Мэл Одом - Граница смерти

– Корпорация Нагамучи – крупное деловое предприятие. Ты не имеешь права рассчитывать на то, что останешься безнаказанным, вмешавшись в дела корпорации такого уровня. Для меня всегда оставались загадкой твои игры в казаков-разбойников, твои фантазии о торжестве справедливости. Белое и черное. Хорошее и плохое. Добро и зло. Каким образом ты собираешься добиться успеха в жизни на основании подобных концепций? Не перебивай, дай мне кончить. Мне известно, какое жалованье ты получаешь в полиции. Уже завтра, работая у меня, ты сможешь получать в три раза больше, А страховка, отпуск, пособия и льготы у меня намного лучше.

Голос Трэвена звучал холодно и резко:

– То, чем я занимаюсь, – не игра и не фантазия. Ты, наверное, не видел, что сделал этот маньяк с женщинами, которых он убил.

– Я не имею к этому никакого отношения.

– Тогда не пытайся давать мне советы.

– Проклятье! – Крейг Трэвен с такой силой ударил ладонью по столу, что тарелки и столовые приборы подпрыгнули, а шум и разговоры вокруг на мгновение стихли.

Трэвен не отвел взгляда от глаз своего отца.

– Если ты не покончишь с этой глупостью, Матахачи уничтожит тебя, – прошипел Крейг Трэвен сквозь стиснутые зубы. – Он добьется, чтобы тебя выгнали из полиции и объявили твое проживание в этом городе нежелательным.

– Сначала ему придется доказать свою правоту. – Трэвен отодвинул тарелку и встал.

– Ты что, не собираешься закончить обед?

– Я проглотил уже достаточно, – бросил Трэвен, направляясь к выходу.

– Микки.

Трэвен остановился и посмотрел назад. Отец не шевельнулся, но теперь его глаза смотрели вниз, на стол.

– Матахачи наймет лучшего специалиста, который очернит тебя в средствах массовой информации.

– Для этой цели ему действительно потребуется самый лучший, – саркастически заметил Трэвен.

– Самый лучший – это я.

Стараясь подавить эмоции, грозившие овладеть им, Трэвен заставил себя произнести:

– Ничего не имею против, если только это бизнес, а не личные отношения. – И, высоко подняв голову, вышел из кафетерия.

– Вы не будете возражать, если мы запишем нашу беседу на пленку, мистер Брэндстеттер? – приветливо спросил один из полицейских – тот, что постарше. Он даже вежливо улыбнулся, словно говоря: мы оба понимаем, что это глупость, но глупость необходимая.

Брэндстеттер отряхнул полы белого лабораторного халата и сел на стул, предложенный детективом.

– Нет, не возражаю.

– Вот и отлично. Вообще-то так будет лучше и для вас самого. Поможет избежать путаницы. – Полицейский сел на край стола и нажал на кнопку записывающего устройства. Слабое жужжание почти не было слышно на фоне шума, создаваемого системой кондиционирования воздуха.

– Четверг, одиннадцать часов тринадцать минут дня, беседа с Эрлом Брэндстеттером. Я – сержант Хайэм из отдела по расследованию убийств. Зовите меня просто Ллойд. – На его лице снова появилась улыбка. – А это – сержант Трэвен.

Брэндстеттер кивнул, переведя взгляд с пожилого полицейского на молодого. Он не ощущал никакой угрозы, просто испытывал необходимость быть настороже. Такое чувство охватывало его всякий раз при разговорах с посторонними.

– Вы знаете, почему находитесь здесь? – спросил Трэвен. Детектив сидел за своим столом. Слева от него светился экран монитора. В верхней части экрана виднелось имя Эрла Брэндстеттера, далее следовала информация о приеме на работу, продвижении по службе и другие подробности, не раскрывающие ничего о проектах, над которыми он сейчас работал.

– Мне известно, что вы ведете расследование убийства этой Шикары, – ответил Брэндстеттер. Его руки, лежащие на коленях, были сухими и прохладными, несмотря на испытываемое им напряжение.

– Вы были с ней знакомы? – спросил Хайэм.

– Нет.

– Но видели ее?

– Да. Она работала у Таиры Йоримасы.

– Вы тоже работаете у него?

– Да.

– Значит, вы могли часто встречаться с ней.

– Нет.

– Нет?

Напряжение покинуло Брэндстеттера. Разговор напоминал составление компьютерной программы. Детектив столкнулся с неопределенностью и надеялся, что ему попадется что-то представляющее интерес. Как только Брэндстеттеру удалось перевести рамки беседы в знакомую ему практическую сферу, все стало намного легче, он получил возможность манипулировать ходом мыслей полицейского.

Не могу сказать, что мне приходилось часто встречаться с ней.

В разговор вступил молодой детектив. Его голос был Резким, полным подозрений.

– Сколько раз, по вашему мнению, происходили такие встречи?

Брэндстеттер повернулся к молодому детективу. Он понял, что полицейские выбрали различные методы допроса. Один пытался слиться с предложенной программой, тогда как второй искал скрытые дефекты. Ему самому доводилось проверять таким образом системы безопасности.

– Три или четыре раза, не больше.

– Вы разговаривали с ней? – спросил Хайэм.

– Нет,

– Почему?

– Такой необходимости не возникало.

– Шикара была привлекательной женщиной, – улыбнулся Хайэм. – Мне кажется, Эрл, что многие мужчины постарались бы найти подходящий повод, чтобы познакомиться с ней поближе.

– Я не искал такой возможности.

– Она вам не нравилась? – спросил Трэвен. Он наклонился вперед и оперся локтями на стол, словно внезапно заинтересовавшись.

– Я не говорил этого.

– Тогда что вы сказали?

– Я сказал, что у меня не было в этом необходимости. – Брэндстеттер поудобнее устроился на стуле. – Сержант Трэвен, если вы ознакомились с моим личным делом, а я уверен, что вы это сделали, иначе оно не было бы так напоказ высвечено на мониторе, – вы обратили бы внимание на то, что я не стремлюсь к общению с людьми. Я встречаюсь с теми, кто мне нужен для выполнения работы. Моя личная жизнь касается меня одного, и корпорация не проявляет к ней интереса.

– Может быть, нам следует проявить интерес к вашей личной жизни?

– Это не ваше дело. – Брэндстеттер старался говорить бесстрастно, не выказывая эмоций.

– Не хотите чашечку кофе, Эрл? – предложил Хайэм. – Я заварил свежий.

– Нет, спасибо. Как только мы закончим беседу, у меня наступит обеденный перерыв.

Хайэм налил себе чашку и тяжело вздохнул, словно устал от тяжелой работы.

– Вы недавно продвинулись по службе?

– Да.

Хайэм кивнул и подул на кофе, прежде чем поднести чашку к губам.

– Когда вас повысили в должности? Примерно месяц назад?

– Точнее, шесть недель.

– Примите мои поздравления.

– Спасибо.

– Вам, должно быть, приходится напряженно работать, чтобы заслужить такое повышение.

– В корпорации Нагамучи не принято продвигать служащих, не сумевших проявить себя должным образом.