Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

Мы углубились в чащу, деревья вокруг становились все гуще и выше. Солнце вдруг померкло, скрытое облаками, и в странном лесном сумраке мы увидели две пустые могилы. Они выглядели как продолговатые ямы. Черная земля, раскиданная вокруг них, лежала жирными комьями.

– Ты должен это знать, внук Стефана. Потому что ведьмы захотят тебе отомстить. Ведь это твой прадед убил их, – пояснила Руська и несмело улыбнулась.

Моя мать терпеть меня не могла. Ее раздражал один лишь мой вид, видимо, поэтому она считала, что обязана делать замечания своей непутевой старшей дочке.

Черная помада – это сплошная безвкусица, она уродует меня и делает похожей на скелет. Сережка в носу вульгарна, прическа слишком мальчишеская, в ней нет ничего женственного. Мои черные ногти вызывают отвращение, моя черная одежда похожа на траур. И я в жизни не выйду замуж, потому что похожа на страхолюдину. Вот основные мысли, которые мать доносила до меня еженедельно. Еще немного возмущения по поводу того, что часто сижу в интернете, и люблю (?) спать до обеда.

Я давно бросила попытки заслужить расположение этой женщины. А ведь когда-то мне хотелось стать такой же милой и послушной, как Снежанка. Я даже старательно училась и приносила домой только хорошие отметки, чтобы впечатлить свою мать. Помню, как-то я получила по десять баллов за несколько контрольных и положила раскрытый дневник на кухонный стол, чтобы сразу было видно мои школьные успехи. Мать пришла с работы и плюхнула на стол сумку с продуктами – прямо на мой раскрытый дневник.

– Ну ма, там же дневник! – возмутилась я, видя, как намокают странички от пролившегося в материнской сумке молока.

– А чего ты разбрасываешь свои вещи!

Сколько раз говорила, чтобы была аккуратнее! Посмотри на Снежанку, у нее все в стопочках и на полочках, ничего не валяется!

Настроение хвастаться хорошими оценками сразу пропало. Я раздраженно вырвала мокрую страницу с десятками и с тех пор оставила всякие попытки впечатлить мать. Но училась я хорошо, просто потому что вся эта наука легко мне давалось. Английские и польские слова запоминались с ходу, а формулы по алгебре и геометрии казались простыми и ясными, как картинки в букваре.

Сначала я просто шутила, когда говорила, что поступлю в медицинский и стану патологоанатомом, чтобы ковыряться в трупах. Но чем ближе к одиннадцатому классу, тем больше я понимала, что ничего не имею против мединститута. А почему бы и нет? Стану врачом, может, даже хирургом. Это интересно, это принесет деньги и позволит убраться подальше от матери.

Поэтому в тот последний год я прикладывала много усилий к учебе. Конечно, работа в кафе занимала время по вечерам, но я успевала. Богдан тоже погрузился в занятия, ему оплатили репетиторов, и случалось, что мы с ним виделись только в школе. Писали друг другу в «Вайбер», кидали смешные мемы, и на этом все.

Зато с Матвеем я стала видеться гораздо чаще.

Он встречал меня после работы – всегда вооруженный длинной палкой, всегда в черном и всегда разноглазый. Стоял у ворот, сунув руки в карманы, и щурился, глядя на меня. Он редко улыбался, и эта его мрачность в дополнение к черной подводке создавала невероятно романтический образ.

– Заработала денег? – спрашивал он с легким сарказмом в голосе. Для него моя пара сотен гривен была мелочью, ведь прибыль от автомойки приносила ему стабильный доход.

Он водил меня на автомойку, показывал маленький магазинчик рядом с ней, который тоже принадлежал его семье. Спокойно брал там в холодильнике мороженое и пару бутылок воды, и мы шли дальше, довольные и веселые. Мне казалось странным, что все работники, и на автомойке, и в магазине, относятся к нему с почтением и даже как-то радуются ему.

– Как ты считаешь прибыль? – недоумевала я. – Кто договаривается о поставках продуктов, о найме людей на работу, о выплате денег? Я понимаю, что раньше это делал прадед, но сейчас кто этим занимается?

– Прадед тоже не очень вникал. Он был ведьмаком, и у него были другие заботы. Есть тот, кто занимается благосостоянием нашей семьи, это его забота. В том-то все дело, – не очень весело пояснял Матвей.

– Кто это? – не понимала я.

– После расскажу. Это тоже связано с семейными тайнами, и тебе пока лучше не знать. Некоторые вещи лучше вообще не знать.

Мы шли маленькими извилистыми улочками, перелезали через какие-то заборы, пробирались за гаражами, лишь бы избежать встречи с братьями Вивчарами.

– Говоришь, они тоже в клане? Их предки когда-то были польскими шляхтичами? – интересовалась я.

– Да прямо! Они потомки пастухов, и фамилия у них соответствующая. Примазались каким-то образом к клану и теперь вот изображают умных и важных, а на самом деле просто чистильщики, выполняют поручения старших в клане, и даже я выше их по происхождению.

– Ну да, ты же правнук ведьмака.

– Это не шутки, – коротко бросал Матвей и отказывался развивать тему.

Я приставала к нему с просьбой отвести к пане Святославе, но Матвей уверял, что сейчас не стоит соваться никуда. Лучше тихо отсидеться, пока не перестанут пропадать девушки.

– Думаешь, это делает та ведьма, которая нам являлась ночью? – уточняла я.

– Уверен. В любом случае это ее рук дело. Она дала возможность встать из могил тем двум ведьмачкам, которых когда-то убил мой дед. Потому лучше по-тихому отсидеться, никуда лишний раз не лезть. Сиди дома, слушай музыку и учи уроки. Или приходи ко мне, если совсем скучно.

Наш классный Григорий Луша тоже считал, что сейчас лучше не искать приключений себе на одно место, а спокойно сидеть дома. Он собрал наш класс после уроков и устроил целое выступление по этому поводу.

– Пока полиция не нашла того, кто похищает девушек, вам всем лучше отложить поздние гулянки. Никаких клубов и дискотек, никаких баров и кинотеатров. И даже такси вам не поможет, потому что маньяк может оказаться водителем этого такси. Вы же понимаете, да? – говорил он, прохаживаясь между рядами.

Соломия кокетливо взмахнула ресницами и томным голосом произнесла совершеннейшую банальность:

– А если меня в кинотеатр отвезет мой отец на своей машине? Тогда можно?

– Конечно. – Григорий улыбнулся. – Когда рядом будут родители, тогда можно. А без них сидите дома и даже во двор покататься на качельках не выходите. Потому что…