Андрей Земляной - Успеть до радуги

Надо отдать должное, и я, и веревки оказались на высоте. Путы не порвались и даже не ослабли, на что я втайне надеялся. Зато лысый мне очевидно поверил, потому что с упрямством носорога продолжал задавать свои дурацкие вопросы, перемежая их с болевым воздействием, пока не одурел от моего крика. После короткого совещания они решили оставить меня на потом, упоминая какого-то Хениасина Римоса. "Уж он-то из тебя все выбьет", - пообещал мне с мрачной улыбкой богомол.

Я не спорил. Я думал. Пока я пытался замерить глубину жопы, в которой оказался, меня перетащили в крохотную каютку, а точнее, судя по пустым стеллажам, бывший склад и, сбросив на пол, вроде мешка с навозом, удалились восвояси, заперев за собой дверь на жутко скрипучую задвижку.

После ухода хозяев я немедленно перевернулся на спину и стал осматривать свои апартаменты. Так, камер, похоже, нет. Датчиков тоже не видать. На двери, скорее всего, есть, но эта головная боль подождет. Сейчас главная проблема - веревочки.

Эти уроды меня, конечно, обыскали, но не раздели. А вот это очень-очень большая ошибка.

Лежа на боку, я выгнулся спиной, пытаясь подтянуть ноги к спине. Потом пальцами нащупал подошву сапог и маленькую ниточку, торчащую из подошвы. Потянув за нее, я стал обладателем небольшой полоски остро заточенной стали. Называть эту штучку стилетом я бы не стал, но за неимением гербовой бумаги придется подтираться наждачной.

Мой ножичек сделал то, что не смогли сделать мои руки минут за тридцать. И вовсе не потому, что был таким острым. А скорее потому, что на обратной его стороне была алмазная пила. Веревка, которой я был опутан, сопротивлялась с упорством банковского сейфа. Скрипела, щелкала и вообще всячески выражала свое недовольство.

Наверное, это выглядело очень смешно. Изогнувшийся в немыслимой позе, зажав один конец ножа между каблуков своих сапог, а вторым уперевшись в стену, я извивался словно червяк на крючке, елозя путами по пиле. Освободившись от веревки, я с удовольствием разогнулся и стал растирать свои руки и ноги. Если я не ошибаюсь, они мне очень скоро понадобятся.

Веревка, которой я был связан, как оружие уже почти не годилась. А вот шов моих генеральских штанов, а точнее, каррихитовая проволочка внутри него самое оно, плюс две пуговицы. Полтонны на разрыв. Я потянул за них в стороны и с удовольствием услышал, как зазвучала натянутая струна. Для кого-то эта музыка будет похоронным маршем.

Первый мой клиент, тяжело ступая, уже шел по коридору, а я все слушал, как затихает звук струны. Судя по шагам, он был один. Взвизгнул засов, дверь распахнулась и через дверной проем, ввалился незнакомый мне огромный мужик с каким-то барахлом на подносе. Он успел сделать лишь один шаг, как тонкая змейка обвила его шею. Мужчина был действительно силен и очень быстр. Он даже успел схватить меня за руки. Но я нажал сильнее, и голова его, отрезанная от туловища, полетела в одну сторону, а я отскочил в другую, пытаясь не попасть под пульсирующий поток хлынувшей из него крови.

Несколько секунд на осмотр его барахла мне дали маленький, но очень удобный пистолетик, а точнее, одноручный фиксатор для излучателя и несколько непонятных предметов, которые я быстро рассовал по карманам. Самый главный девайс, лежащий на опрокинутом подносе, был ничем иным как инъектором неизвестной мне конструкции. Все его причиндалы: иглы, баночка с какой-то жидкостью и пачка разноцветных ампул лежали рядом. Ладно, все потом. Да и карточка с забавными иероглифами не сразу, а как бы через паузу сложилась в осмысленные буквы "Хениасин Римос - корабельный врач". А… Да-да. Штатный палач.

Что ж, господин Римос. Вы получили ответ на главный вопрос.

Наполненный тихим, басовитым гулом коридор, неярко освещенный редкими плафонами, уходил от моей двери влево и вправо вперед. Шум раздавался именно с левой стороны. Подумав секунду, направился в правый, полагая, что двигатель и рубка этого пока неведомого мне корабля должны находится в разных местах.

Не успел я пройти и десяти шагов, как из бокового ответвления коридора на меня выскочил еще один человек. Он только успел раскрыть рот, как его шея превратилась в кашу. Убирать его я не стал. Черт с ними, все равно мой побег, наверное, перестанет быть секретом уже очень скоро. А раз так, тратить драгоценные секунды на заметание следов глупо.

Быстрым шагом я пошел вперед, убивая всех, кто попадался на моем пути, пока не ворвался в рубку. Там было пусто, если не считать колобка, пытавшего меня. Надо отдать ему должное, он не удивился, ни разозлился, только глаза его раскрылись словно створки дота перед боем.

Мягко, по-кошачьи, он выпрыгнул из кресла, сделав какое-то немыслимое сальто в воздухе, перевернулся и встал в защитную стойку. Да, красиво, ничего не скажешь. Но от эффектности до эффективности не один шаг.

Уомм рам хам Мало хортанг чейпа…

Ставший вдруг нестерпимо ярким свет рисовал наши зыбкие тени в самом древнем танце. Танце войны. От его дыхания, мощного и ровного, словно дуновение урагана, колебались стены и вибрировал пол. Сила и мощь в вечном поединке со скоростью и точностью.

Махакала вью генпо цог…

Страшной, сокрушающей силой он обрушился на меня. И, наверное, ему показалось, что он победил - улыбка раздвинула его плотно сжатые губы. И поздно, слишком поздно понял он свою ошибку. Проваливаясь в мою защиту, как в капкан, он уже не мог и не успевал ничего сделать, даже если б был богом.

Экадзати маммо нам…

Руки мои - крылья дракона только подправили его движение, сделав его из убийственного самоубийственным.

И только груда изломанных костей и кровавого мяса там, где был крепкий и здоровый мужчина.

Теперь, когда моя жажда крови была утолена, мне оставалось утолить лишь жажду знаний. Для этого я выбрал "богомола". Вопрос лишь в том, где он. И тут мне повезло. Прямо на меня выскочил субтильного вида человечек, явно мечтающий лишь об одном: затеряться и исчезнуть с этого "Летучего голландца". Навсегда!!!

Я ухватил его за шиворот и немного приподнял над полом. Потом, подбирая чужие слова, произнес:

– Длинный, с узкой мордой. Где?

Человечек бился в руках как рыба на крючке, с ужасом глядя на меня. Для общего поднятия тонуса я несколько раз приложил его к стене и в результате добился-таки членораздельного ответа на вопрос.

Придерживая человечка за шиворот, я пустил его вперед как собаку, и через несколько минут он привел меня в узкий коридор, плавно изгибавшийся вправо.

– Ддальше нельзя, - сказал он, стуча зубами от страха.

– Почему? - Строго, как школьный учитель спросил я.

Кивком он показал на большой ярко-красный знак, начертанный прямо перед входом в коридор.