Макс Фрай - Зеленый. Том 3 [litres]

– Овеществить реальность, в которой нет ни тебя, ни всех твоих дел? Зачем?!

– Чтобы, – после долгой паузы говорит Стефан, – смешать коктейль.

Нес шэрхо тэше данэ эшерти. Ахо эраи. Шао тэре дах эшелат.

– Ты сейчас в такой шикарной форме, что выноси дрова, – бодро говорит Стефан. – Устроишь там весёлую жизнь. За несколько лет такого наворотишь, что заранее страшно подумать. То есть, с учётом того, что это всего лишь несбывшася вероятность, и мне не придётся разбираться с последствиями, наоборот, приятно вообразить.

– За несколько лет? Погоди, это значит, ты несколько лет будешь сидеть тут один, без меня и без Нёхиси?..

– Ну уж нет! Ты вернёшься сегодня же. Иначе в этой затее нет смысла. Во-первых, нам надо быстро. А во-вторых, я рождён развлекаться, а не страдать.

– То есть, я должен оказаться в несбывшейся вероятности несколько лет назад?!

– Вот именно. Но это вообще не проблема. Гораздо проще, чем было входить в мой сад. В несбывшейся вероятности нет никакого времени, потому что её самой тоже нет. Вот когда ты там окажешься, она для тебя и начнётся – вместе с часами, календарями и прочими причиндалами. Оттуда пойдёт отсчёт.

– Ясно, – вздыхаю. – Нет, вру. На самом деле, ни фига мне не ясно. Прости, я туплю. Стал неведомо чем, а голова всё равно человеческая. Не помещается это в неё.

– Да брось, отличная у тебя голова. Я же помню, как ты в самом начале справлялся. Сразу целого Нёхиси туда уместил. И меня за компанию. И кучу всего остального.

– Ну не то чтобы именно в голову. В сердце я вас вместил. Это гораздо проще. Когда любишь, не обязательно понимать. Ладно. Задача примерно ясна: жить в несбывшемся мире и творить там всё то, за что в сбывшемся ты обычно грозишься мне голову оторвать.

– Именно! – смеётся Стефан. – Пользуйся случаем, отрывайся по полной. Или не отрывайся. Это на самом деле, не особенно важно – что ты там будешь творить. Главное, до девятого… тьфу ты, какое девятое! Уже давно за полночь перевалило. Значит, до десятого ноября двадцатого года обязательно доживи.

– И что тогда будет?

– Наступит сегодняшний день, и ты к нам вернёшься. Туда, где я и всё остальное есть.

– Как я вернусь? Технически? Ты бубном меня призовёшь?

– Ну, кстати, тема. Можно будет попробовать, если что-то пойдёт не так. Но, по идее, всё должно получиться само. Просто потому что ты хочешь вернуться, и мы с городом, настоящие, сбывшиеся, тебя очень ждём. И Нёхиси, чья воля действительно превыше необходимости, так страстно желает заново подписать мой контракт, что если этого не случится буквально в ближайшее время, Вселенной несдобровать.

– Вселенной несдобровать? Да ладно! Нёхиси – добродушное божество.

– Добродушное, когда спит зубами к стенке. В смысле, пока веселится с тобой. Короче, просто поверь мне на слово, не хотел бы я оказаться на месте Вселенной, где Нёхиси внезапно выясняет, что тебя больше нет. Поэтому я совершенно уверен, что ты вернёшься, причём сегодня же. И две реальности – актуальная и несбывшаяся – в момент твоего возвращения сольются в одну.

– Да, – киваю. – Эту перспективу я вижу. Как абстрактное полотно, которое завораживает своей красотой. Но зачем это нужно – ну, кроме самого эстетического эффекта – понять не могу. Что изменится от этого объединения?

– Да можно сказать, практически ничего, – улыбается Стефан. – Неба в алмазах точно не обещаю. После слияния двух реальностей всё останется примерно таким же, как есть. Но по сути это будет совсем новый мир, чья история только что началась. Мир, который никогда не стоял на Пороге, не проваливал испытание и остался реальностью, при всех своих недостатках, всё же предназначенной для живых. И мы все снова станем допустимо, умеренно невозможным. С заранее на всё согласным «не».

