Антон Емельянов - Маска из другого мира

— В наш мир невозможно попасть отсюда, с Земли, — говорил в этот момент сикигами, игнорируя всех остальных, словно тут были только он и Вика. — Поэтому нам нужно сначала пройти через территории черных. Но это уже такие мелочи! Знала бы ты, сколько носителей белой крови в итоге не смогли пройти инициацию. Сколько сдалось, сколько умерло, но ты… Тебе мне даже помогать особо не пришлось. В отличие от некоторых, которых, как оказалось, даже пинками не заставить следовать своей судьбе.

Будь я послабее, у меня бы точно голова закружилась. Но сейчас я только лихорадочно пытался понять, что тут творится и могу ли я что-то сделать. А то, судя по тому, как бывший Ден старательно убеждает Вику, что она и есть какой-то таинственный «белый» хутхэн, она ведь может и поверить… Или стать им… Почему-то, несмотря на уверенный тон сикигами, мне казалось, что еще ничего не кончено.

В этот момент распахнулась дверь, и в комнату с антисценой ворвался Бейтикс. Он был в образе Чумного Доктора, но фон с заунывной музыкой пока что, кажется, не активировал. Сделав с десяток шагов к порталу, возле которого стоял ухмыляющийся Ден, чекист остановился и замер.

— Позволь мне, Артемий, — тоном, не терпящим возражений, он перехватил инициативу в беседе. И Иванов, разумеется, не был против. — Меня зовут Виктор Бейтикс…

— Да знаю я, кто ты, — лениво протянул сикигами. — Можешь не объяснять. Мои требования тебе, я полагаю, должны быть известны.

— Известны, — Чумной Доктор сделал вид, будто не заметил грубого выпада твари. — Теперь послушай мои.

О нет! Если до этого я ощущал лишь легкий пугающий холодок, то теперь тело словно сковало льдом. Неужели Бейтикс пожертвует заложниками, только чтобы обезвредить сикигами? Сатир подери, а с него ведь станется! Дать взорвать их, нас — только чтобы убедиться, что и стоящая перед ним тварь больше не возродится.

— У тебя два варианта, — начал тем временем Бейтикс. — Первый — это немедленно отпустить заложников и сдаться. В этом случае ты можешь рассчитывать на некое подобие жизни. Второй — ты делаешь глупости, и мы тебя уничтожаем. Слышал про Mappae clavicula? Три тома о всякой ерунде, вот только не для тех, кто умеет смотреть в суть. Зеленая краска, черное стекло и белый клинок. Как думаешь, что будет, если собрать их вместе, а потом обратить в яд?

Бейтикс замолчал, а я неожиданно взглянул на него с еще одной стороны. Тиран, готовый убивать всех, кто кажется ему неподходящим для этого мира. Наставник, который готов сотню лет нести ответственность за когда-то сохраненную жизнь. И вот — исследователь. Он не просто полагается на свою маску и ее силу. Он собирает информацию, ищет следы, готовится. Не так как Акико, которая верила в одно-единственное чудо-оружие. И не так как я, который глупо метался из стороны в сторону, но так ничего и не сделал.

— Возможно, ты сумеешь меня остановить, — мне показалось или голос сикигами впервые дрогнул? — Но я не умру один. Неужели ты так не веришь в себя, Доктор, что готов убить всех этих масок, людей в зале, чтобы не отпустить меня? Может быть, постараешься достать меня еще раз? Как я и сказал, моя цель — увести белого хутхэна. Потом мы сможем снова встретиться!

— Я тебя услышал, — медленно проговорил Бейтикс, а затем кивнул в сторону Вики, показывая свою осведомленность. — Белый хутхэн — это Оболенская? И почему тебе так важно ее вывести? Вы же враги?

— Да, мне нужна Оболенская, — подтвердил сикигами, увидев, что Чумной Доктор не собирается спешить. — А что касается хутхэнов и сикигами… Мы не враги.

Он снова расплылся в усмешке и расхохотался. Я же, хоть и понимал, что в происходящем от моей роли мало что зависит, все равно постоянно мониторил обстановку. А что, если Северодвинская прервет спектакль, и портал закроется? Ден не сможет сбежать, ему придется принять бой. Его сообщник, поняв, что дело проиграно, взорвет бомбу… Нет, закрытие прохода точно не выгодно ни одной стороне. Вот только и если он останется открытым, ничем хорошим это не закончится. Сикигами заберет с собой Вику…

— Артемий Викторович, — лже-Ден тем временем обратился к режиссеру, — проконтролируйте, чтобы спектакль шел на ура. Вы же понимаете, что будет, если проход закроется…

— Разумеется, — сухо ответил Иванов.

— А вам, Виктор Феликсович, так уж и быть, отвечу на вопрос, в знак уважения к вашему исследовательскому таланту, — потусторонний голос сикигами резко контрастировал с его же манерой говорить, и я подумал, что этот дух слишком долго прожил среди людей. — Сикигами и хутхэны — союзники. Не черные — они просто дикие животные, полуразумные солдаты. А белые были лидерами нашего мира. Его центром, силой, звездами, за которыми все шли… Но однажды все белые пропали. Никто уже не помнит, как это произошло, даже мы, сикигами… Черные хутхэны после исчезновения белых сошли с ума и вырезали мир, который вы называете родиной масок, хотя должны были просто преподать им урок. И тогда мы оказались перед выбором — смириться, став частью нового мира, или же попробовать все восстановить. Сначала мы не верили, что последнее вообще возможно. Но потом мы, сикигами, начали замечать, что в некоторых людях начинает просыпаться та самая древняя белая кровь. Нам оставалось только искать ее, а потом помогать пробудиться. Нужен был толчок, стресс, чтобы процесс пошел. И мы тысячи лет ходили по Земле в поисках того, кто сможет довести дело до конца. Стать новым вождем двух великих народов, последовать за своей судьбой… А не сдаться, испугавшись какой-то глупой потери… Правда, Акико?

Тварь неожиданно обратилась к японке и посмотрела на нее своими желтыми глазами. Девушка вздрогнула и непонимающе уставилась на сикигами.

— О чем ты говоришь? — протянула она.

Она действительно не хотела понимать. А я вот уже обо всем догадался, да и почти все, кто сейчас стоял в комнате. Как оказалось, уже сотни лет сикигами и их подручные пытаются пробудить какую-то таинственную белую кровь единственным известным им способом. Заставив свою цель пережить что-то страшное. И, как мы все знаем, подобный момент был в жизни Акико… И устроил его сикигами!

— О том, что ты не пробудилась даже после смерти отца, — улыбнулся лже-Ден, а я сжал кулаки. — Увы, несмотря на шок — а поверь, я постарался устроить хорошее представление — сущности белого хутхэна в тебе оказалось настолько мало, она настолько слаба, что даже мне не удалось расшатать твою человеческую психику.

Сикигами покачал головой, сокрушаясь.

— Я — хутхэн? — упавшим голосом спросила Акико и сглотнула. — Ты лжешь!

— Незадолго до твоего двадцатипятилетия тебе снились кошмары, — припечатал ее сикигами. — И там ты видела людей, которых считала родными. Сколько раз твой отец умирал у тебя на глазах, пока это не произошло в реальности?