Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

Он не договорил, его перебил Даниил Молчанский:

– Потому что маньяком может оказаться наш сосед, знаем. Смотрели нужное кино.

– Молодец. Правильно мыслишь. В общем, милые мои, – Григорий уселся на первую парту и поправил воротник расстегнутой клетчатой рубашки, – вы должны сами подумать о собственной безопасности.

– А если патрулировать улицы каждый вечер? – спросил Кутянский Макс, самый высокий и самый толстый мальчик в классе. Он был таких огромных размеров, что ребята прозвали его Шреком, и он правда чем-то походил на этого зеленого тролля. Может, круглым носом и толстыми губами, а может, привычкой выдавать глупые шутки.

– Кутянскому не страшно, он лишь сядет на маньяка и сразу его раздавит, – пошутила Вика Молотова.

– А остальные попадутся преступнику на крючок, – покачал головой Григорий. – Это глупые идеи. Пусть ваши родители решают, будут они патрулировать город или нет.

– А что, были такие разговоры? – спросил Кутянский.

– Были, – многозначительно пропела Соломия. – Но тебя они не касаются никак.

У Кутянского не было отца, мать сама растила его и младшего брата, и Кутянские считались самыми невоспитанными детьми в школе.

– Ладно, давайте договоримся так. Вы сидите по домам и честно никуда не ходите по вечерам. А я, в свою очередь, организую пикник. Погода стоит хорошая, и мы можем все вместе сходить в лес. Я буду с вами и еще парочка родителей. Кутянский Макс подстрахует, конечно, и тогда никакой маньяк нам не будет страшен. Возьмем с собой сосисок, картошки, может, курятину. Запечем все на костре, поедим и потанцуем. Музыку я вам обеспечу. Что скажете?

– Классно! – воскликнула Шпаковская Христя. – Просто классно!

Я сидела себе на задней парте и помалкивала. В одном ухе у меня торчал наушник с неизменным Адамом Ламбертом, и весь разговор слегка разбавлялся хорошей музыкой.

Итак, решено было отправиться на пикник всем классом. Я тоже решила пойти.

Будильник прозвенел ровно в четыре утра. Сон улетел мгновенно, и привычная напряженность тут же заставила открыть глаза и подняться. Ночники слабо освещали комнату, и Матвей быстро пробежал взглядом по столу, по приоткрытой зеркальной дверке шкафа и убедился, что за те несколько часов, в которые он позволил себе расслабиться, все вещи остались на своих местах.

Привычные запахи не вызывали никакой тревоги, и даже Скарбник никак не напоминал о своем существовании. Котяра в последние несколько дней затих, прятался в подвале и не надоедал надписями на окнах.

Уже наступило время ежемесячного приношения, и Матвей направился вниз, к холодильнику. Налил молока, добавил крови (купил недавно у мясника на рынке), после полез за травой, хранящейся в старой жестяной коробочке. Одну щепотку, всего одну, и ни в коем случае не вдохнуть этот жуткий запах, сводящий с ума в мгновение ока. И зачем Скарбнику эта трава?

И что это вообще за трава такая?

Травой занимался дед, и один раз Матвей застал его за этим занятием. Лицо завязано мокрой тряпкой, на глазах – очки. Маленький мальчик Матвей едва заглянул в мастерскую, как дед гневно сверкнул глазами и указал пальцем на дверь. После пояснил, что трава ядовита и детям не полагается ею дышать.

– А нашему Скарбнику она не повредит? – спросил тогда Матвей.

– Она приглушит его способности, не даст почувствовать волю. Иначе будет проблема, парень. Раз в месяц мы даем молоко, кровь и особенную травку нашему Скарбнику, так положено.

Какие такие способности есть у этого котяры? Матвей до сих пор не знал, а следовало бы поинтересоваться – так же, как и многими другими вещами. Теперь, когда прадеда нет, никто не защитит его от двух жутких ведьм.

Нашествия мертвячек Матвей ожидал от ночи к ночи и уже пару недель не позволял себе спать дольше четырех часов подряд. Теперь его пугал не огромный кот, живущий в подвале и лакомящийся кровью, – лишали сна мысли о высохших черных ведьмах. Матвей отлично понимал, что Скарбник, несмотря на все свои таланты, не сможет противостоять сразу трем ведьмам. Ведь за двумя мертвячками наверняка стояла та самая темная сущность с желтыми глазами и вертикальными зрачками, которая чуть не задушила Матвея и сестру Мирославы. Третья ведьма была очень опасна, хотя бы потому, что до сих пор жива.

Но пока все было тихо. Ночь за ночью Матвей просыпался во мраке и всматривался в скользящие по стене тени, вслушивался в звуки за окном, втягивал в себя запахи, убеждаясь, что сразу уловит присутствие потустороннего. Он все-таки ведьмак, внук ведьмака. Теперь, когда он первый проник в жилище своего прадеда и получил его силу сполна, от призвания не отвертеться.

Матвей чувствовал ее в себе – силу ведьмака. Может, это не были какие-то необыкновенные способности, но все его чувства обострились до крайности. Слух, обоняние, восприятие мира и даже восприятие людей. Он больше не млел от присутствия Мирославы, потому что слишком хорошо ощущал ее темную энергетику. Конечно, он не умел читать мысли, но понимал, что в душе у девчонки – хаос, словно ей не хватает внутри какой-то охранной пружины, каких-то рамок, удерживающих от крайностей.

Конечно, подруге не повезло с семьей. Когда Мирослава заходила к нему по вечерам, уставшая, немного бледная и страшно худая, Матвей с удивлением узнавал, что она ела всего один раз, утром, и это был черный кофе без сахара и банан. Что мать опять ругалась и требовала уборки в доме и хорошего поведения. И вообще все время чего-то требовала. Чего ей не хватало, Матвей не мог понять.

Мирослава отлично училась, зарабатывала себе на мелкие расходы и одежду и даже наводила порядок в доме по субботам. Но ее странной матери этого было мало. Она хотела, чтобы Мирослава перестала красить глаза черным, сидеть в интернете, слушать непонятную музыку и смотреть на нее непонятно и мрачно.

– Так и сказала: «Когда ты уже перестанешь пялиться на меня этими своими черными глазищами? И в кого ты такая уродилась?» Представляешь? – рассказывала Мирослава, с удовольствием поедая картошку с мясом и запивая ужин неизменным кофе.

Как могут мешать чьи-то накрашенные черным глаза, недоумевал Матвей.

– Не ходи домой, – предложил он однажды, – ночуй у меня. И книга будет в безопасности.

Желанная все еще находилась у Мирославы, и девчонка заверяла, что с ней все в порядке. Забрать артефакт силой Матвей не мог, да и не стал бы этого делать. Ему казалось нечестным присваивать то, что нашла Мирослава. Кроме того, у него не было ни одного желания, которое могла бы исполнить книга. Деда из могилы не вернуть, родителей – тоже. Денег у него достаточно, а месть… Мстить Матвею некому.