– Звучит неплохо, чёрт с ними, алмазами, обойдусь. Но слушай, с чего ты взял, что оно именно так сработает? Как тебе вообще пришло в голову, что реальность можно с несбывшейся вероятностью перемешать? Или – осеняет меня, – ты уже раньше такое устраивал?

– Нет, не устраивал. Повода не было. Человеческий мир не то чтобы часто приходит на свой Порог. При мне такого ещё не случалось. Я, если честно, и вообразить-то не мог.

– Но тогда…

– Просто я, так получилось, шаман хороший, – смеётся Стефан. – Когда чего-то не знаю, не башкой своей глупой придумываю, как быть, а вхожу в пространство, где находится знание. И что мне надо, оттуда беру. А как, по-твоему, я в своё время добирался до высших духов? И наловчился хозяйничать в чужих сновидениях. И, собственно, Нёхиси приманивал и заклинал. У других шаманов таким фокусам хрен научишься, и в книжках об этом ни слова нет.

– Ясно, – киваю. – Будем надеяться, в это твоё пространство с мистическим знанием никто не подсунул для смеху пару-тройку завиральных идей. Ладно, заодно и проверим. Рассказывай, что надо делать. Как туда вообще добираться? Я, как ты понимаешь, в игре.

Шао данэ тэре ахорум. Играй, дорогая, играй.

Тёплой пасмурной ноябрьской ночью город окутал такой густой туман, что немногочисленные прохожие брели вслепую, наощупь, хватаясь кто за деревья, кто за стены домов, и потом ещё долго рассказывали знакомым, как блуждали в серебристо-молочном тумане и не могли разглядеть даже собственных рук и ботинок. У одного из них была с собой фотокамера, но на проявленной плёнке вместо фантастических, по замыслу, кадров обнаружилась только мутная бледная каша, и ничего, кроме неё.

Ближе к рассвету туман сосредоточился на территории старого Бернардинского кладбища. Какое-то время он развлекался, принимая формы ужасающих призраков и кошмарных монстров, как их показывают в кино. К счастью, люди обычно не гуляют по кладбищам в пять утра воскресенья. Это их и спасло.

Наконец монстры с призраками рассеялись, зато на одном из безымянных надгробий возник здоровенный плечистый мужик в долгополом пальто нараспашку. Лежал, скрестив руки на груди, как покойникам складывают, и смеялся, просто так, от избытка – сил и всего себя. Наконец сказал вслух:

– Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл, – и снова расхохотался, страшно довольный собой, досадуя только на отсутствие публики. Идеально же вписалась цитата, а я, как дурак, один в какой-то нелепой несбывшейся вероятности, среди неосуществлённых могил. Был бы тут Тони, или Альгирдас из Граничной полиции, или кто-то ещё из наших, кто смотрел «Терминатора», ух, он бы сейчас оценил! Интересно, Стефан видит, как я здесь валяюсь? Шаманским внутренним зрением, например? Чтобы проверить, как я добрался. Смотрит на меня, или нет? Ладно, неважно, как там на самом деле, я буду верить, что Стефан за мной каким-то хитрым способом наблюдает, так жить веселей. И Нёхиси тоже. Предположим, по телевизору. Там на специальном канале для всемогущих меня показывают в прайм-тайм. Все, понятно, в полном восторге, а он хвастается: «Этот офигенный чувак – мой лучший друг»… Так, стоп. Надо собраться. Стефан говорил, что от перехода я буду хуже, чем просто пьяный; как в воду глядел. Я дурной, как неведомо что. Мне сейчас, кажется, лет пятнадцать. Что само по себе отлично, но ёлки. Я же типа работать сюда пришёл. Духом-хранителем города, чтобы он даже в несбывшемся виде больше не тосковал. С другой стороны, в пятнадцать я был весёлый. Для духа-хранителя самое то. Ладно, надо нам с городом познакомиться заново. Для начала. А там как пойдёт.