Анна Клименко - Век золотых роз

– А что случилось с тобой? – Дар-Теен прищурился. – Элхадж помнил тебя зрелым мужем, я встретил молодым парнем… А краем уха я услышал, что тебя убил Отступник.

От ийлура не ускользнуло, что элеан зябко поежился. Бросил хмурый взгляд на огонь.

– Не знаю, Дар-Теен. Все дело в том, что я и сам не имею ни малейшего понятия о том, что сделала Хранительница и почему я стал на три десятилетия моложе. Но, поверь, я очень хорошо помню, что делал со мной старый, почти выживший из ума синх, которому удалось нарушить равновесие Эртинойса.

Следующие три дня Дар-Теен провел под неусыпным присмотром Эристо.

Оказалось, что ийлура разбила маленький лагерь прямо на месте его падения с обрыва и Дар-Теена никто не стал переносить на другое место.

«На тот случай, если ты вдруг повредил спину, – пояснила она. – Снадобья Хранителей Границы можно считать чудодейственными, но только если не разорван спинной мозг».

«А что такое спинной мозг?» – спросил тогда ийлур. Он и не знал, что, оказывается, оный имеется где-то еще, кроме как в голове.

А Эристо, хихикнув, заметила, что Северный Берег – глухая деревня по сравнению с просвещенным Гвенимаром и что лекари востока куда как более искусны в целительстве и далеко не всегда полагаются на силу богов-покровителей.

– Но самые лучшие лекари конечно же синхи, – с улыбкой рассказывала ийлура, – сам понимаешь почему.

– Не понимаю, – пробурчал Дар-Теен. И правда, не понимая…

Ответ заставил его поежиться.

– Потому что они приносят жертвы Шейнире и превосходно знают, какой орган в какой части тела находится и за что отвечает!

И все эти дни Эристо самоотверженно выхаживала Дар-Теена. Так, словно он не был для нее просто ийлуром, встретившимся на дороге. Или просто очередным заданием упомянутых вскользь Хранителей.

– Расскажи мне о том, кто ты есть на самом деле, – как-то попросил ийлур, – ты меня теперь не одурачишь. И тогда, в ту ночь, ты все-таки разговаривала с призраком над костром?

В зеленых глазищах прыгали искорки смеха.

– Ага. Я тогда говорила с наставником. Но тебе, сам понимаешь, об этом знать было вовсе не обязательно. Ну же, не дуйся так, щеки треснут.

– Кто такие Хранители Границы? И что за граница, побери меня Шейнира?

Эристо наморщила лоб.

– Прямо и не знаю, как тебе объяснить, чтобы, понял… – И приступила к рассказу.

Оказывается, осталось в Эртинойсе еще множество занятных вещей, о которых Дар-Теен не имеет ни малейшего представления. Даже после путешествия с Элхаджем.

И кто бы мог подумать, что живой Эртинойс отделен от неживого, ушедшего в прошлое, незримой границей? Которая, как ни странно, может рваться – и тогда случается нечто вроде расползающихся мертвых земель вокруг славного города Кар-Холома.

– Если разрыв границы невелик, Хранители закрывают его специальными ритуалами, – терпеливо поясняла Эристо, – мы обращаемся сразу ко всем покровителям… Да, и к Шейнире тоже, потому что только полный, завершенный квадрат мироздания может дать Эртинойсу желанное равновесие. И, если боги отвечают, полученной чистой и нейтральной силой мы закрываем разрыв.

– Как это – нейтральной силой?

– Когда смешиваются все цвета радуги, получается белый цвет. Когда сливаются воедино Фэнтар, Санаул, Шейнира и Хинкатапи, получается нейтральная сила.

– Угу. Понятно.

Хотя на самом деле было и не так чтобы совсем понятно.

«Потом разберусь, – решил Дар-Теен, – в Гвенимаре».

