Алёна Жукова - Страшная Маша

– Жива! Бросайте рюкзак.

Вынув из аптечки бутылочку с нашатырем, Катя поднесла ее к Наташиному носу. Наташа закашлялась и очнулась. Дети запрыгали от радости и поползли в яму, но Катя их остановила. Она кинула им конец веревки, которой обвязала Наташу, и велела тянуть. Наташа с трудом двигалась, но, похоже, никаких переломов не было. Дети изо всех сил напряглись, но сумели вытянуть только наполовину. Тогда, вскарабкавшись на поверхность, Катя схватила Наташу за руки и вытянула ее полностью. Маша и Витя бросились к маме с воплями и поцелуями, но Катя их отогнала, как всегда бубня что-то неразборчивое под нос:

– Кыш, канальи… Ледяная… Сутки под землей… Быстро греть – чай, спирт в аптечке… Глаза пустые… Смотри сюда… Наташа, это дети, узнаешь?

Наташа лежала на земле, как доска, не шевелясь и не реагируя на звуки. Катя подняла ее голову, влила по капельке горячий чай, растерла спиртом руки и ноги. Присев рядом, Маша вынула из браслета мертвик. Зажав его в кулачке, она что-то нашептала и приложила к маминому сердцу. Мертвик, который обычно нагревался, на этот раз заледенел. Маша отдернула руку, но Наташа глубоко вздохнула и попыталась сесть. Бросив камень в бутылку с водой, Маша протянула ее Кате:

– Завтра утром маму надо этим напоить. Маме нельзя сейчас в поселок. Ее надо спрятать. Можно она у вас переночует? Нам надо вернуться, а то нас хватятся и придут сюда. Если можете, было бы здорово зарядить мамин мобильный и отправить с него сообщение типа: «Прошу меня не искать. У меня все в порядке. Пусть дети не волнуются». Катя кивнула, но тут же затрясла головой, не уловив сути:

– Погоди, – потянулась она к бутылке с мертвиком. – Это тот самый? Откуда?

– Долго рассказывать. Мария-знахарка помогла. В той бутылочке, что вы мне дали, вырос новый. Потом расскажу, как все было, а сейчас надо сделать так, чтобы маму не нашли.

– Антон?

– Да. Он и не человек вовсе. Ему нужна ее жизнь.

Дрожащими губами Витя шептал на ухо Наташе: «Мамочка, это же мы. Ты нас узнаешь?»

Наташа отрешенно улыбалась, явно не соображая, что происходит, и пыталась встать. Катя подставила руки, еле успев ее подхватить. Опираясь, Наташа сделала пару шагов, а потом еще и еще…

– Вот и хорошо… Пошла… Все сделаю, – успокоила детей Катя, – бегите домой!

Их не было в поселке пару часов, но ничего не изменилось. Антон так же сидел в своем доме-офисе, а Толик все ждал отряд спасателей. Валентина негодовала из-за непослушания детей, но Витька соврал, что все это время они гонялись за Темкой, который сбежал, и пришлось его искать, а вот маму не нашли. Валентина смахнула слезу…

Через пару часов, убираясь на кухне, Валентина заверещала, взглянув на экран бибикнувшего мобильника: «Господи, Наташка! Сообщение от нее. Дети, сюда! Мама нашлась!»

– Ура! – попыталась как можно убедительнее обрадоваться Маша, а Витя подпрыгнул высоко и, хлопнув в ладоши, выпалил: «А мы знали, а мы знали… Ну, типа того, что мама найдется!»

Легкий шлепок от Маши заставил его замолчать. Валентина бросилась звонить Нине, а Маша зудела ей под ухом, что перво-наперво надо сообщить Антону. Звонить Михалычу Валентина отказалась – не могла простить ему Темкин ушибленный бок, и попросила Нину передать начальству, что не нужен никакой спецотряд, нашлась Наташа.

