Кассандра Клэр - Леди полночь

— Я заплатила Руку, чтобы он ничего не сказал, — пробормотала Эмма. — Я поверила ему.

Диана уронила карандаш на пол, а потом с тяжелый вздохом нагнулась, чтобы поднять его.

— Эмма, у Джонни дурная слава. Он жулик. На самом деле, он не просто мошенник, Джонни есть в розыскном списке Конклава, потому что работал с фейри без разрешения. Ты же знаешь, если представитель Нижнего Мира или примитивный, который в тайне работает с фейри, лишается сотрудничества с Сумеречными Охотниками и их защиты.

Эмма развела руками.

— Но они – самые полезные люди. Если их убрать – это не поможет Конклаву, а накажет Сумеречных Охотников.

Диана потрясла головой.

— Правила являются правилами не просто так. Быть хорошим Охотником – это намного больше, чем просто тренироваться по четырнадцать часов в день и знать шестьдесят пять способов убить человека с помощью щипцов для салата.

— Шестьдесят семь, — автоматически поправила Эмма. — Диана, я сожалею. Я не хотела впутывать в это Кристину. Это не её вина.

— Я знаю, — Диана все еще хмурилась, но явно помышляла о том, что девушку все-таки можно понять и простить. Эмма погрузилась в себя.

— Прошлой ночью, — сказала она, — ты поверила мне, что Себастьян не убивал моих родителей. В то, что в этом есть что-то большее. Их смерть не... Не была попыткой Себастьяна уничтожить Конклав. Кто-то желал им смерти. Она что- то значит...

— Любая смерть что-то значит, — отрезала Диана. Она провела рукой по лицу, поправляя волосы, выбившиеся из аккуратной прически. — Я говорила с Безмолвными Братьями прошлой ночью и выяснила, что они знают. Я сказала себе, что должна солгать... Изо всех сил пыталась сделать это.

— Пожалуйста, — прошептала Эмма с мольбой. — Пожалуйста, не обманывай.

— Но я не могу. Я помню, когда пришла сюда, ты была маленькой двенадцатилетней девочкой, к тому же ещё и сломанной. Ты потеряла все. У тебя были только Джулиан и жажда мести. У Себастьяна не было причины убивать твоих родителей, а если бы и была то, как ты поквитаешься с ним? — Диана сделала глубокий вдох. — Я знаю, Джонни Рук сказал тебе, что произошла серия убийств: двенадцать, считая вчерашнее. Никаких следов убийцы. Жертвы не опознаны. Их зубы сломаны, бумажники пропали, а отпечатков пальцев нет.

— И Безмолвные браться не знают об этом? Ни Конклав, ни Консул?

— Они знают, и это тебе не понравится, — ногтями Диана нервно стучала по столу, от самого большого пальца к наименьшему, словно имитируя игру на пианино. — Несколько трупов — нечисть из Дивного Народца. Это важно для Некроситета, Центурионов и Безмолвных братьев, но не для Институтов. Братья знали. Конклав знал. Они специально не сказали, чтобы мы не вмешивались.

— Некроситет?

Некроситет – это важная часть истории Сумеречных охотников, которые ожили. Холодный замок с башнями и коридорами, вырубленный в склоне горы в Карпатах, он существовал веками, как место, где большое количество элиты охотников училась убивать демонов и нежить. Был закрыт при подписании первых Соглашений: показатель того, что нежить и Сумеречные охотники больше не воюют. Со вступлением в силу Холодного мира замок снова заработал. Для допуска нужно было пройти серию серьезных испытаний, и то, что изучалось в школе, не входило туда. Те, кто закончил Некроситет, назывались Центурионы – ученые и легендарные воины. Эмма никогда их не встречала.

— Может это и нечестно, зато правда.

— Но знаки. Они согласились с тем, что это могут быть те же самые, как и на телах моих родителей?

— Они не говорили такого, — сообщила Диана.

— Они могли бы справиться с этим. Еще нам сказано: не вмешиваться, постановление от самого Консула.

— Тела? — спросила Эмма. — Они, как и тела моих родителей, исчезли, когда их пытались переместить?

— Эмма!

Диана поднялась на ноги. Ее волосы волшебным темным облаком обрамляли лицо.

— Мы не может вмешиваться в дела, связанные с фейри. Так предписывает Холодный мир. Конклав же не просто так сказал нам не делать этого. Нам запрещено связываться с фейри. А если вы все-таки вмешаетесь, то последствия будут касаться не только тебя, но и Джулиана.

Это произвело такой эффект, будто бы Диана схватила одно из этих тяжелых пресс-папье и швырнула в Эмму.

— При чем тут Джулиан?

— Что он делает каждый год? В годовщину Холодного мира?

Эмма думала о Джулиане, сидя здесь, в кабинете. Год за годом, с тех пор, как ему еще было двенадцать, когда у него еще были расцарапанные коленки, и он носил рваные джинсы, парень терпеливо, с особым усердием сидел с пером и чернилами, писал письмо Конклаву, прося о том, чтобы его сестру Хелену вернули с острова Врангеля.

Этот остров - резиденция мировой охраны: здесь хранилось великое множество защитных заклинаний, созданных тысячу лет назад, чтобы защитить Землю от демонов. Его можно было описать, как крошечный, ничем непримечательный кусок ледяной глыбы, находящийся в тысячи миль от суши в Северно-Ледовитом океане. Когда Холодный мир объявили, Хелен сразу же приказали отправить туда; Конклав утверждал, что это в порядке вещей, что Хелен изучает важных заключенных, но никто не сомневался, это было наказание, изгнание. С тех пор ей разрешили лишь несколько раз съездить домой, включая и тот момент, когда Хелен и Алин Пенхоллоу, дочь консула, поженились. Но даже такой тесный союз с приближенной к правящим классам не смог освободить ее. Каждый год Джулиан обращался к ним с одной и той же просьбой. И каждый год ему отказывали в такой мелочи.

Диана сказала более мягким голосом:

— Каждый год Конклав отказывает, потому что Хелен может быть верна Дивному народцу. Как это будет выглядеть, если они подумают, будто мы расследуем убийства фейри, ослушавшись их прямого приказа?

— Джулиан хотел бы, чтобы я... — начала Эмма.

— Джулиан отрезал бы себе руку, если бы ты попросила его. Но это не значит, что тебе стоит. — Диана слегка потерла виски так, словно у нее сильно болела голова. — Месть – не семья, Эмма. Это не друг. Это холодный сожитель, спящий с тобой в одной постели. — Она опустила руки и направилась к окну, оглядываясь через плечо на Эмму. — Знаешь, почему я взялась за эту работу в Институте? Только без сарказма.

Эмма опустила глаза. Пол состоял из чередующихся между собой синих и белых плиток, внутри которых были рисунки: роза, замок, шпиль церкви, крыло ангела, стая птиц – все различны, на любой вкус.

— Потому что ты была в Аликанте, когда шла Темная война, — сказала Эмма, сдерживая голос. — Ты была там, когда Джулиану пришлось... остановить своего отца. Ты видела, как мы сражались, ты подумала, что мы храбрые, и захотели помочь. Это то, что ты всегда говоришь.

— Когда я была моложе, кое-кто помог мне стать тем, кто я есть, — обронила Диана.