Антон Емельянов - Маска из другого мира

— Вы все слышали, — произнес Иванов, по-прежнему глядя на бывшего Дена, и я со злостью опустил «калаш» стволом вниз. Остальные сделали то же самое, даже забывчивые со своими пистолетами.

— Теперь мне уже нравится, — осклабилась тварь. — А то, признаться, вы меня чуть не сбили с толку своей выходкой.

— Долго же тебе удавалось скрываться, — режиссер словно бы отвесил сикигами комплимент, но все, я думаю, прекрасно понимали, что он тянет время. Заставить нашего врага сказать как можно больше, дать возможность Бейтиксу понять, кто его напарник, найти духа-террориста, не причиняя вред ничего не подозревающим заложникам…

— О да! — сдвоенный голос твари скреб по нервам словно наждаком. — Так забавно было наблюдать за вашими потугами, когда вы рассчитывали на этот слабый дымок. Или на чай. Я даже однажды почти прямым текстом вам подсказал, кто я! Но вы и тогда оказались слепы! А тут — признаться, добавить в эту бурду пепел было смелой задумкой.

Он засмеялся, и это было похоже на зажеванную в старом магнитофоне пленку. Акико в этот момент словно током ударило — она все поняла, услышав про пепел и чай, и резко перевела взгляд на меня. Я также посмотрел на нее и еле заметно кивнул. Девушка поджала губы, затем отвернулась. Прости, Акико, но я предлагал тебе это сделать по-хорошему. И ведь действуй мы изначально вместе, может быть, смогли бы отравить сикигами по-настоящему, чтобы он не смог так просто отделаться от эффектов пепла.

В этот момент я словно взглянул на себя со стороны, и по моей спине пробежал легкий холодок. Не становлюсь ли я похожим на Бейтикса? Я знал, сколь огромной ценностью обладал для японки пепел ее отца, и все равно использовал ее втемную ради общего блага. Разве не об этом говорил Чумной Доктор? Если считаешь, что прав, то делай, что должен, и плевать на условности. Я спорил с ним, но, когда пришел момент, сам поступил точно так же!

Мне на мгновение показалось, что в свете тусклых ламп дневного света у моей тени заострился нос. Словно моя маска — это не Труффальдино, а… Додумать эту мысль я не успел, потому что, как оказалось, я ошибся не только с оценкой себя, но и Акико. Девушка злилась вовсе не на меня. И, словно тоже следуя примеру Чумного Доктора, сдерживаться она больше не собиралась.

— Мерзавец! — Акико резко выскочила из строя и, запустив на ходу руку в рюкзак, вытащила оттуда знакомую баночку. — Это ты убил моего отца!

Девушка сделала косой взмах рукой, стараясь покрыть максимальную площадь, чтобы сикигами точно не ушел. Но тот вдруг легко отскочил в сторону, крутанув колесо, и большая часть пепла ушла через портал в другой мир.

— Нет! — всхлипнула Акико, рухнув на колени.

— Вот что бывает, когда эмоции берут верх над рассудком, — сдвоенный голос лже-Дена не передавал эмоций, но мне показалось, что я явственно услышал издевку.

К счастью, он, кажется, ни капли не обиделся на попытку его достать. Выходит, то, что Акико так сильно недооценила сикигами, сыграло в нашу пользу. Он еще больше уверился в своей силе и не стал наказывать никого из заложников.

— Кондратьева, встать в строй! — на лице Иванова было каменное выражение, и на нем не дрогнул ни один мускул. Хотя в душе у режиссера наверняка сейчас бушевал ураган. — Помогите ей!

Ближе всех к Акико были Костик с Панчем, так что они оба, не сговариваясь, аккуратно ухватили японку под руки, мягко подняли и вернули в наш боевой порядок. Акико продолжала беззвучно плакать, но все же нашла в себе силы гордо вскинуть голову. А ведь она сейчас потеряла почти весь пепел, оставшийся от близкого человека… Так быстро, так глупо.

— На первый раз прощаю, — глумливо сказала тварь. — Но в следующий раз заложники пострадают. Мы, сикигами, связаны друг с другом, и второй сразу почувствует, как нужно действовать.

Бывший Денис решил все-таки напомнить о правилах, и от звуков его голоса Акико снова напряглась. К счастью, больше творить глупости она не собиралась.

— Что тебе нужно от нас? — тем временем спокойно уточнил Иванов.

— Сейчас вы дадите нам уйти, — охотно ответила тварь. — Мне, моему союзнику и белому хутхэну. И тогда я обещаю, что больше не трону ни одного из вас. Заложники, разумеется, будут освобождены. Сразу скажу — не надо даже пытаться найти и убить моего соратника, я это почувствую. Это будет грустно, но, поверьте, он готов к тому, что придется какое-то время провести без тела. В случае опасности мой друг сразу приведет наш план в исполнение. И даже если вы его парализуете или обездвижите… Ничего не изменится. Как я уже говорил, я это сразу почувствую и тогда просто сам активирую скрытую в его теле бомбу. Бум… Здесь не останется ничего кроме пепла, и уже название вашего театра будут с грустью произносить новые поколения масок, осуждающе цокая, как таким безалаберным неучам доверили охранять жизни людей.

Я слушал того, кто еще недавно был Деном, и по-прежнему в моей голове с огромной скоростью роились мысли. Один из сикигами захватил нашего Бригеллу, и тот все это время находился под его властью. Слушал нас, наблюдал за нашими попытками обнаружить врага и тихонько посмеивался. Но для чего был этот риск? Если бы Ден хотел убить нас, то уже бы взорвал бомбу. Но он ждет, дает нам шанс, чтобы уйти отсюда живым вместе с каким-то хутхэном. Еще и белым… О чем он? Вернее, о ком? Все хутхэны, о которых может идти речь, сейчас скопились по ту сторону портала, и им точно никто не мешает идти в любую сторону, куда только вздумается…

— Здесь нет захватчиков нашего мира, — Артемий Викторович, разумеется, тоже отметил странность в словах сикигами. — О ком тогда ты говоришь?

— Как же вы обмельчали, — усмехнулась тварь в теле Дена. — Время сработало против вас, вы многое позабыли. Например, что помимо черных хутхэнов существуют белые. И два из них сейчас среди вас. Два!

Сикигами захохотал и при этом словно соверешенно не боялся, что мы на него нападем. Он даже позволил себе откинуть голову так сильно назад, будто решил рассмотреть вечернее небо сквозь потолок. Вот бы сейчас броситься к нему и надавить хорошенько на шею…

— Виктория, — желтые глаза, словно среагировав на опасность, метнулись вниз, взгляд пролетел мимо, а потом остановился на все еще лежащей у меня на руках девушке. — Ты еще вспомнишь свое настоящее имя, а пока я буду называть тебя так. Ты готова идти домой?

— Домой… — голос Вики дрогнул. — Разве мой дом — там?

Наверное, у меня сейчас очень сильно расширились глаза, потому что никак по-другому я сейчас не мог отреагировать. Сперва Ден оказался сикигами, теперь Вика… Он хочет сказать, что она — хутхэн? Что, сатир всех порви, происходит? Как это все понимать?