Марина Ефиминюк - Наследница

Немедленно широко открылась дверь, и в комнатенку ворвался Влад.

– Анна, ты в поря…

Опешив от неожиданного вторжения, я резко прижала к груди рубашку. Взгляд мужчины скользнул по моему прикрытому тряпицей телу, по обнаженным плечам и ключицам, задержался на груди, остановился на коленях. В воздухе сгустилось напряжение, а мне стало трудно дышать.

Неожиданно коридор наполнялся нетрезвыми голосами гуляк. Влад тут же захлопнул дверь, и нас ослепила темнота. Несколько бесконечных секунд мы стояли, не шелохнувшись.

– Ты сказал, что когда я узнала о вашем с Евой браке, то разорвала отношения, так?

– Все верно, – через паузу согласился он.

– Что было дальше? – Я быстро облизнула сухие губы. – Советую подумать очень хорошо над ответом.

– Ты вернулась, – не раздумывая, произнес Влад.

– И тогда ты понял, что я попалась.

– Нет, – он усмехнулся. – И тогда я понял, что попался сам.

– Тогда почему мы расстались? Ты решил, что я недостаточно хороша для тебя?

– Нет, ты была слишком хороша для меня.

– Правильный ответ… – прошептала я и уронила руки. Ночная сорочка упала на пол…

Второго приглашения не требовалось. В два шага преодолев расстояние между нами, Влад сжал мое лицо в ладонях и накрыл сомкнутые губы горячим ртом. Вдруг я обнаружила себя прижатой голой спиной к холодной стене и задыхающейся от страстных поцелуев. Он легко поднял меня, заставил обнять ногами его за пояс. Жадные губы нашли мою грудь, зубы прикусили сосок. С хриплым стоном я выгнулась, чувствительным, ноющим от боли местечком потерлась об его отвердевшую ширинку…

И в этот момент раздался деликатный стук в дверь. Мы резко замерли и с напряжением прислушались к тому, что происходило в коридоре.

– Уважаемые, – прозвучал голос хозяина. – Подавать ужин? Я вхожу!

– Нет! – в два голоса выпалили мы с Владом. Он опустил меня на пол и стал помогать натягивать проклятую сорочку, но ворот по-прежнему оставался застегнутым.

– Пуговицы! – сдавленно забормотала я, когда очередной раз застряла голова.

– Оставьте ужин под дверью! – нашел отличное решение Влад.

– Я бы оставил, но у нас тут крысы бегают и гости бродят.

Складывалось ощущение, что хозяин постоялого двора всенепременно желал проинспектировать наш чулан.

– Зачем ты вообще заказал этот проклятый ужин? – в яростной попытке одеться едва слышно ругалась я. Наконец, рубашка оказалась побежденной, ткань скользнула по моему обнаженному, все еще горящему от ласк телу, опустилась до самого пола и превратила меня в привидение. Я плюхнулась на кровать и сложила руки на коленках – ни дать ни взять благородная нима на смотринах.

Влад открыл дверь. Хозяин держал поднос с какой-то едой, сложенной кое-как на глиняные тарелки, и с позолоченным канделябром на три свечи. От света, показавшегося излишне ярким после темноты, мы одинаково сморщились.

– А чего вы свечу не зажгли? – наивно полюбопытствовал хозяин, входя.

– Не заметили, – моментально нашелся Влад.

– Эк вы невнимательные, – покачал головой визитер, и пока он охал, взгляд его блуждал по стенам, кровати и остановился на Владе, одежда которого находилась в красочном беспорядке.

Открытую ширинку на штанах с вылезающим из нее концом белой рубашки, кажется, мы увидели все трое одновременно. Притом хозяин непотребства – случайно склонив голову. Не опускаясь до извинений, он быстренько попытался скрыть конфуз, но все равно в итоге оставил белый крошечный хвостик, любопытно высунутый между криво застегнутыми пуговицами.

– Ну, приятного аппетита, – наконец, решил откланяться хозяин, пристроив поднос на широком подоконнике.

– И вам тоже, – для чего-то пожелала я.

Когда мы остались наедине, то Влад уселся на кровать рядом со мной и спросил:

– Будем ужинать?

На подносе лежали крупные ломти хлеба, кусок сыра, тарелка со спелыми вишнями и глиняный кувшин с вином.

– К бесам ужин. – Я схватила любовника за рубашку и, пока он не успел рассмотреть жутковатую сорочку, решительно привлекла к себе.

* * *

У погоды в горах нрав изменчив и капризен. На следующее утро о ливне напоминал лишь двор, залитый лужами и расчерченный хаотичными бороздами от колес. Небо приобрело оглушительно синий свет. Ярко светило солнце, словно умывшееся вчерашним дождем.

Когда я спускалась на первый этаж, то с лестницы видела, что слуги с затравленным видом убирали загаженную едальную залу. За выскобленным столом друг напротив друга сидели Влад с хозяином двора. Вид у Горского был хмурый.

– Все в порядке? – уточнила я, присаживаясь рядом с ним, и заглянула в бумажку в его руках, оказавшуюся счетом за постой. От удивления у меня поползли глаза на лоб. Выставленная стоимость ночлега в маленькой комнатенке выглядела неприлично огромной.

– Суним, вы ничего не путаете? – Я почти уверилась в обман зрения. – В королевском дворце комнату снять в два раза дешевле, чем у вас. Да что там дворец! Личные покои короля обойдутся дешевле!

– Эдмонд перенаправил свой счет нам, – пояснил Влад.

– И как он это объяснил? – допытывалась я.

– Его Высочество сказал, что платит тот, кто последним уезжает из постоялого двора. Все, кроме вас, давно уехали.

– Послушайте, уважаемый, вас не насторожило, что мы с Его Высочеством вообще-то приехали отдельно? – с раздражением спросила я.

– Зато вы так ладно ругались, что я даже позавидовал, – отозвался непробиваемый дядька. – Он, кстати, записочку передал. Так и сказал, когда нима из углового номера попытается отказаться от оплаты, передайте ей.

Не если, а когда ! То есть паршивец понимал, что поступал как распоследний мошенник!

На клочке бумажки, выдранной по дуге из чьего-то блокнота, он написал единственное слово: «Расплатись». От двусмысленности записки у меня вырвался ироничный смешок. Меня не сумел развести на деньги ростовщик, не вышло и у организаторов подпольного бойцовского клуба для собак, но Эдмонд с легкостью обвел вокруг пальца. Проклятье, он ведь принц! Разве это не означало, что он был обязан вести себя как приличный человек?

Я не знала, что мне делать, то ли плакать, то ли смеяться и как вообще выходить из щекотливого положения. Дурак бы догадался, что денег нам хватало ровно на свой ночлег.

– Так как расплачиваться будете? – Хозяин, похоже, стал выходить из себя.

– Вы украшения в залог принимаете? – кисло протянула я, хватаясь за сережки.

– Только монеты, а ваши фальшивые побрякушки….

– Отчего же фальшивые? – возмутилась я. – Самые натуральные! Гляньте! Нет, вы гляньте!

Я сделала Владу знак, требуя присоединиться к торгу, но предатель стать участником не пожелал, предпочел следить за позором благородной нимы со стороны ироничного наблюдателя. Похоже, он в жизни так не развлекался. Складывалось подленькое ощущение, что его страшно веселили нелепости, в какие я раз за разом влипала.