…На четвертый день он смог подняться и с помощью Эристо проковылять десяток шагов. Потом они остановились передохнуть; Дар-Теен оглянулся на обрыв, с которого свалился, и подумал, что наверняка Фэнтар все-таки берег его. Потому что левее от места падения начиналась гряда острых камней, выпирающих из рыхлой почвы. И, упади Дар-Теен чуть в стороне, уже не было бы ни синего южного неба, ни зеленых шапок леса, ни ощущения крепкого плеча Эристо под рукой.

А вдали по-прежнему возвышался Храм Шейниры – приземистый, громоздкий… Башни Храма не стремились пронзить небосвод; те, кто их возводил, понимали, что царство богини глубоко, под твердью Эртинойса…

«И ныне Храм обрел хозяина», – с легкой грустью подумал ийлур. Злости на Элхаджа не осталось – противная ящерица просто шла по заранее предопределенному пути.

– Так, значит, ты – одна из Хранителей, – задумчиво пробормотал ийлур.

Синие косы Эристо пахли какой-то терпкой травой, и аромат показался Дар-Теену приятным и бодрящим. Она кивнула.

– И потом, когда я окончательно поправлюсь, ты пойдешь к своим, в Гвенимар?

– Пойду, – мирно ответила Эристо, – куда же мне еще? Задание свое я выполнила, теперь можно и передохнуть.

– Я бы тоже хотел отправиться в Гвенимар, – осторожно сказал Дар-Теен, – хочу поглядеть, правда ли на востоке все так хорошо, как ты расписываешь.

– А теперь мы пошагаем обратно, – усмехнулась ийлура, – давай, давай не ленись. Мы никуда не двинемся отсюда, пока ты не будешь твердо стоять на ногах.

Дикие земли не желали отпускать двух чужаков, расстилая изумрудные полотнища болот там, где, по мнению Эристо, их раньше не было. «Бродячие топи», как назвала их ийлура, и впрямь словно подстерегали на каждом шагу: каждая лужица грозила стать смертельной ловушкой.

Все это казалось Дар-Теену невозможным – как могут болота переползать с места на место? И в душе он ругал себя за то, что не удосужился отметить дорогу, по которой его вел Элхадж. Даже обмолвился об этом Хранительнице Границы, но та лишь покачала головой.

– Не обольщайся, Дар-Теен. Мне приходилось бывать здесь раньше, и, должна признать, с возвращением Шейниры топи стали куда более охочи до мяса чужаков… Болота здешние, – тут она с хрустом раздавила жирного паука, ползущего по тропе, – не просто болота. Долина золотых роз берегла Храм от чужаков, топи Диких земель хранили долину. Шейнира заботится о тех, кто после смерти станет ее пищей.

Она помолчала, потыкала вырубленным здесь же кизиловым шестом в мохнатое покрывальце мха – шест провалился наполовину.

– Вот видишь, – ийлура пожала плечами, – а между тем этого болота на карте нет. К тому же разве тебе не показалось странным, что в самой низине, где стоит Храм, только ручейки, а здесь, выше – сплошь болота? То-то же…

Так и шли, проверяя каждый шаг, хлопая себя по лбу, по щекам, – с освобождением темной богини в лесу заметно прибавилось гнуса всех пород.

– Все равно я не понимаю, – Дар-Теен остановился, чтобы хлебнуть воды, – если Шейнира настолько плоха, отчего все так хотели ее возвращения? Да Отступник, которого убил Элхадж, получается, сделал благое дело, даже для синхов!

Ийлура улыбнулась каким-то своим мыслям.

– Четыре бога творили Эртинойс, четыре высших правящих. Дракон – тот был и до Эртинойса, и он, заметь, не относится к тем, кто правит. Он всего лишь созерцает мир и отсчитывает мгновения, миром прожитые. Ну а коль скоро у начала времен было четыре бога, то столько их и должно оставаться. Убери любого – и равновесие нарушится…