Мария Гинзбург - Хозяйка Четырех Стихий

– Надень, – сказал он. – А сапожки сними.

Иван резко повернулся, выпустив ведьму. Пока Светлана не разобрала, что кричат на поляне, она была благодарна тому человеку, из-за которого ей так и не пришлось воспользоваться сонными чарами. Князь и ведьма выбрались на дорогу, ведущую с берега Куны на поляну. Им навстречу выбежали два подростка, один из них нес факел. Светлана видела их впервые, а вот Ульрик бы сразу узнал этих юных патриотов. Но ведьма и так догадалась, куда мчатся парни, и похолодела.

Они хотели поджечь ладьи сидхов.

– Стой! – крикнул Иван.

Тот подросток, что нес огонь, метнулся в лес, а второй бросился прямо на Ивана. Светлана увидела в его руках кинжал. К горлу ведьмы подкатила дурнота, на миг ей показалось, что все это происходит во сне.

– За Анастасию! – крикнул парень, замахиваясь.

Ведьма вскинула руки, но Иван уже разобрался сам. Чуть присев, князь с силой ударил подростка по запястью. О том, что рука взрослого мужчины длиннее его руки, даже вместе с кинжалом, паренек не подумал. Кинжал упал на дорогу, звякнув о корни. Подросток попятился назад, и вдруг лицо его изменилось.

– Ма... ма, – сказал он, а в следующий миг из груди его вышло острие меча.

Абдула, появившийся из кустов подобно тени или духу, резким движением выдернул меч из тела. Паренек упал. Иван посмотрел на труп у своих ног, вопросительно глянул на Светлану. Целительница отрицательно покачала головой. Из леса вышел Рахман с факелом, остановился у обочины и вытер меч о траву.

– Уберите это, – кивнув на тело, сказал князь. – Так уберите, чтобы никто не нашел.

– Уже, – сказал Рахман и добавил, обращаясь к напарнику: – Там, налево, мостки есть.

Абдула взял подростка за ноги и потащил к реке. Дорогу окутало голубое свечение – Светлана чарами стирала с нее следы крови.

– Сидхи совсем оборзели! – завопил на поляне хорошо поставленный голос. – Они как звери, им дай палец, они откусят всю руку! Пригласишь в гости, так всех баб перепортят!

Его поддержал нестройный хор голосов, мало похожих на человеческие. Князь подумал, что в добрый час решил последовать совету отца и набрал в свою дружину наемников из Боремии, а не местных воинов. Будь его дружинники из Рабина, сейчас на их верность нельзя было бы положиться.

– Найдешь Онуфрия, – отрывисто сказал Иван ведьме. – Вернетесь с ним в мой замок, разбудите Ингвара.

Светлана кивнула. Ингвар, светлоглазый великан, знаток неприличных куплетов на неречи, командовал воинами князя.

– И телепортируете сюда всю мою дружину, – продолжал Иван. – Бросайте их между людьми и сидхами. Передашь дружинникам мой приказ – не допустить драки на поляне. Пусть что хотят, то и делают, но все сидхи должны уйти отсюда живыми. Было бы хорошо, если бы ведьмы поддержали моих ребят огненными шарами и прочими штучками. Передай Карине, что я очень прошу вас об этом.

Ведьма потерла висок, пытаясь связаться с Кариной.

– Чего там? Согласна ваша старшая? – спросил Иван, пытаясь поймать взгляд Светланы.

– Ее нет на поляне, – сказала ведьма тихо.

– Вот невезуха, – с досадой пробормотал князь. – Куда Карина делась, я ведь сам ее только что видел вместе Владиславом...

– Когда я вернусь, я попробую собрать всех, кого найду, но не знаю, послушаются ли они меня, – сказала Светлана.

Иван отрицательно покачал головой.

– Ты останешься в замке, – сказал князь.

– Нет, – сказала ведьма. – Я...

– Ты останешься в замке, – тяжело посмотрев на подругу, повторил Иван. – Хватит с меня двух погибших невест! Рахман, ты пойдешь со Светланой.

Рахман сделал шаг вперед. Смысл приказа князя был ясен – экен должен был охранять его невесту, а заодно и проследить, чтобы своенравная ведьма не вернулась на поляну. Светлана сдержалась, прикрыла глаза, мысленно вызывая Онуфрия. Целительница нахмурилась – кто-то глушил все телепатемммы на поляне. Но благодаря тому, что между ведьмой и магом существовал закрепленный телепатический канал, она все-таки смогла обнаружить Онуфрия. Маг находился саженях в десяти от целительницы, и, судя по замутненности его сознания, предавался любовным утехам.

Урсула раздвинула ветки голубой елочки, прошла вперед и в нерешительности остановилась, не доходя аршин трех до толстого клена, что рос уже на самом краю поляны. Вдруг она увидела две детские фигуры, неясно белеющие в полумраке.

– Мама! – радостно воскликнул Финголфин.

Урсула бросилась к сыну, обняла его.

– Ты цел?

Финголфин кивнул. Урсула, смеясь и плача, тискала его.

– Где ты взял эту ужасную шапку? – спросила мать.

Из-за нее Урсула и не узнала сына в первый момент.

– Эта шапка прекрасна! Под ней точно никто не заметил бы моих ушей! – возразил деликатный Финголфин. – Мне Михей дал, он хотел помочь мне искать тебя на поляне!

Урсула перевела взгляд на второго мальчика. Парнишка, насупившись, стоял у ближайшего клена. Судя по наморщенному лбу, он раздумывал, не пора ли улизнуть.

– Ты Михей, насколько я понимаю, – сказала Урсула.

Мальчик неохотно кивнул. Эльфка увидела сапожки сына, лежащие на траве. Финголфин стоял босиком.

– А сапожки ты хотел взять в уплату за услугу? – понимающе спросила Урсула. – Бери, пожалуйста. Но мы теперь пойдем сами, хорошо?

Михей очень по-взрослому усмехнулся.

– Госпожа, – сказал он. – Ни один мальчик из моего города не ходит в таких сапожках. И как, мне интересно, вы пойдете сами, если всех ваших уже оттеснили на другой край поляны?

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться – Михей прав.

Эльфка услышала шаги сзади и обернулась, прижимая к себе обоих детей.

Музыканты наконец-то заняли свои руки теми инструментами, с которыми умели обращаться, а именно – ложками. Усталый Николай лежал на траве и смотрел на свисавший с дерева платок с кистями. Вышитые на ткани розы в полумраке казались черными.

– Мужчина с усами – что корабль с парусами, – сказала женщина мечтательно.

Николай усмехнулся и расправил усы.

– Помогите! Люди добрые! – фальшиво завопил кто-то на поляне. – Что же это делается! Сидхи воруют наших баб!

Женщина вскочила. Николай торопливо застегнул ремень на брюках.

– Я так и знала, – сказала его новая подруга сквозь зубы. – Чистильщики! Сволочи! Обязательно надо испортить праздник!

Николай поднялся на ноги и потянул ее за рукав.

– Теперь это уже не наш праздник, – сказал он. – Пойдем лесом. Я провожу тебя до города.

Женщина вырвалась.

– Что такое? – удивился Николай.

– Там мой сын! – со слезами в голосе выкрикнула она.

Николай крякнул и задумчиво посмотрел на поляну. Женщина обхватила голову руками и качнулась из стороны в сторону. Когда она заговорила снова, голос ее дрожал от ужаса.