Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

Поистине королевское ложе.

Из всех комнат он выбрал для знакомства со мной именно спальню. Тоже не к добру.

Я отвожу взгляд от массивной кровати и оглядываюсь на Карнона, который рассматривает меня с ироничной улыбкой, прищурив глаза.

В его глазах пляшут веселые огоньки. Моя попытка очаровать его явно показалась королю забавной. Он наклоняется ко мне, и рога почти касаются моего лица.

– Я лично выбрал для тебя гроб. Особенный гроб для особенной женщины. Мы доставим тебя прямо к ногам твоего возлюбленного.

Он знает, что мы с Десом – любовники?

Карнон протягивает руку к вырезу моего платья и отодвигает ткань.

– Интересно, разобьет ли ему сердце это зрелище: его любовь лежит в гробу, словно мертвая, прижимая к груди ребенка от другого мужчины. Убьет ли он это дитя? Оставит ли ему жизнь? Столько возможностей… – Когда он прикасается к моей груди тыльной стороной ладони, я замечаю вокруг ногтей и в складках кожи засохшую кровь.

Мне становится трудно дышать. До сих пор он вел себя всего лишь эксцентрично, но я не сомневаюсь, что в любой момент он может наброситься на меня.

– Я никогда не был с женщиной из расы людей, – продолжает он, понизив голос. – В Королевстве Фауны запрещено спать с рабынями. Вы, смертные, грязные существа. Но на вас иногда бывает приятно взглянуть. – Он осматривает меня с ног до головы. – Да, довольно приятно. Мне не терпится увидеть остальное.

Господи.

«Никто никогда не причинит нам боли, не сделает снова того, что было прежде, – обещает мне сирена. – Он за все заплатит».

Король Фауны склоняет голову набок.

– Может, начнем прямо сейчас?

Прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать, он берет меня за подбородок. Глядя мне прямо в глаза, он наклоняется и прижимает губы к моему рту.

Это не поцелуй. По крайней мере, в земном смысле слова. Он силой заставляет меня открыть рот и выдыхает.

Вместе с воздухом мне в горло устремляется поток чужой магии, и я чувствую на языке гнилостный привкус. Я из последних сил пытаюсь отстраниться, но колени подгибаются.

Карнон обхватывает меня за талию, чтобы я не упала, и продолжает дышать мне в рот.

Я собираюсь врезать коленом ему в пах, но мне удается лишь на пару дюймов приподнять ногу, и цепь натягивается.

Карнон даже не замечает этого.

Мои руки, скованные наручниками, прижаты к телу. Я совершенно беспомощна.

Но я все же предпринимаю последнюю, отчаянную попытку: откидываю голову назад и бью противника лбом в переносицу. Король Фауны отстраняется, прикладывает ладонь к носу.

При этом он отпускает меня, ноги подкашиваются, и я оседаю на пол.

Губы Карнона изгибаются в подобии улыбки, обнажая клыки.

– Вижу, мне попалась строптивая рабыня.

Я заставляю себя встать, но это удается с огромным трудом. Задыхаюсь от мерзкой магии, которую он вдохнул в меня.

– Что ты со мной сделал? – хрипло, не своим голосом спрашиваю я.

Негодяй склоняет голову набок, рассматривая меня своими странными глазами.

– С нетерпением жду минуты, когда увижу остальные части твоего прекрасного тела, скрытые под одеждой, – ухмыляется он.

– Стража! – кричит он, не отводя от меня взгляда.

В спальню врываются два воина – у одного перья вместо волос, у второго на пальцах огромные когти.

– Мы закончили, – говорит Карнон.

Я пошатываюсь, мне кажется, что я вот-вот упаду; голова кружится, все плывет перед глазами, я не понимаю, где нахожусь, словно жизненные силы стремительно покидают меня. Со мной что-то не так. Мне плохо, я больна. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, мысли путаются.

Воины грубо хватают меня, завязывают глаза. Потом, подхватив меня под руки, волокут обратно в камеру и швыряют на тюфяк, как куклу.

Но я не чувствую боли. Странная магия, которую вдохнули в меня, течет по жилам, сковывает движения, лишает сил.

Стражи не дают себе труда снять с глаз черную тряпку, а у меня нет сил сделать это самой.

Я падаю, проваливаюсь во тьму…

Еще несколько секунд – и все исчезает, остается лишь бесконечная, безнадежная мгла.

Я не могу дышать. Задыхаюсь в тисках чужой магии. Она терзает меня. Голова ужасно болит, словно кто-то изнутри бьет молотком по черепу, мышцы самопроизвольно сокращаются, внутренние органы терзают мучительные спазмы.

Просыпаюсь с пронзительным криком, и мне кажется, что этот звук разносится по всему этажу. Ответом мне служит грозное ворчание тюремщика.

Тяжело дыша, я сажусь на своем тюфяке и прижимаю к груди липкую от пота руку.

Это был всего лишь сон. Духота, тьма, злая магия, Карнон…

Но нет, не сон, понимаю я, когда мне, наконец, удается отдышаться. Я еще чувствую его железную хватку, прикосновение его губ к моим губам, отвратительную, мерзкую тьму, которая проникла в мое тело, в мою кровь, и струится по жилам.

Лицо покрыто пленкой пота, во рту появляется гадкий, тошнотворный вкус – мне едва удается вовремя доползти до ведра, и меня выворачивает наизнанку. Следующие несколько часов проходят точно так же: я трясусь на своем тюфяке, словно в жестокий мороз, и время от времени меня рвет.

Через какое-то время тюремщики просовывают миску с едой в люк внизу решетки. Мне невыносимо даже думать о еде, и она стоит нетронутой.

Не знаю, сколько часов или дней проходит, прежде чем тьма, окутывающая меня, рассеивается. Не полностью, но достаточно для того, чтобы я смогла понять, где нахожусь, подняться с тюфяка. Хотя с желудком по-прежнему что-то не так, я доползаю до железной миски с едой. Взглянув на отвратительное месиво, я думаю, что лучше страдать от голода, чем еще несколько часов провести в обнимку с ведром.

Прислонившись влажным от пота лбом к решетке, я выглядываю наружу. Приближаются шаги тюремщика.

Я провожаю его взглядом и замечаю волочащийся за ним львиный хвост.

Неужели в каждом жителе Королевства Фауны есть что-то от животного?

Тюремщик замедляет шаги и окидывает меня ледяным взглядом.

– Нечего на меня пялиться, рабыня.

Как же меня, черт побери, достал этот Иной мир и его проклятые обитатели!

– Симпатичный хвост, говнюк, – бормочу я.

Услышав это, эльф останавливается; у меня хватает наглости ухмыльнуться при мысли о том, что я задела его за живое.

Он с силой ударяет кулаком по прутьям решетки.

– Тебе повезло, что король хочет засунуть в тебя свой член… – рычит он.

Я продолжаю злобно ухмыляться. Поднимаю миску с тюремной баландой и выливаю ее содержимое прямо в рожу существу с львиным хвостом.

– Пошел ты, козел.

Никогда бы не подумала, но заключенная из меня получилась так себе.

Пару секунд стражник стоит неподвижно, в изумлении вытаращив глаза. Потом из его глотки вырывается львиный рык, и он бросается к решетке.