряд ли кто-то будет против. Хватит уже себе нервы трепать и парня изводить этими недообвинениями.

— Крис — носитель Вектора, — ответил Гай, и по выражению его лица стало понятно, что они наконец добрались до главной причины встречи. — Как только это станет известно, меня пошлют далеко и надолго вместе со всеми детекторами, потому что с таким артефактом задурить приборы — нефиг делать. — Он помолчал, будто набираясь решимости, и наконец сказал: — Вчера в Зимогорье приехали менталисты из Миронежа. Они нашим фигурантам память вправляют. И я подумал попросить их о помощи…

— Ты ненормальный! — горячо заявила Джин. — Ты хоть понимаешь, что это опасно? Тебе ни один мозгоправ не гарантирует, что после копания в памяти пациент здоровым выйдет из кабинета. Чары снять — это одно, а выуживать информацию — совсем другое!

— Вот поэтому я и говорю о лучших специалистах Содружества, а не о каких-нибудь шарлатанах.

— Всё равно это бред и варварство! — не сдавалась Джин.

— Не бред, а вполне логичное решение, — неожиданно вступился за Гая Рэд. — В случае с носителем Вектора приборам действительно доверять нельзя. А человек, особенно профессиональный менталист, всегда заметит воздействие. И если это хороший менталист — он через любые блоки проломится и докопается до нужной информации. Мы к их помощи прибегали как-то, я видел, как они работают. Это впечатляет. Так что идея здравая. И в любой другой ситуации я бы её поддержал. В любой другой ситуации, Гай, — подчеркнул он негромко, но веско. — Но мы же говорим не про какого-то абстрактного подозреваемого, а про Криса. Так что, извини, я тоже против.

— Это мало что меняет. Крис совершеннолетний, — напомнил Гай.

— Но ты всё равно не решаешься обращаться с ним как со взрослым и каждый раз норовишь посоветоваться со старшими, — мягко улыбнулся Рэд. — Так вот, имей в виду, что Жак тебя тоже по голове не погладит за такую самодеятельность. А с Жаком лучше не связываться, поверь. Я помню, что он устроил, когда меня хотели выпереть из полиции после того, как увидели тигра. За Криса он тебя своими руками закопает. А я помогу. Даже если ты прав.

— То есть ты допускаешь, что я прав? — ухватился за фразу Гай.

— Я допускаю, что Крис не до конца контролирует Вектор, — уточнил Рэд. — Это слишком мощная штука, которая как-то влияет на эмоции и чёрт знает на что ещё…

— Крис прекрасно его контролирует! — перебила Тина.

— Не всегда, — покачал головой Эш. — Хотя я не думаю, что артефакт, даже такой, может нашёптывать владельцу преступные схемы и склонять к нарушению закона.

— Да кто говорит про схемы? — воскликнул лейтенант. — Просто я знаю этого мальчишку достаточно давно, чтобы понять: слова «закон» для него не существует. Для него главный критерий — не «можно — нельзя», а «могу — не могу». Если ему что-то взбрело в голову, он это сделает и не посчитается ни с правилами, ни со здравым смыслом. Украсть прибор из кабинета физики? Взломать музейную сигнализацию, чтобы рассмотреть какой-нибудь артефакт? Подружиться с обаятельной библиотекаршей и помочь ей восстановить древний ритуал? Не вижу большой разницы.