Роман Канушкин - Канал имени Москвы. Университет

– Ты в этом уверен? – спросил Нил-Сонов.

– Абсолютно, – патологоанатом кивнул.

– Вот как. – Нил поднялся и задумчиво посмотрел на реку, что несла сейчас свои вечерние воды мимо теплиц. – Чёрт, правда, всё меняет.

– Угу.

– Зачем ему понадобилось так много времени?

– Подожди, Нил. Лучше начать сначала. Как Лазарь, находясь на плотине, получил твою лодку? Ну, похожую на твою… Ту, что на дрезине? Ночью, по берегу – это исключено.

Нил-Сонов пожал плечами. Отвернулся, хмурясь. Потом посмотрел на патологоанатома и вдруг усмехнулся:

– Горх.

– Что Горх? – не понял тот.

– Он помог ему. Чёрт… Думаю, я знаю, как всё произошло.

– Не тяни, – напомнил патологоанатом. – Или теперь мне придётся тебя пристрелить.

– Горх. – Нил покивал, взгляд его потемнел. – Он водоплавающий, понимаешь?! Он доставил лодку, толкая её перед собой. Ему не страшна ночная река.

Рот патологоанатома приоткрылся, словно он хотел что-то произнести, да так и застыл. Нил-Сонов слегка ошеломлённо посмотрел на него и пробубнил:

– Всё начинает сходиться.

– Правда, чёрт, – сказал патологоанатом.

– Горх приплыл с лодкой ночью, и затем они устроили бойню в сторожке. И у них оставалось больше суток, чтобы Лазарь успел сгонять в Пирогово и обратно и привести всё в порядок. Лазарь-то точно знал, когда придёт смена.

– Привести в порядок?

– Создать место преступления. – Глаза Нила блеснули. – То, что мы должны были увидеть. Картинку для меня. И всех остальных…

Патологоанатом сморгнул:

– Бойню, учинённую чем-то из тумана?

– Да, безумной неведомой тварью. Кровавое месиво. Люди просто не способны на такую чрезмерную жестокость. Это совершило что-то хищное, но не Лазарь.

– Без следов стрельбы по гидам…

– Это мы и увидели. Поначалу.

– Да. Это было…

Нил-Сонов горько усмехнулся:

– И ведь он знал, что нам придётся похоронить всю смену прямо там, у плотины. Он всё просчитал: места для живых и мёртвых в моей лодке просто не было. И концы в воду.

– Похоже на то, – согласился патологоанатом.

– Идеальное место преступления: нам надо было срочно возвращаться, мы похоронили погибших, земля приняла тела и скрыла тайну. И так бы всё и оставалось, никто ничего бы не узнал.

– Если бы ты тогда…

– Если бы мой взгляд случайно не зацепился за это странное пулевое отверстие, – сказал Нил.

Патологоанатом помолчал. Хрустнул костяшками пальцев:

– А в бега Лазарь подался якобы от шока пережитого. Ну, ещё со страху быть обвинённым. Просто струсил, сбежал.

– Это мне и пытался внушить Хайтек. Никто бы не узнал, что в сторожке было ещё оружие, если бы не странное пулевое отверстие.

– Где не было самой пули. Её выковыряли.

– Никому бы и в голову не пришло проводить эксгумацию, верно? Я ведь тоже не сразу догадался.

– Да уж, ты у нас тугодум, – серьёзно сказал патологоанатом.

Нил-Сонов покусал губы, нащупывая следующую мысль, обронил:

– Так что если бы не случайность…

Замолчал. Патологоанатом обдумал услышанное, недовольно нахмурился:

– Не всё сходится, прости.

И встретился с быстрым взглядом своего собеседника. Пояснил:

– Я насчёт случайности. Рано или поздно… Прости, Нил, при всём уважении, но рано или поздно кто-нибудь другой обнаружил бы, что в стене нет пули.

– И?

– Шило в мешке не утаишь! В единственном пулевом отверстии покопались. Подозрительно, верно? Так или иначе, эксгумация была бы проведена, и выяснилось бы, что по гидам стреляли.

Нил-Сонов кивал, хмурясь, затем пристально посмотрел на собеседника, будто нащупал эту ускользающую мысль, и вдруг сказал:

– А ему и не надо.

– О чём ты?

– Не надо ему таить твоё шило. – Нил снова усмехнулся, только сейчас это вышло несколько зловеще. – Помнишь, я сказал о времени? Думаю, в этом всё дело. Время – единственное, что его интересует.

– Ты хочешь сказать…

– Что привычная логика здесь не работает. И меня-то он подставил только из-за этого. Чтобы сбить всех с толку, внести путаницу, неразбериху, всеобщее взаимное подозрение, и тянуть время.

– Из-за того, что произойдёт сегодня?

– Именно. Что-то очень важное. Мы… Мы все мыслили шаблонно. Даже Петропавел. А он словно влез в голову каждому, навязывая следующий шаг. Лазарь подставляет не для того, чтобы скрыть вину. Ему наплевать, что потом с этим разберутся. После нас хоть потоп! Его интересует только время! А мы купились.

– Ага. До сих пор ни в чём не уверены наверняка, а он знает всё. Но в бегах, друг мой. Значит, следующая мысль…

– Разумеется, я думал об этом.

– Хайтек?

– Не уверен. Лазарь информирован о каждом нашем шаге и тут же делает ответный ход. И эксгумация, и…

– И сеанс гипноза?! Видишь, тебе всё-таки пришлось мне рассказать. Конечно, ему кто-то помогает. Причём в самом Университете.

– Не просто в Университете. А кто-то на самом верху. Кто совсем рядом, близко, недопустимо близко к Петропавлу. Может, и Хайтек. Но может, кто угодно. – Нил помолчал и повторил: – Что-то очень важное для него должно произойти сегодня. Он тянул время и выиграл.

– Подожди, Нил, и всё же в безупречном плане один прокол.

– Вряд ли.

– Реконструируем события: Лазарь возвращается из Пирогово на плотину, создаёт в сторожке идеальное место преступления. Всё так. И даже уходит на лодке Николая, чтобы вы не смогли забрать тела в Университет. Но прокол: этот увечный паренёк не добит.

– А он возвращается на Перервинскую плотину в том числе и для этого, – угрюмо сказал Нил.

– Для чего?

– Увечный паренёк, хромой Алёшка… – теперь усмешка Нил-Сонова была горькой. – Они специально сохранили ему жизнь. Говорю же, влез в голову каждого… У них было достаточно времени для шоу, для декораций, разложить все тела… Хромой Алёшка вон сумел доползти до дерева. Полагаю, они даже ввели ему какой-то препарат, чтобы дотянул до моего появления.

– Выходит…

– Они не просто сохранили жизнь единственному уцелевшему свидетелю, они нам его подкинули. Подбросили. А мы снова купились.

– О чёрт, начинаю понимать… Из-за сеанса гипноза?

– Даже эту возможность он просчитал. Слишком хорошо знает Петропавла. Горх – очень сильный гипнотизёр, наверное, равных ему нет, поверь мне.

– Верю, – просто отозвался патологоанатом.

– И единственный выживший свидетель здесь пригодился как нельзя лучше. Парню просто внушили, что и я там был. Подставлять – так уж по полной! А не сохрани они ему жизнь, не было бы и сеанса гипноза. В результате теперь и я в бегах, а Петропавел в отключке.

– Он просто смёл вас с доски, как шахматные фигурки.

– Он обезглавил Университет, чтобы быть единственным хозяином сегодняшней ночи. Мне пора.