Владимир Пекальчук - Трюкачи

Тирр подошел к крепышу и забрал второй пистолет до того, как тот успел прийти в себя.

— Скажем так, мне очень надо в Денвер, — ответил Тирр, садясь так, чтобы видеть всех пассажиров, — а ждать регулярного рейса шесть часов я не мог. Не будете ли вы так любезны подбросить меня?

Губы старика сжались в линию.

— Нет. Я не буду помогать террористу. Мы не полетим в Денвер, сейчас капитан сообщит на землю о ситуации и запросит обратный коридор.

— Серьезно? — приподнял бровь Тирр.

— Абсолютно. Я включил связь с кабиной, как только вас увидел, и теперь экипаж все знает. Потому вот вам мое предложение, мистер угонщик: если никто на борту не пострадает при вашем аресте, я оплачу вам хорошего адвоката, чтобы вы получили лет десять вместо пожизненного срока или электрического стула.

— А вы жесткий малый, — ухмыльнулся Тирр.

— Уж какой есть.

Послышался приглушенный детский плач.

Маг скосил глаза на дверь и начертил на ней руну.

— Откройся, — приказал он.

В салон ворвались рев ветра и вой турбин. Тирр широким жестом швырнул в зияющий проем оба пистолета.

— Закройся.

Дверь послушно скользнула на место, хотя голос мага был совершенно неразличим в этой какофонии. Вещам не нужно слышать голос хозяина, достаточно его воли.

— Срань господня, что у вас там происходит?!! — послышался голос пилота из динамика.

— Ничего особенного, капитан, — сказал Тирр, — это я пистолеты выбросил. Вы с землей уже связались?

В ответ тишина.

— Давайте я угадаю… Вы пытались, но земля вас не услышала, да? Господа, доставайте мобильники, звоните в службу спасения. По крайней мере, попытайтесь, а потом постарайтесь понять, что вас никто не услышит. Я тоже жесткий тип. И мне очень надо в Денвер. И это, леди, поднимите уже детей с пола и успокойте их. Стрельбы не будет, оба ствола за бортом.

— Кто вы такой? — с нажимом спросил старик.

— Хороший вопрос, — ответил Тирр. — Я, само собой, не террорист, террористы не умеют отбирать оружие на расстоянии и словом открывать двери.

Маг посмотрел в круглое окошко на двигатель, находящийся под правым крылом, начертил на нем руну и приказал:

— Выключись.

Самолет тряхнуло, в салоне послышался растерянный крик пилота:

— Аварийная ситуация! Аварийная ситуация! Всем немедленно пристегнуть ремни!! Отказ двигателя!

Чуть глуше прозвучали слова второго пилота, вопящего «мэйдэй» и взывающего к молчаливой земле.

Тирр указал пальцем на громкоговоритель внутренней связи и приказал ему заткнуться, затем посмотрел старику в глаза:

— Кто я такой, знало пятнадцать человек из посторонних. Двенадцать давно мертвы, тринадцатому я уже много лет снюсь в кошмарах, а еще двое проведут большую часть своей жизни за решеткой. Вы точно хотите присоединиться к числу знающих? Собственно, я тороплюсь в Денвер как раз для того, чтобы уберечь свою тайну. Если мне это не удастся, то…

— Господи, мы сейчас разобьемся! — завопил молодой. — Включите же этот чертов двигатель!!

— Заткнись. Если моя тайна станет известна, мне придется скрываться, моя семья будет вынуждена бросить обжитое место и бежать через полсвета. Я уже молчу о том, что мне придется убить кучу народа, которые будут за мной гоняться. Вопрос стоит ребром: мы летим в Денвер, или я вырублю еще и второй двигатель и помашу вам ручкой. Вы, в отличие от меня, прыгать без парашюта не можете.

В этот момент дверь в кабину пилотов рывком открылась и на пороге появился один из летчиков с электрическим пистолетом наготове.

Тирр незамедлительно шмякнул его психокинетической волной о косяк, пластиковое оружие запрыгало по полу.

Маг пинком зашвырнул его под дальнее кресло и повернулся к летчику:

— Так мы летим в Денвер или ты предпочитаешь разбиться нахрен из принципа не сотрудничать с террористами?

На этом волевой поединок с владельцем самолета закончился, старик только предупредил:

— Но в Денвере все равно придется встречаться с копами в аэропорту.

— Вам — да. А я с ними разминусь.

Тирр снял чары тишины, позволив летчикам запросить новый маршрут, и забросил ногу на ногу:

— Дайте-ка мне ваш ноутбук, подберу себе отельчик. Кстати, детишки, показать вам фокус?

— А вы с какой планеты плилетели, мистел инопланетянин? — донесся тоненький детский голосок из-за спинок кресел. — С Малса?

— Он с Татуина, дулень! — отозвался другой такой же. — Неузели не понятно, цто лаз отоблал пистолет Силой, то это дзедай?!

— А где тогда его лазелный мець?!

— Дзедаи не обязательно всегда с мецями! Дзедай без меця — это как дзедай с мецьом, только без меця!

— Ну конечно с Татуина! А мець где-то потерял! — радостно согласился маг, отметив про себя, что надо будет узнать, что такое «татуин», «малс» «дзедай» и «мець».

Мама Тео-куна произвела на Киоко самое благоприятное впечатление: очень приятна в общении, разговаривает с легким акцентом и совершенно не демонстрирует характерного для всех гайдзинов поведения. Вот только имя такое, что не выговоришь: словосочетание «Маргарита Николаевна» ей оказалось не по зубам, от попыток обращаться в соответствии с обычаями родины хозяйки пришлось отказаться, благо «Маргарита-сан» выговорить куда как проще.

Разговор предсказуемо завертелся вокруг самого Тео-куна: его мама, воспользовавшись отсутствием сына, попыталась выяснить, что Киоко известно о событиях в школе.

Девочка описала ситуацию вкратце, избегая слишком резких деталей вроде того, что она лицезрела в день, когда Тео-куна пытались избить кастетом.

— Дело, видимо, в выражении лица, — флегматично закончила рассказ Киоко и, отхлебнув чая, добавила: — моя подружка, Уруми, тоже раньше боялась Тео-куна. Ему с этим придется что-то делать… точнее, учиться как-то жить, быстро сокращая дистанцию с людьми, так, чтобы они видели не только лишь одно лицо…

Разговор вяло перескочил по нескольким темам, пока хозяйка не заметила, что гостья и сама в плену не самых веселых дум. Киоко в ответ на деликатный вопрос рассказала о своей неприятности. Маргарита-сан неожиданно на лету ухватила суть главной проблемы.

— Не очень хорошо себе представляю то, что связано с додзе и сопутствующими моментами, но беда, видимо, даже не в том, что Хираяма-сэнсэй больше не сможет брать новых учеников? Дело не в финансах, да?

— Вы очень верно все себе представили, Маргарита-сан, — вздохнула Киоко. — Отцу придется на три дня спустить вывеску додзе, это все равно что белый флаг выбросить, только намного унизительнее. И самое печальное — что в итоге додзе прадедушки придется закрыть. Нет учеников — нет додзе. Отец очень сильно подвел прадедушку, вот в чем беда.

Мама Тео-куна чуть призадумалась, попивая чай, потом спросила: