Мэл Одом - Граница смерти

– Может быть.

Матахачи перевел взгляд на Хайяту.

– Вы возглавите связь с общественностью по всем вопросам, касающимся расследования. Занимайтесь только этим и ничем другим. Вечером в понедельник мы встретимся снова. Если возникнут какие-нибудь проблемы и вы придете к выводу, что нужно проконсультироваться со мной, немедленно обращайтесь ко мне.

– Хай, Матахачи-сан, – вежливо поклонилась Хайята.

– Вы оба можете идти. – Матахачи нажал на кнопку, и выдвинувшиеся панели образовали кабины, отделившие руководителей корпорации от окружающего мира.

Трэвен вышел из комнаты молча. Он решил, что это будет самым правильным.

– Ну, как все прошло? – спросил Хайэм. Трэвен сел за свой письменный стол и попробовал

разобраться в охвативших его эмоциях. Он вкратце рассказал партнеру о беседе с руководителями Нагамучи, не отводя взгляда от экрана, по которому бежали строчки с информацией.

– У тебя не создалось впечатления, что от нас хотят избавиться? – спросил Хайэм, когда Трэвен закончил рассказ.

– От нас хотели избавиться с самого начала, – согласился Трэвен, – но только теперь нам сообщили, когда это произойдет.

Было очевидно, что Хайэм чувствует себя неловко. Он откинулся на спинку кресла и почесал макушку.

– Пойми меня правильно, – произнес он мрачным голосом, – но если у нас не будет конкретных результатов к понедельнику, я отказываюсь от дальнейшего расследования. – Детектив поспешно продолжил, прежде чем Трэвен успел заговорить: – Работа, которой я занимаюсь, не кажется такой уж привлекательной, но это все, что у меня осталось. Моя вторая жена развелась со мной двенадцать лет назад, сказав, что работа поглощает меня всего и у меня нет времени на семью. Даже тогда я не сумел уйти из полиции. Ты понимаешь, что я имею в виду?

В сознании Трэвена пронеслись мысли о Шерил.

– Да, понимаю.

– Просто хочу, чтобы ты знал, что случится, если нас постигнет неудача, – заметил Хайэм. – Считаю нечестным ждать до последнего момента и только тогда сказать тебе, как я собираюсь поступить.

Трэвен посмотрел на партнера:

– Я благодарен тебе за это.

– Кроме того, мне хочется, чтобы ты знал: я не выпил ни капли спиртного после того, как мы увидели труп Эстеван. – Хайэм покраснел. – Таким образом, можешь рассчитывать на мою помощь двадцать четыре часа в сутки. – Он смущенно засмеялся. – Может быть, мне вообще удастся отвыкнуть от бутылки.

Трэвен улыбнулся. Он почувствовал, что его покидает депрессия, овладевшая им в пентхаусе директоров Нагамучи.

– Рад твоему возвращению, Ллойд.

– Даю слово, что не притронусь к виски до понедельника, – сказал детектив из отдела по расследованию убийств. – А после понедельника – посмотрим, как будут развиваться события.

– Если я смогу чем-нибудь помочь, скажи.

– Ты будешь первым человеком, к которому я обращусь, – кивнул Хайэм и взял блокнот из груды бумаг, лежавших на столе. – Вот тут я записал. Тебе звонил отец. Он хочет встретиться с тобой и вместе пообедать.

– Где?

– В кафетерии корпорации, на первом этаже. Вот только не понимаю, как он собирается войти в здание?

– Он работает в Нагамучи, – рассеянно ответил Трэвен.

Слова повисли в воздухе. Молчание Хайэма сделало их еще более зловещими.

Крейг Трэвен протянул кассиру кредитную карточку корпорации, расплачиваясь за обед. Трэвен заплатил наличными.

– Неужели тебе не дали кредитную карточку? – удивился отец и снова протянул кассиру оранжевый прямоугольник. – Позволь заплатить за тебя.

– Нет. – По-видимому, голос Трэвена прозвучал резче, чем ему хотелось. Кассир и отец замерли, ошеломленные. – У меня есть деньги. Я уже давно привык платить за себя сам.

Крейг Трэвен кивнул и убрал кредитную карточку.

– Тебе компенсируют расходы?

– Да. – Трэвен передал кассиру иены, получил сдачу. Легче солгать и дать объяснение, понятное отцу, чем пускаться в разговоры о том, как ему неприятно брать деньги у Нагамучи.

Кафетерий корпорации работал по принципу самообслуживания – обедающие проходили по центру огромного зала и выбирали блюда, которые ставили на подносы. Зал был наполнен шумом разговоров и звоном посуды. Служащие носили одинаковые костюмы с надетыми поверх белыми халатами. Среди них выделялись лишь трое охранников в черном, сидевшие в углу зала.

Крейг Трэвен выбрал стол у стены, украшенной мозаикой, изображающей бенгальского тигра, сел, развернул полотняную салфетку, в которую был завернут столовый прибор, и положил салфетку на колени.

– Как дела у Дэнни? – спросил он.

– С ним все в порядке, – ответил Трэвен. Он отпил глоток чая, решив предоставить отцу инициативу в разговоре. Повара и официантки, одетые в белое, постоянно вытирали столы и стойки, поддерживая идеальную чистоту. Служащие, закончив обедать, клали столовые приборы на тарелки, облегчая этим работу официанток. Даже кафетерий отвечал высоким стандартам корпорации Нагамучи.

– Не доставляет тебе хлопот?

– Нет.

Крейг Трэвен перемешивал рис у себя на тарелке, словно думая о чем-то другом, а не о еде.

Трэвен упрямо ограничивался односложными ответами, разрезая свинину на маленькие кусочки.

– Дэнни – хороший мальчик.

– Ты знаешь это из личного опыта? – Трэвен с трудом удержался от резкости.

Крейг Трэвен тяжело вздохнул:

– Он не жаловался на то, что я редко навещал его?

– Нет. Не помню, чтобы он вообще на что-то жаловался. – Трэвен подцепил вилкой кусок свинины, прожевал его и с удивлением обнаружил, что мясо отлично приготовлено. – Вот только я заметил, что с того дня, когда ты привез его ко мне, он не видел тебя.

– Ты ведь знаешь, как я занят. Дела, дела, дела – с утра до вечера. Да и эта демонстрация Ку-Клукс-Клана не принесла ничего приятного.

– Не сомневаюсь, что убитые во время нее тоже не испытывали особенно приятных ощущений.

Крейг Трэвен положил нож и вилку по обеим сторонам тарелки.

– Я думал, что во время обеда мы не станем об-суждать полицейские проблемы.

– А зачем ты вообще пригласил меня пообедать? – спросил Трэвен. – Насколько я помню, последний раз мы ели с тобой за одним столом, когда мне было двенадцать лет.

– Совершенно верно, во время твоего дня рождения, – кивнул Крейг Трэвен. – Я хорошо помню. Как жаль, что жизнь стала такой сложной.

– Жизнь сейчас ничуть не сложнее той, что была раньше.

– Ты ошибаешься. – Крейг Трэвен откинулся на спинку кресла. – Шода Матахачи ничуть не шутит, когда утверждает, что собирается возложить на тебя всю ответственность, если возникнут осложнения из-за того, что ты суешь свой нос куда не следует.

– Что ты хочешь этим сказать?

На лице Крейга Трэвена появилось жесткое выражение.