Алёна Жукова - Страшная Маша

Шмыгая носом и гордо выпячивая живот, Витька выбежал на середину комнаты, гордо заявляя:

– Это я! Я все Машке рассказал, когда в прошлое провалился. На целых сто лет назад.

Маша цыкнула на брата, а Валентина всплеснула руками: «Не обращайте внимания, он только после болезни, может, опять температурит…»

Качаясь, Антон подошел к Маше и схватил ее за руку, пытаясь снять с нее браслет, но вдруг повалился на колени и потерял сознание. Нина и Толик бросились к нему.

– Ох, заболел наш Михалыч, бедненький, – убивалась Нина. – Навалились на него беды одна за другой, а ты, Маша, добавила. Прежде чем человека обвинять, надо знать все обстоятельства. Может, он и скрывал – кто и откуда, но зачем ему Лешку убивать? Если хочешь знать, теперь Михалыч нам всем еще роднее стал – свой, не чужой. Корешки его из нашей землицы растут. Вот потому и хотел, чтобы все тут процветало…

– Да не этого он хотел! – кипятилась Маша. – Он мечтал мертвик найти и разбогатеть, а вас всех превратить в рабов этого камня.

– Уймись! – заткнула ей рот Нина. – Что ты несешь? Я тебе про камень сказку рассказала, а ты поверила, вот дуреха! Не было никаких чудес, люди всякого напридумывали, а вот то, что Леха наш дворянских кровей, – вот это чудо. Чего только в жизни не бывает!

Где-то вдали прогрохотало. Нина вздрогнула:

– Гроза! Только бы не ударило опять. Страх господний, что было, – объяснила она, глядя на приунывшую Валентину, – позавчера ночью одна за другой молнии по горе лупили так, что глаза слепли. Бахнет еще раз – оползнем не обойдется. Конец Предгорью тогда…

Все притихли и тревожно прислушались. Все, кроме Антона. Он так и не пришел в сознание. Нина уже набирала номер скорой, а Валентина ушла в другую комнату собирать недавно распакованные вещи, чтобы вечерней электричкой вернуться в город.

– Нам нельзя уезжать, – остановила ее Маша. – Это опасно.

– Опасно тут оставаться. Ты что, не понимаешь? – завелась с пол-оборота Валентина. – Они сами говорят, что если гора провалится в море, то всех смоет к чертовой матери.

– Это опасно для мамы, – уточнила Маша, – она тут. У Кати-кошатницы. Мы сегодня вытащили ее из ямы. Переломов нет, но мама забыла, кто мы, где мы. Антон не должен ее найти.

Вытаращив глаза, Валентина села на кровать, хватая ртом воздух:

– Но она же… Написала ведь, что все хорошо…

– Это мы придумали, чтобы Антон не искал.

– Ты совсем сдурела с этим Антоном. Да, паршивец. Может, и шпион, но ты его в убийцы не записывай. Он сам еле живой. Скорее бы скорая приехала.

Маша усмехнулась:

– Ему не скорая нужна, а чья-то смерть. Особенно мамина подошла бы.

Валентина покрутила пальцем у виска, разозлившись на Машу:

– Ну сколько можно? Слушай, я согласна, что мы должны остаться и не говорить Антону, где Наташа, но врачам-то ее надо показать.

Маша кивнула. В соседней комнате раздался шум. Взволнованный Витька появился на пороге и завопил:

– Мы скорую ждали, а прибежал Руслан. Он сказал Толику, что лодка перевернулась и рыбаки утонули. И тут Антон как вскочит! Страшный такой, сильный. Кричит, что не нужна ему скорая, и бежать. Толик аж в угол влетел, когда хотел ему путь преградить.

– А я что говорила? – Маша глянула на Валентину. – Если кто рядом умирает, он оживает.

Валентина перекрестилась, а Витька передразнил, сложив молитвенно ладони и закатывая глаза.

В эту ночь тяжело было заснуть. Ветер надрывался за окнами, сгибая пополам деревья и донося издалека раскаты грома. Гроза шла стороной. В доме гулял сквозняк, такой же надоедливый и пронырливый, как в их городской квартире. В Машиной комнате он распахнул окно и начал терзать занавески, сворачивая их в канаты. Маша вспомнила, как это было однажды, когда полуночные гости пришли за Витей. Она приготовилась отбиваться, Чуча тоже, но не пришлось: занавески повисли мягкими воланами по сторонам, превращая окно в подобие сцены. Над подмостками, уходящими за линию горизонта, зажегся фонарь луны, освещая жуткую картину: тысячи, а может, и миллионы мертвецов стояли на коленях, воздевая руки к небу. В первых рядах она заметила бабушку, дядю Володю, папу, Татьяну Олеговну, ребят со двора. Спиной к Маше стоял Антон. В его руках была то ли дирижерская палочка, то ли дудочка. Он взмахнул ею, и, как по команде, хор замычал: «Ме-ме…», словно стадо овец. «Мертвик… Отдай ему мертвик», – расслышала Маша.

– Еще чего! – рявкнула она и проснулась.

Чьи-то сильные руки вжали ее в постель, но Чуча выпрыгнула из-под кровати и, вцепившись в ногу незваному гостю, вынудила ослабить хватку. Приглядевшись в полумраке, Маша узнала Руслана. Отчаянно брыкаясь, она попыталась высвободить руку, но Руслан мгновенно сорвал браслет и выпрыгнул в окно. И тут Маша вспомнила: мертвика в браслете нет! Он сейчас настаивается в бутылке с водой в доме Кати-кошатницы, чтобы стать лекарством для мамы. Вздохнув с облегчением, она взбила подушку, попрыгала на кровати и рассмеялась, представив глупую физиономию Антона, когда он начнет перебирать бусины браслета и не найдет того, что искал.

Светало. Декорации за окном менялись. Лунный фонарь угасал, а солнечный поднимался над театром ночных теней и страхов, растворяя их без следа. Маша то погружалась в сон, то выныривала на поверхность. Разбудили ее окончательно какой-то шум и возня в прихожей. Валентина ругалась с Темкой, а он рычал на нее и лаял. Чуча открыла один глаз, потянулась и недовольно фыркнула. Маша погладила ее и, заметив синяк на руке, не могла вспомнить, откуда он появился. Она по-настоящему испугалась, когда поняла, что браслета нет. События этой ночи всплыли в памяти. Все произошедшее означало то, что Антон уже ни перед чем не остановится.

Валентина прокричала на весь дом: «Подъем! Быстро одеваемся. Кто-то собирался показать, куда маму спрятал. Маша, бегом сюда! Темка на прогулке браслетик нашел, не хочет отдавать. Кажется, твой… Эх, Маша-растеряша!» Маша подбежала к щенку, он безропотно выплюнул Машин браслет. Ничего в браслете не поменялось, даже последовательность бусин, которые она подбирала, следуя стишку про охотника: «Каждый охотник желает знать, где сидят фазаны», а черные и белые бусины вставляла между цветами радуги. Как же браслет тут оказался? Его же украл Руслан! А может, ей это все ж таки приснилось? Она потерла синяк, тряхнула головой. Дальше думать на эту тему не было времени. Там, в лесной избушке у Кати-кошатницы их ждала мама.

Предупредить Катю, что они уже в пути, не удалось – ее телефон не отвечал. От этого всем было тревожно, зато путь через лес на этот раз был легким, и если бы на душе не лежал камень, то можно было бы радостно прыгать по высохшим тропинкам, радоваться солнцу, захваченному сачками листвы, взбираться на пригорки, утыканные яркой мозаикой цветов.