Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландлорд

Утром я навестил Зайчика, он встретил меня легким приветливым ржанием, я обнял его за шею, он жарко дохнул в ухо. Так мы стояли долго, он тоже не шевелился, словно все понимал и давал мне время выплакаться в тишине и полутьме конюшни.

— Я тебя люблю, — шепнул я наконец. — Скоро мы на Юг. А здесь... что-то не складывается. Все не так, все не так...

Утерев слезы, я вышел во двор, выпрямился, плечи врозь, лицо уверенное и слегка надменное, я же граф, хоть пока об этом никому.

Через двор бежит с большим тазом в руках ладненькая налитая свежей силой молоденькая девчушка. Я грустно полюбовался, затем хлопнул себя по лбу.

— Эй, Элизабель!.. Подойди-ка сюда...

Она поспешила ко мне, хорошенькая приветливая мордашка, улыбнулась снизу вверх радостно и чуточку заискивающе.

— Да, господин?

— Я не успел сделать тебе подарок, — сказал я. — Держи!

Она с восторгом и со страхом смотрела на кольцо с камушком на моей ладони.

— Господин! Это очень дорогое кольцо!

— Ну, — сказал, я, — не настолько, чтобы не украсить твои пальцы. Дай-ка руку...

Трепеща, она подняла руку, прижимая к себе таз другой рукой. Я примерил на один палец, на другой, лучше всего держится на среднем. Камень заиграл фиолетовым огнем, сразу кольнув в сердце напоминанием о глазах леди Беатрисы.

— Нет, — прошептала она в ужасе, — нет, я не могу!

— Почему?

— Такие кольца могут носить только господа! Я нахмурился.

— Что за чушь? Я помни все законы. Нет там такого...

— Очень ценное, — объяснила она. — Даже у леди Беатрисы нет такого.

— Вот и хорошо, — сказал я с удовлетворением. — А у тебя будет. Вот увидишь, леди Беатриса не обидится. Даже обрадуется.

Она покачала головой.

— Как она может обрадоваться, что другая женщина носит кольцо лучше, чем у нее?

Она права, мелькнуло в голове, даже я это понимаю, но леди Беатриса не подаст виду, что уязвлена, а любимую служанку еще и похвалит, чтобы не выказать то, что У нее на душе.

— Все будет хорошо, — подбодрил я. — Бери! Это колечко тебе идет.

Она снова ухватила таз обеими руками и унеслась, а я пошел через двор, поговорил с одними рыцарями, с Другими, отвесил пару комплиментов барону Диасу да Гамесу, он еще издали широко улыбнулся мне, как старому приятелю, вот что значит вовремя сказать любезность, мы, мужчины, ловимся на комплименты еще охотнее, чем женщины, сколько бы ни отрицали такую возможность вообще.

В другой группе рыцарей выделяется Франц Эстергазэ, хотя на первый взгляд должен бы тушеваться, слишком просты его доспехи в глазах разряженных рыцарей.

Он встретил меня понимающей улыбкой, что слегка встревожило. Не зря он приехал, не зря, но и на жениха не похож: не таскается за хозяйкой, осыпая ее любезностями, не рассказывает о своих подвигах, связях и богатстве. Во всяком случае, я этого не видел, а я такие вещи замечаю.

За столом все снова обсуждали события в лесу, говорили о Соляной Волне, спорили насчет троллей, идти ли снова их гонять или же эта Волна их унесла туда, откуда они появились. Граф Росчертский заявил, что можно снова организовать экспедицию, Волны можно не бояться, на этот раз все пройдет благополучно, нужно только бить троллей и поменьше увлекаться дичью...

Загалдели, заспорили, граф покусился на святое, начали разбиваться на фракции, я отпил немного вина, ушел, к великому удивлению сэра Растера, на столе еще вон сколько еды!

Я подошел к лестнице в тот момент, когда оттуда в сопровождении знатных девиц спускалась леди Беатриса. Я остановился и отвесил изысканный поклон.

Она окинула меня с высоты ступеней таким взглядом, словно я стал мокрицей, попавшей под дождь и вымазавшейся в навозе.

— А, сэр Светлый... Я слышала, вы неплохо провели ночь.

Я двинул плечами, постарался сделать голос небрежным, хотя взгляд на нее поднять так и не смог, а обжигающая кровь прихлынула к моим щекам:

— Ночь как ночь.

— Значит, — поинтересовалась она холодно, — у вас все ночи... такие же?

— В той или иной мере, — ответил я почти легко. — Собственно, я не совсем понял, какой именно момент моей ночи вас интересует?

Она надменно вздернула голову и сошла мимо с лестницы, даже не повернув головы, только произнесла с полнейшим безразличием:

— Меня никакие моменты ваших ночей не интересуют.

Я поклонился вслед, за леди гордо прошли, бросая на меня торжествующие взгляды, ее менее знатные подруги. За столом хозяйку громко приветствовали граф Росчертский, Глицин, Хоффман и остальные, кто еще не потерял надежды оказаться в числе женихов.

Второй раз я попался ей на глаза ближе к полудню, хотя вроде бы всячески избегал любых мест, где могу ее увидеть. В другое время меня бы за уши не оттянули от верхних этажей башни и той комнаты, дверь в которую возникает по паролю, но сейчас я заставлял себя думать о ней, чтобы не думать о леди Беатрисе, не вспоминать ту ночь, не видеть ее широко распахнутых в изумлении глаз, откуда брызнули чистые жаркие слезы...

Что нужно сделать, стучало в голове, да, что нужно сделать как можно быстрее, чтобы в первую очередь обезопасить этот странный тайный ход? Хоть выход оказался в жуткой пустыне, хоть я его и там сумел замаскировать так, что и муравьи не отыщут, однако береженого Бог бережет: надо пройти на ту сторону и закрепиться основательнее. То есть узнать, существует ли там право собственности на землю, купить тот участок, построить что-нибудь для отвода глаз...

Если получится, конечно. Но даже если не получится, тот выход надо беречь как зеницу ока. Если сейчас северные королевства отделяет от южных только Великий Хребет, то находка такого туннеля может перевернуть мир. На Юге, как все намекают, сохранились высокие технологии. Хотя бы у части населения сохранились, ибо те двое бродяг не показались сильно продвинутыми по этой части.

Леди Беатриса взглянула холодно, но я поклонился, и пошел было мимо, тогда она сама сказала с непререкаемой властностью:

— Постойте, сэр Светлый.

Услышь что-то таким тоном от мужчины, это уже повод для поединка не на жизнь, а на смерть, меня взбесить хамством и даже отсутствием манер легко, но сейчас я только поклонился, готовый лечь у нее ног, пусть хоть вытирает их о меня, пусть что угодно делает, лишь бы ей было хорошо...

— К вашим услугам, леди Беатриса.

— Сэр Светлый... при вашем, скажем прямо, не слишком богатом снаряжении... вы не слишком ли раздаете подарки моим людям? Вы обещали...

Я изумился.

— Когда?

— Карнволк, — напомнила она, — помните?

— А-а, — сказал я, — которого граф Глицин убил?

— Да, — подтвердила она медленно, не спуская с меня пристального взгляда. — Которого граф Глицин убил с такой непостижимой легкостью... Но я не о графе...