Галина Гончарова - Дар жизни [litres]

Крестьянин может позволить себе больше – от него ничего не зависит.

Я – не могу.

Пусть у меня нет земли, нет титула, но я все равно не могу. Потому что есть нечто большее. Мой дар. То, что я могу передать детям или внукам. Мне повезло. У меня была бабушка.

Смогу ли я защитить своего ребенка? Обучить его, как учили меня? Достать амулет, помочь в трудную минуту? Или нарожала – и в кусты, а ребенка пусть тащат в Пресветлый Храм или используют в своих целях? Стоит поступить именно так? Позаботиться о себе, не думая о том, что будет дальше?

Я так не могу. А значит…

Делай, что должна, и будь что будет.

– Веточка, солнышко, не поможешь ли?

Помогать людям – приятно. Только вот не все люди приятны лично вам. Среди ваших пациентов будут и сплетники, и завистники, и истерики, и просто люди, неприятные во всех отношениях. А лечить их все равно надо. Хотя с большим удовольствием я бы вылечила некоторых от жизни.

Фатина Арнейт была именно из таких. Внешне симпатичная толстушка лет пятидесяти – и сущая чума по характеру. Очень правильная, очень праведная, очень набожная внешне, очень гордится тем, что ей доверили натирать окна в храме. Замужем, двое детей, внуки, дом, хозяйство в Желтом городе, работает кухаркой в купеческом семействе.

Это с первого взгляда.

Со второго…

Замужем, но муж с ней не живет. Давно отгородил себе полдома и вежливо объяснил жене, что, если она хоть кончиком пальца ступит на его половину – он ей ноги выдернет. Двое детей, да. Но дочь уехала из дома аж пятнадцать лет назад и матери о себе вестей не подает. Сын тоже не балует матушку визитами. Внуков она видит раз в месяц, и тому есть серьезная причина, но о ней позднее.

Хозяйством занимается очень тщательно, этого не отнять, а кухарит в доме почтенного купца, с которым уже лет двадцать как состоит в интимной связи. На глазах у его жены, детей и внуков. Кстати, купец тоже очень набожен. Кажется, в храме они и познакомились и договорились о совместной молитве. И продолжают молиться.

Сын потому к матери носа и не кажет, что услышал в пылу ссоры, как мать на отца кричала. И узнал, что отец-то у него есть, но не тот, который с ним всю жизнь рядом, не тот, кто ему сопли вытирал, кораблики делал и рыбачить учил. А как раз купец.

Хотя точно Фатина и сама не знала. Надеялась просто.

Надежду ей и не простили. Ни сын, ни муж.

А дочь просто сбежала подальше от инициативной мамочки, которая думала, как подороже продать девочку. И даже нашла замечательную кандидатуру – тоже купца. Не важно, что он на сорок лет старше девчонки, что от него козлом воняет, а песка столько уж высыпалось, что на все побережье хватит. Зато богат! Потерпи несколько лет – и станешь богатой вдовушкой. А там можно и второго приглядеть. Мама тебе поможет, мама подскажет…

Вот после такого и сбежала девчонка из дома.

Откуда я это знаю? От госпожи Лимиры. Та не менее вдохновенная сплетница, а людям глаза не завяжешь и рот не заткнешь. Все видят, все знают.

Госпожа Фатина очень праведная, очень набожная, очень порядочная… И, кстати, осуждает всех окружающих. Меня – потому что я живу одна. Точно мужиков вожу. Госпожу Лимиру – потому что та приехала невесть откуда. Точно вела непорядочный образ жизни. Соседей, родственников, родственников соседей и соседей родственников… И делает это по принципу «Все люди сволочи».

Не сволочь? Маскируется! Не знаю за человеком грехов? Придумаю!

И фантазия ее безгранична. Меня-то давно записали в продажные девки, я и не надеюсь отмыться. Куда мне, если я регулярно дома не ночую. Точно развратничать езжу.

Правда, сомнения в моей нравственности совершенно не мешают госпоже Фатине приходить сюда через два дня на третий, ныть и жаловаться. Как лекарь и маг жизни могу точно сказать: эта дама здоровее неведомого зверя олифанта, на ней можно пушки перевозить и огороды вскапывать, но – у нее все болит.

Болит голова, горло, ноги, руки, спина…

Я все хочу посоветовать ей меньше у замочных скважин подслушивать, вот и проблем не будет, но такой совет себе дороже выйдет. Как все женщины с нечистой совестью, она мстительна, жестока и коварна, и что придумает – неизвестно. К тому же сейчас она себе болячку не выдумала. На руке и правда появилась ссадина весьма неприятного вида. Уж дня два ей? Пришлось прочищать, смазывать мазью и даже давать маленькую баночку с собой.

– Что ж вы так?

– Вот, окно мыла, а тут порыв ветра, рама и шевельнулась, – разахалась Фатина.

Лучше б ты язык прищемила. Навечно. Но такое чудо и Сияющему не под силу.

– Раньше надо было приходить. В тот же день. Как бы не воспалилась ранка-то!

– Ручки у тебя золотые просто. Даст Сияющий – и не воспалится.

– На Него уповаем.

– И Им живем, – подхватила госпожа Фатина, благочестиво творя символ Светлого. – А мази с собой не дашь?

Я послушно достала маленькую баночку.

– Мазь у тебя просто волшебная!

Я невольно насторожилась. Что-то меня сильно насторожило в ее словах. А госпожа Фатина продолжала как ни в чем не бывало:

– И хвалят тебя все, и выздоравливают все… Как чудо какое…

– Так тут ничего удивительного нет. Ко мне ведь не с самыми сложными случаями идут, – улыбнулась я. – Что посложнее – других лекарей ищут. Из Зеленого и Белого города.

– Ой ли? А с пристани? Этот, как его, малек просто чудеса о тебе рассказывает!

Я мысленно пообещала Шими надрать уши.

– Чудеса? Ой, а что именно?

– Что ты любую болезнь видишь…

– И что? Я ж лекарка, это моя работа. Как бы я лечила, не зная что?

– И не ошибаешься никогда?

– Ошибаюсь, – я помрачнела. – Еще как ошибаюсь. У нас только Сияющий все видит, а мы, глупые, довольствуемся тем, что он нам дал.

– Но некоторым он дает больше, чем остальным?

Темного крабом!

Снова и снова пригодилось мне умение «держать лицо». Спасибо родителям, вбили науку, а с неприятными людьми маску я нацепляла автоматически. Госпожа Фатина и не заподозрила, что внутри у меня все сжалось в один огромный комок, а потом распалось на ясные и прозрачные звенья цепи. Пресветлый Храм – Деньги – Жрецы – Магия – Поиск – Расспросы. Наверняка эта гадина тоже ищет мага жизни, или кто-то в храме попросил ее задать мне вопросы. Или…

Наверняка они ничего не знают. Болтовня Шими и есть болтовня, от нее любой отмахнется. А вот что у меня никто не умирал, что выздоравливают люди, что меня зовут и на простые, и на сложные случаи, молва идет, круг пациентов ширится… От этого не отмахнешься.

А что делать?

Но внешне я абсолютно спокойно пожала плечами.

– Наверное…

Госпожа Фатина прямо-таки впилась в меня глазами.

– А говорят, лучшие лекари из магов жизни получаются.