Дмитрий Воронин - Наследник Атлантиды

Он поднял измазанный кровью пистолет, выпавший из мертвой руки Дилэни, сделал еще шаг к прижавшимся к стене, бессильным от всепоглощающего страха членам Семьи. Почти всех присутствующих сержант Вирм знал в лицо... не было только самого дона Бельконе, который примерно в это время находился в суде. В суде, где обвинение безо всякой надежды на успех пыталось доказать причастность господина Бельконе к убийству семьи Алана Пейна.

— Ты! — Он ткнул пальцем в невысокого паренька, которому было на вид не более пятнадцать лет. — Ты кто?

— Я... Синьор, я Пабло Вальцоне...

— Вальцоне? — изогнул бровь Вирм. — Насколько я помню, у дона Вальцоне отношения с Семьей Бельконе достаточно напряженные. Что ты здесь делаешь?

Впрочем, ответа на этот вопрос Вирму не требовалось. Еще с месяц назад стало известно о помолвке Пабло Вальцоне с юной Эстеллой Бельконе. Два самых влиятельных в Детройте клана, непринужденно позвякивая затворами и поигрывая спрятанными за спиной ножами, демонстрировали — по крайней мере публично — желание заключить мир, связав его самым, пожалуй, надежным способом — браком сына и наследника дона Сержио Вальцоне и единственной дочери его заклятого врага.

Что на самом деле стояло за этим браком, пока никто точно сказать не мог. Вряд ли молодые питали друг к другу нежные чувства — скорее всего этот союз был кульминацией политики раздела территорий, проводимой двумя Семьями. С точки зрения отдаленных перспектив это было достаточно разумно — объединенная Семья без особого труда сумела бы прибрать к рукам весь Детройт и приобрела бы в стране влияние, сравнимое с крупнейшими преступными группировками Чикаго и Бостона. Ради этой цели вполне можно было пожертвовать счастьем двух молодых людей.

— Уходи, — коротко приказал он.

Мальчишка зажмурился, затем вдруг сжал губы и отрицательно замотал головой.

— В чем дело? — хмуро бросил Яр.

— Не уйду. — Теперь парень смотрел прямо в лицо Стражу, и в глазах его пополам со страхом обилась отчаянная, на грани сумасшествия, решимость. — Без нее не уйду.

— Где твоя невеста? — тихо спросил Вирм мальчишку.

— Т-там... — заикаясь, ответил он, разом утратив мужество от этого тихого, мягкого голоса страшного убийцы. Если бы Ярослав кричал, парень, возможно, сумел бы сохранить твердость. А тут не смог... — Он-на в з-задней к-комнате...

— Забирай ее и уходи отсюда. Немедленно.

— Н-но...

— Ты что, не понял? — прошипел Яр. — Забирай девчонку, и чтобы духа твоего не было в этом доме через пять минут.

Он повернулся к остальным, обвел их взглядом. У каждого из этих людей руки были по локоть в крови... нет, они не нажимали на курок, не вонзали иглу... Но с их подачи на улицы Детройта выплескивалось оружие, с них начиналась цепочка, по которой к уличным дилерам попадали партии наркотиков. Они отдавали приказы — а исполнители шли похищать детей и взрослых ради выкупа. Или убивать тех, кто по тем или иным причинам мешал Семье...

Яр взглянул на часы. Секундная стрелка вышла на последний, шестидесятый круг. Сержант поднял пистолет — здесь работу следовало заканчивать. Еще необходимо переправить Оленьку в безопасное место, а затем найти пути к господину Франческо Бельконе. Ведь сегодняшнее заседание суда, как обычно, обернется фарсом, и дон Бельконе выйдет навстречу толпе журналистов, улыбаясь и тонко подшучивая над произволом властей, пытающихся засадить за решетку уважаемых граждан города, даже не потрудившись собрать хоть какие-нибудь улики.

Журналисты, конечно, уже с час толпятся под дверьми здания суда, в ожидании своей сенсации.

Что ж... сегодня они, возможно, ее получат.

— Зачем было опять устраивать весь этот фарс со стрельбой? — тихо поинтересовался Ярослав.

Дон Вальцоне слабо улыбнулся.

— У человека в моем положении, Вирм, может быть очень мало развлечений. Власть, деньги, красивые женщины — все это быстро приедается. Некоторые ударяются в коллекционирование... особо популярны драгоценности и картины. А я вот собираю нечто особенное. За прошедшие пятнадцать лет набралось шесть свидетельств об аресте некоего Джерри Вирма, бывшего сержанта Детройтской полиции. Два комплекта неопровержимых данных о его смерти... и еще четыре менее достоверных свидетельства. Поскольку о нашей... договоренности все же кто-то знал, сам понимаешь, сохранение тайны редко бывает возможным и в более простых случаях, дважды сюда являлись некие личности в надежде... убедить меня, что Джерри Вирм жив и намерен получить плату по счету.

— И этот фокус демонстрировался обоим посетителям?

Старик покачал головой.

— Не стоит осуждать меня, Вирм. Когда человек начинает охоту за большими деньгами, он должен принимать все условия игры. В том числе и риск...

— Я бы никогда не явился к вам, дон Вальцоне, со столь прозаической просьбой.

— Я знаю... и думаю, что предпочел бы расстаться с миллионом долларов, чем узнать, зачем ты на самом деле пожаловал сюда. Но прежде чем мы перейдем к делу... ой, Вирм, только не говори мне, что просто заглянул проведать старика... так вот, прежде сделай одолжение, удовлетвори мое любопытство. Как тебе удалось выжить?

— А с этим могли быть проблемы?

— Желаешь выпить чего-нибудь?

— Если можно, кофе.

— С коньяком?

— Ну... если совсем чуть-чуть.

Старик повернулся к неподвижному Каррере.

— Антонио, сынок, я понимаю, что это не входит в твои обязанности, но распорядись насчет кофе. И не стоит Памеле появляться здесь.

Спустя несколько минут на столике появились чашки с ароматным напитком. Не с тем, что в Америке и Англии называют кофе, не со странной коричневой бурдой, завариваемой в огромных стеклянных емкостях из растворимого порошка... Нет, дон Вальцоне знал толк в тех немногих удовольствиях, которые мог себе позволить.

Вообще, весь этот дом производил впечатление верности традициям. Именно так, наверное, могла бы выглядеть библиотека в каком-нибудь древнем замке, принадлежащем уважаемому аристократическому роду. Ряды книг — не подобранные по цвету корешки новых, ни разу не раскрытых томов, а старые книги, чьи переплеты не раз гладила рука внимательного читателя. Мягкий пушистый ковер, в котором утопают ноги... стены, драпированные темными гобеленами, удобные глубокие кресла. Камин, в котором пылают настоящие дрова, распространяя по комнате неповторимый запах и те чудесные отблески живого огня, которые с незапамятных времен заставляют человека вглядываться в гипнотические языки пламени в поисках чего-то волшебного.

В такой комнате почти мгновенно гаснут любые звуки. Шаги... голоса...

И выстрелы тоже.

— Видишь ли, Вирм, ты наделал много шума. Фактически ты обезглавил Семью Бельконе, отдав ее быстро остывающий труп в мои руки. Но даже тот ад, который ты сотворил в их штаб-квартире, не вывел с доски все фигуры. Остались не только пешки — остались и слоны, и парочка ладей. И главное, остался король. Шахматная партия не обрывается, пока король свободен и готов к бою. В твоем случае король угодил за решетку, и, возможно, ты поступил верно, не попытавшись завершить этот этюд эффектным матом. Вышла ничья... вернее, пат.