Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

Или я могу уйти с Десом. С Десом, который ничего мне не обещал. С Десом, который оставил меня много лет назад безо всяких объяснений и точно так же, без объяснений, внезапно вернулся в мою жизнь. С Десом, который не требует, чтобы я менялась ради него.

С Десом, который не предлагал мне ничего, кроме надежд и душевной боли. Он – мой друг. Моя загадка и моя тайна.

Дес.

Дес .

Это и есть ответ.

Эли – мечта любой женщины, но… не моя.

– Я всегда буду хорошо относиться к тебе, Эли, – говорю я, – но сейчас тебе нужно возвращаться в свою стаю.

– Калли . – Его голос дрожит.

Я вижу, как ему больно, и сердце сжимается от мучительного, тоскливого чувства. Я не хочу, чтобы ему было больно.

Тени сгущаются вокруг меня. Дес обнимает меня за талию.

– Херувимчик, нам нужно идти.

Для Эли эти объятия оказываются последней каплей. Его глаза снова становятся золотыми, и человеческое выражение полностью исчезает из его взгляда. Кожа мгновенно покрывается шерстью. Он сгибается в три погибели, по шкуре бегут волны. Оборотень откидывает голову назад и воет; от этого воя мороз подирает по коже.

Дес вытаскивает меня во двор, и ночь обступает нас.

Когда Эли опускается на четвереньки, я забываю о сочувствии и жалости и обращаюсь в бегство, вцепившись в рукав Деса.

Торговец подхватывает меня на руки, и в этот момент позади слышится душераздирающий вой.

– Держись, – шипит Дес, когда Эли догоняет нас.

Господи, думаю я. Он превратился в чертовски крупного волка.

Тело Торговца напрягается, и он отрывается от земли.

Мне удается в последний момент увидеть Эли в шкуре волка. Он совершает гигантский прыжок, и клацает зубами. Еще чуть-чуть, и клыки хищника вонзились бы в ногу Десмонда.

Мы летим прочь, и вслед нам несутся заунывные вопли. Эти звуки преследуют нас, словно плач баньши.

Я прячу лицо на груди Деса, чувствуя, как руки его крепче обнимают меня.

Я выбрала его – в радости и в горе, в болезни и в здравии.

И нисколько не сожалею об этом.

Январь, семь лет назад

– А почему бы тебе не взять меня с собой? – предлагаю я.

Мы с Торговцем сидим в кафе «Дуглас». Зал ярко освещен. За окном идет снег.

Дес откидывается на спинку стула и лениво помешивает ложечкой кофе в чашке.

– На встречу с клиентом? – Он вопросительно приподнимает брови. – Не выйдет.

– Почему нет? – спрашиваю я. Точнее, пытаюсь спросить – а получается какое-то жалкое нытье. Я усилием воли делаю более или менее спокойное лицо. Меньше всего мне хочется, чтобы Торговец счел меня истеричкой.

– Херувимчик, тебе никогда не приходило в голову, что мне не хотелось бы демонстрировать тебе некоторые стороны моей деятельности?

– Я вовсе не невинное дитя, Дес, – говорю я. – Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься. – Причем видела это собственными глазами . – Добавь мне бусину. Позволь пойти с тобой.

Торговец наклоняется вперед так резко, что задевает коленом ножку стола.

– Ты глупая девчонка, – глухо шипит он, когда я протягиваю руку, чтобы удержать чашку. – Эти бусины – не шутка.

– Если ты против бусин, перестань раздавать их направо и налево, словно конфетки. – Я понимаю, что эти слова могут лишь разозлить его, но часть моей души – дикая, проклятая часть – хочет увидеть, как Дес утратит контроль над собой.

Я вижу гнев на его лице.

– Хочешь узнать, во что тебе обойдутся мои услуги? Прекрасно. Я тебе покажу. Может быть, после этого ты одумаешься и начнешь держаться от меня подальше. – Он одним глотком допивает кофе и поднимается, с отвратительным скрежетом отодвигая стул.

Стоп, мы что, пойдем прямо сейчас?

Я сижу на месте, как приклеенная, и он нетерпеливо машет рукой.

Мой стул наклоняется, и я вынуждена встать, чтобы не съехать на пол. Никто из окружающих ничего не замечает.

Я едва успеваю накинуть куртку и запихнуть в рот недоеденные макаруны, Торговец грубо хватает меня за руку и вытаскивает из кафе.

Мы идем по тротуару, снег летит в лицо, засыпает волосы. Ледяной зимний ветер продувает до костей. Наверное, это была плохая идея.

Тени, порожденные Десом, вьются вокруг, словно струйки черного дыма.

Он не говорит ни слова всю дорогу до городского кладбища Дугласа – там находится ближайшее место доступа к лей-линиям [2].

Лей-линии – это, грубо говоря, магические дороги. В ткани нашего мира есть складки и дыры, которые служат воротами, или порталами, на лей-линии. Могущественные создания, например, эльфы и демоны, знают, как обращаться с лей-линиями, и, попав туда, они могут перемещаться по мирам и даже между мирами. Именно последнее свойство лей-линий использует Дес, чтобы приходить на Землю из Иного мира и заключать сделки со смертными.

Наша цель – самая старая часть кладбища; древние могильные камни источены временем и непогодой, имена и даты на них давно стерлись. Дес, стиснув зубы, привлекает меня к себе, и я встречаю его суровый взгляд.

– Не заставляй меня жалеть об этом.

Я не успеваю ответить: окружающий мир растворяется во тьме. Еще мгновение, и вместо надгробий появляются здания и каналы.

Я в изумлении озираюсь по сторонам.

– Венеция, – шепчу я.

Я всегда мечтала побывать в этом городе. И вот, стоило Торговцу щелкнуть пальцами, мы в мгновение ока перенеслись сюда с Британских островов.

Дружба с королем фей определенно имеет свои преимущества.

– Держись поближе, – предупреждает Дес.

– По-моему, очевидно, что я никуда не денусь, – бормочу я, спеша следом за ним. Его железные пальцы сжимают мое запястье.

Мы довольно долго бредем темными переулками, и я не раз морщу нос – здесь ужасно воняет канализацией. Наконец, Дес останавливается перед небольшой дверью, покрытой облупившейся краской.

Я бросаю на него быстрый взгляд. Его челюсти по-прежнему крепко сжаты, серебристые глаза похожи на льдинки.

Он все еще злится на меня.

Ничего себе, какой нервный. Я же не заставляла его брать меня с собой. Ради всего святого, он король! Уверена, что «нет» – главное слово в его словаре.

Щелчок замка выводит меня из задумчивости, дверь распахивается сама собой.

Перед нами темный холл. Такие места не рекомендуется посещать тем, кто не хочет неприятностей на свою голову. Догадываюсь, что именно поэтому Торговец и привел меня сюда.

Дес переступает через порог, тащит меня за собой. Волшебная дверь захлопывается.

– Здесь уютно, – говорю я.

– Ш-ш, херувимчик, – цыкает он, – и пока я занимаюсь клиентом, постарайся помалкивать.

Он поворачивается ко мне спиной, и я показываю ему язык.

– Я все видел, – усмехается он.

Вот как, видел! Может, у него есть глаза на затылке?