Карен Линч - Пешка [ЛП]

Но едва я достигла тротуара, как кто-то врезался в меня сзади. Я жёстко приземлилась, ударившись подбородком об асфальт. Весь воздух выбило из лёгких. Отчаянно ловя ртом воздух, я даже не сопротивлялась, когда меня перекатили на спину, лицом к напавшему.

Кардас ухмыльнулся, глядя на меня.

— Думаю, у кого-то сегодня неудачный день, — он склонился ближе. — И он станет ещё хуже.

Он отпрянул. Последнее, что я видела, это его кулак, обрушившийся на меня. А потом всё погрузилось во мрак.

Я зашипев проснулась, когда мне в лицо ударила холодная вода. Несколько минут я отходила от шока, и только потом поняла, что снова была в подвале, но теперь в уже гораздо более маленькой камере. Куртка и ботинки исчезли, и я была прикована к задней стене камеры. Усложнялось положение дел ещё и тем, что мои руки и ноги были скованы кандалами. И, видимо, это были мои же кандалы.

— Похоже, от тебя проблем больше, чем ты стоишь, — протяжно выцедил Рогин, стоявший у камеры.

Рядом с ним зубоскалился Кардас, державший пустое ведро.

Я в презрении скривила губы.

— Уж прости, но извиняться не буду.

Улыбка Рогина стала ещё более злобной.

— Я собирался разделаться с тобой, но будучи бизнесменом, я вижу финансовую ценность вещей. С такими рыжими волосами ты принесёшь мне изрядный доход при правильно подобранном покупателе, но я нашёл куда лучшее применение тебе.

Я злобно взглянула на него, решительно настроившись не показывать ему ни капли страха.

— И что же это будет?

— Очень скоро сама узнаешь. И чтобы сделать тебя более склонной к сотрудничеству, я взял на себя смелость лишить тебя этого, — он поднял руку, и сердце камнем упало от вида кожаного браслета, свисающего с его пальцев. — А теперь, думаю, ты должна встать на колени и рассказать мне как жаль тебе, что ты была сущей занозой в моей заднице.

— Ты из ума выжил, — фыркнула я.

Он в замешательстве нахмурился, сведя брови.

— На колени. Сейчас же.

Я вздёрнула подбородок.

— Да пошёл ты.

Он ударил по прутьям и резко повернулся к Кардасу.

— Ты что-то пропустил. На ней всё ещё есть талисман.

— Это единственное украшение, что было на ней, — заспорил Кардас. — Хочешь, чтобы я раздел её?

Желудок скрутило, и я подтянула колени к груди.

— Не приближайся ко мне.

Зазвонил телефон, и Рогин вытащил трубку из кармана брюк.

— У меня нет свободного времени. Нам просто придётся сделать это без гламура, — он бросил на меня испепеляющий взгляд. — Спите хорошо, мисс Джеймс. Завтра великий день.

Казалось, моё тело сложилось само по себе, когда он развернулся и покинул подвал вместе с Кардасом, потащившимся за ним. Я обняла колени и неистово задрожала. Не знаю, то ли от холода, то ли от страха, но сдержать озноб я не смогла.

— Ф-Фарис, ты слышишь меня? — позвала я, сквозь стучащие зубы.

А в ответ тишина. Я и не понимала, насколько мне надо было услышать его успокаивающий голос, пока меня не лишили этого. Я надеялась, что с ним всё было в порядке, но ситуация складывалась не очень хорошо для нас обоих. Мне оставалось лишь молиться, что Раиса каким-то образом сможет спасти моих родителей.

Волна беспомощности и отчаяния затопила меня, и я свернулась в клубок на полу.

— Мама, папа, простите меня.

Из беспокойного сна меня выдернул звук спускающихся по ступенькам шагов. Я села и увидела, как появились Кардас, Барри и Глен, неся полотенца, одеяла, воду и стопу одежды. Всё это они понесли в камеру Фариса.

Глен посмотрел на Кардаса.

— Он мёртв?

— Пока ещё нет, но ему осталось недолго, — бездушно ответил Кардас, вынимая из кармана шприц.

Я подползла к ближайшему к ним краю камеры.

— Что вы с ним делаете? — требовательно спросила я сквозь запёкшиеся губы.

Я ужасно хотела пить, но никто не принёс мне воды, а до кувшина было не дотянуться.

— Не твоё дело, — колко ответил Барри, отмыкая обматывающие Фариса цепи.

Он держал фейри, пока Глен снимал цепи. Кардас держался на безопасном расстоянии от них, пока они не положили обнажённое тело Фариса на одеяла.

Чувство неотложности витало в воздухе. Они быстро обтёрли Фариса полотенцами и одели его.

— Поспеши, — шёпотом заорал Кардас на Глена, который слишком долго возился с ботинками на ногах Фариса. — Не хочу быть здесь, когда он явится.

Барри собрал грязные полотенца.

— Ты когда-нибудь встречал его?

— Нет, и не хочу. Я предпочитаю жить долго, — Кардас заметно вздрогнул. — Рогин рассудок потерял, решив поиграть на обе стороны. Если королевская стража обнаружит это, он труп.

Глен встал.

— Готово.

Они втроём покинули камеру и поспешили наверх. Я посмотрела на Фариса, которого практически невозможно было узнать в чистой одежде и умытом от грязи лицом. Они даже убрали его спутанные волосы в конский хвост.

— Фарис, — позвала я.

Он не двигался и не ответил мне, не то чтобы я ожидала этого. Последний раз он разговаривал прямо перед тем, как прошлой ночью Раиса пришла ко мне, и я беспокоилась, что для него уже было слишком поздно. Они сняли железо, но урон его телу был уже нанесён.

Суета наверху отвлекла меня от бессознательного фейри. Одна из дверей на лестничной площадке открылась, и я услышала речь Рогина.

— Я не хотел в этом участвовать, но королевской страже не отказывают, когда приказывают что-то сделать, — он так убедительно заявил, что я чуть не поверила ему. — Я не знал, что он один из ваших, вплоть до вчерашнего дня, когда она созналась. Но у меня не было возможности связаться с вами.

— Отведи меня к нему, — приказал твёрдый, мужской голос, и внезапно весь воздух высосало из помещения.

— Конечно же. Сюда.

Мой взгляд был прикован к лестнице, когда в поле зрения появился эльф. Но я вцепилась в прутья решётки для поддержки исключительно от вида двух светловолосых фейри, следующих по пятам за ним. Керр и Иан были вооружены мечами, и выражения их лиц иначе как смертоносными не назовёшь.

Позади них появился Лукас, с каменным лицом, и моё сердце едва не лопнуло от радости, когда я увидела его. Конлан и Фаолин замыкали строй, также вооружённые и, судя по их виду, они были готовы снести голову с плеч первому же, кто двинется на них. Если бы я их не знала, увидев эту наводящую ужас группу фейри, я бы забилась в угол.

Я хотела вскочить и во всё горло заорать. Но смогла лишь выдавить слабый хрип.

— Лукас.

Я не могла оторвать от него взгляд и поэтому увидела, как его холодный взгляд остановился на мне… и двинулся дальше, словно меня не существовало.

Боль пронзила меня, но потом я решила, что Рогин, должно быть, наложил некого рода гламур на камеру и сделал её невидимой. Наверное, всё дело в этом, ведь Лукас никогда бы не посмотрел сквозь меня, словно я была пустым местом.