Не прошло и десяти минут, как на пороге, пошатываясь, появился Антон. Казалось, что он вусмерть пьян или хочет таким казаться. Он упал на диван в гостиной и, еле ворочая языком, стал выпытывать у Маши:

– Значит, ты ее нашла! Обманула меня. Знала, где искать. Куда спрятала? Говори, поганка! – хрипел он дурным голосом.

Прикрыв собой Машу, Валентина со сковородкой и ножом в руках пошла грудью на Антона:

– Ты как, паскудник, с ребенком разговариваешь? Наташка сама нашлась, но видеть тебя не желает – вот и не доехала, а куда по дороге свернула, не твое дело. Выметайся! Думаешь, если ты им дом подарил, то все теперь можно? Этот дом, между прочим, Алешей на семейном пепелище построен, на косточках родительских, а ты тут чужак, баблом своим трясешь да обещаниями. И без тебя проживем. Напился в стельку. Стыд какой! Видела, как ты Наташку искал – задницу от кресла боялся оторвать. Иди отсюда, а вы, дети, собирайтесь. Домой поедем.

– Нет! – завопил Витька. – Не поедем. У нас тут дела, правда, Маша?

Маша нахмурилась и тихо произнесла: «Нет у нас никаких дел. Едем домой». Витя хотел было возразить, но, зацепившись глазами за Машин грозный взгляд, умолк. Антон встал, раскинул руки и захохотал:

– Ухожу, а дом как подарил, так и отберу. Никакие вы не наследники. Вы доктору никто…

– Зато я знаю, кто ты, – рявкнула Маша, сверкнув глазами, – ты его убийца! А еще его родственник. Кровный!

Она не смутилась, называя Антона на «ты», не испугалась его грозного вида и продолжала рубить правду-матку:

– Не знал? Так знай. Алеша – правнук Любови Александровны Шумиловой, твоей родной тети. Разве ты не слышал о такой? Разве не прочел в тетради про сестру твоего отца, которая была тут похоронена? Я смогла.

Антон в сердцах стукнул по двери, распахнув ее настежь. Он не заметил, что за дверью стоят Нина и Толик, и продолжал орать:

– При чем тут моя тетка? Шумиловы – дворяне, голубая кровь, а ваш доктор рылом не вышел, да еще дураком оказался, а мог бы разбогатеть. Помешал делу всей жизни, за что и поплатился.

Решительно ступив через порог, Нина, квохкая, как напуганная курица, налетела на Машу:

– Как ты со взрослыми разговариваешь? При чем здесь Антон Михайлович и Шумиловы? Да, жили тут такие помещики сто лет назад. Все они погибли в революцию – времена были тяжелые. Кстати, их усадьба стояла вот прямо тут, на этом месте. Дедушка Алексея – Иван Рагутин, после войны председательствовал и дом себе построил на развалинах усадьбы. Дом лет двадцать назад сгорел вместе с Лешиными родителями, а потом с помощью Антона Михайловича удалось построить новый. И чтоб ты знала, Антон Михайлович и Лешка очень сдружились. Скажи, Толик…

Она повернулась к Анатолию, который смотрел себе под ноги, не поднимая глаз, а потом вдруг обратился к поникшему Антону:

– А ведь вы, Антон Михайлович, иностранец. Губернатор о вас справки наводил… Это ничего, так бывает, так всегда было – приходили чужеземцы и строили, руководили, даже на престоле сидели. И фамилию вам не стоило менять – легко же догадаться. Старожилы помнят, что после войны сюда приехал некий Михаил, который все искал могилу сестры. Нашел и даже памятник ей поставил. Звали ее Любовь Шумилова. Красивый памятник был в Загорье – из нашего черного камня. Так значит, это ваш отец был. Во дела! Я больше вам скажу. Ходил слух, что его сестра, Любовь Шумилова, была изнасилована и родила мальчика, которого вырастила Евдокия и назвала Иваном, записав на свою фамилию – Рагутина. Вот этот Иван и был дедушкой нашего Лешика, а если все так, то вы с Алексеем действительно родня. Маша, а тебе откуда все это известно?