Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

Но вместо грабителей вижу знакомую фигуру и хватаюсь за сердце.

– Черт возьми, Эли, – хриплю я, – как ты меня напугал. – Медленно приходит осознание смысла происходящего: Эли только что вломился в мой дом. Рассматриваю изуродованную дверь.

– А тебе не пришло в голову… например, подождать, пока я открою?

Он не отвечает, и выражение его лица пугает.

Не сводя с меня взгляда, он в несколько шагов пересекает холл, сгребает меня в охапку, прижимает к себе и впивается мне в губы долгим поцелуем.

– Ничего себе, – говорю я, когда мне удается отстраниться, точнее, откинуть назад голову. Все остальное он по-прежнему держит мертвой хваткой. – Что происходит?

Не получается до конца осознать случившееся.

Эли у меня дома. Эли обнимает меня.

– Мне необходимо было увидеться с тобой, малышка. – И очередной поцелуй, который приводит меня в смятение.

Я снова мотаю головой и бросаю взгляд на календарь, висящий на стене холла. Полнолуние…

– Эли, тебе надо уйти.

Полнолуние было только вчера, а чем ближе к полнолунию, тем труднее оборотню контролировать превращение, и тем больше в нем остается от зверя. Для не-оборотней в это время находиться рядом с ним опасно.

– Я не мог больше оставаться вдали от тебя. – Он снова целует меня, и мне становится по-настоящему страшно. Руки Эли трясутся. Я чувствую, что он делает над собой громадное усилие, чтобы не превратиться в волка.

– Почему никто из стаи тебя не остановил?

– Никто не смеет лезть в дела самца и его самки, мужа и жены, – говорит он, прижимаясь ко мне всем телом.

Дела мужа и жены.

Мужа. И жены .

Нет.

Нет, нет, нет.

Я слышу собственное учащенное дыхание. Я всего лишь хотела поплавать, а вместо этого… вляпалась в гигантскую кучу дерьма.

– Но я не твоя… мы не муж и жена, – лепечу я. Я даже не его подружка. Уже нет.

В груди оборотня зарождается низкое рычание.

– Я собирался спросить у тебя. Собирался спросить, как только вернусь.

О боже.

– О чем спросить?

Прошу, только не говори о том, о чем я сейчас подумала.

Мы были вместе всего каких-то полгода. Я так и не привыкла видеть его зубную щетку на полочке в ванной. С самого начала наших отношений он постоянно чего-то от меня требовал. Требовал прикосновений, близости, открытости – больше, больше, больше .

Эли отстраняется и смотрит мне в глаза.

– Согласна ли ты стать моей женой.

Наверное, я самая ужасная и бессердечная женщина на свете, потому что эти слова вызывают у меня содрогание. И дрожу я вовсе не от счастья.

– Гм. – Эли так и не отпустил меня, и деваться мне некуда. Сейчас он ведет себя не как человек, а как волк. Да, Эли в нормальном состоянии открыто проявляет эмоции, но никогда прежде он не вел себя так, как сегодня. Его словно охватило безумие, навязчивое стремление «пометить территорию», сделать меня своей.

Я бросаю взгляд в сторону окна: наступили сумерки.

– Давай поговорим об этом, когда пройдет еще несколько дней после полнолуния. – Когда я буду твердо знать, что ты не превратишься в большого злого волка и не покусаешь меня .

Снова глухое неодобрительное рычание.

– Я не хочу говорить об этом, Калли. Я не хочу анализировать свои чувства к тебе. Я хочу, чтобы ты сказала «да», а потом хочу заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты не начнешь выкрикивать мое имя на весь этот чертов пляж.

Вот-вот. Именно так и вышло, что он очутился в моей постели. Это сексуальная манипуляция. Или вербальная… не знаю, чтоб мне провалиться. Но он определенно знает, как завоевать сирену.

– Я купил тебе кольцо, – говорит он, целуя мой подбородок; в это время его ногти превращаются в волчьи когти, потом снова принимают нормальный вид, и так несколько раз. – Проклятье, – восклицает он, проявляя, наконец, свою человеческую натуру, – все получилось неправильно, не так, как надо. Просто будь моей, прошу тебя.

Когда зрелый мужчина, к тому же такой сексуальный, как Эли, говорит такое, я не могу остаться равнодушной. Инстинкты сирены вот-вот возобладают над моим разумом.

– Пожалуйста, Эли, – говорю я, когда он прикасается щекой к моей щеке, желая оставить на мне свой запах. – Нам надо поговорить об этом. – Стоп. Ну что я несу?

Это не переговоры. Обсуждать здесь нечего. Когда расстаешься с партнером, ты ничего не должен (или не должна) ему объяснять, как бы гадко это ни звучало.

А кроме того, я уже однажды оправдывалась перед ним.

В груди у него что-то рокочет.

– Отлично, поговорим, но потом.

Эли снова целует меня с той же животной страстью, как тогда, в ту минуту, когда он вломился в мой дом. Только на сей раз еще более жадно. Солнце зашло, и человек в нем сдался, уступив место волку.

Я не знаю, что делать. Мы расстались. А он ведет себя так, словно ничего не случилось.

Наконец, мне удается на мгновение оттолкнуть Эли, и я восклицаю:

– Я же тебя бросила.

– Я думал об этом после нашего разговора. – Он снова целует меня. – Я был бы плохим мужем, если бы отказался поддержать тебя в трудную минуту.

Альфа-самец, вожак стаи, говорит мне, что обсуждать больше нечего, и на несколько мгновений я лишаюсь воли и чувствую, что сдаюсь.

Моргая, я пытаюсь стряхнуть туман, пытаюсь избавиться от влияния Эли. Точно так же по-хозяйски он вел себя со мной с того момента, когда впервые обнял меня, только прежде я этого не замечала.

Надо чтобы он выбросил из головы дурацкую идею насчет того, что мы снова вместе. Пусть ему не претит мысль о том, что я встречаюсь с двумя мужчинами одновременно – хотя вожак стаи никогда не согласится быть вторым – мне это претит.

Руки Эли опускаются туда, куда не надо. Все происходит слишком быстро.

– Подожди, Эли, – говорю я. Но он не слушает моего голоса, он слушает мое тело, а тело не подчиняется мне и наслаждается происходящим. – Эли, не надо, – повторяю я, не обращая внимания на барахтающуюся сирену.

Его ладонь ныряет в мои джинсы и…

– Эли, прекрати . – В моем голосе появляются новые нотки – это я превращаюсь в сирену.

Эли замирает, повинуясь приказу.

Я подчинила себе вожака стаи оборотней . Это нехорошо; даже не так: это очень, очень, очень плохо.

Более того, я только что воспользовалась чарами против того, кто признался мне в любви. И это не просто влюбленный, а наемник, связанный с органами правопорядка.

Я в полной… ну, в общем, вы поняли. Всего за несколько дней моя налаженная, размеренная жизнь покатилась под откос.

– Ты что… воспользовалась чарами? – Голос оборотня становится хриплым. Это хищник пытается взять верх над человеком.

Я чувствую, что в горле пересохло.

Мне уже случалось привораживать Эли. Есть ситуации , в которых без этого просто не обойтись. Но я всегда действую осторожно и стараюсь не лишать его воли. А секунду назад он утратил собственную волю.