Джон Толкин - Возвращение короля

– Да, хотел бы. Он был верен мне, а не своему учителю-магу. Он не забыл бы о нуждах своего народа и его правителя. И уж если судьба дала бы ему в руки могучий дар, он привез бы его мне.

Фарамир нахмурился. – Отец, именно ты тогда убедил совет послать в Имладрис не меня, а брата. Он отправлялся в путь с поручением правителя Гондора.

– Я не забыл, – скорбно произнес Денетор, – и от этой ошибки чаша моя еще горше. Если бы Оно попало ко мне! – вскинул он руки, почти не владея собой.

– Полно, правитель, – сказал Гэндальф. – Боромир умер, и умер доблестно, да почиет он в мире! Но не обольщайся, он не привез бы тебе того, о чем ты сетуешь. Он оставил бы Его себе, и по возвращении ты не узнал бы собственного сына. Он только протянул руки к нему и пал, но пал с честью.

В лице Денетора проступила высокомерная холодность. – Так, значит, Боромир оказался не столь покорен твоей воле? – вкрадчиво спросил он. – Так вот, он принес бы Его мне! Ты мудр, Митрандир, но твоя мудрость – еще не все. И я говорю тебе: есть решение, свободное от глупой суеты и ухищрений чародеев.

– В чем же оно состоит? – осведомился Гэндальф.

– В том, чтобы избегать крайностей. Если нельзя им воспользоваться, то уж вовсе глупо отправлять такое бесценное сокровище прямо в лапы Врага, да еще поручать его неразумному невысоклику, как это сделал ты и вот этот мой сын. Это не мудрость, это безумие!

Гэндальф был само смирение. И голос его прозвучал почтительно и удрученно. – Как же поступил бы на нашем месте могучий и мудрый Денетор?

– Не впадал бы в крайности! – резко ответил правитель. – Я никогда не поставил бы судьбы народов в зависимость от Этой Вещи. Я сохранил бы Его, надежно укрыв от любых глаз. И воспользовался бы Им только в самом крайнем случае для полной и окончательной победы, после которой уже не важно, как сложились бы события.

– Но кроме Гондора есть другие люди, другие страны, другие времена, – осторожно заметил Гэндальф.

– Если Гондор падет, – отчеканил Денетор, – никаких остальных не будет! Лежи Оно сейчас в подземельях Цитадели, мы не тряслись бы от страха в этом Мраке. Если ты думаешь, что это искушение не по мне, значит, плохо меня знаешь!

Гэндальф опять был самим собой: спокойным, насмешливым и уверенным. – Нет Денетор, я не доверяю тебе. А после твоих слов – и подавно. Если бы доверял, Оно давно бы хранилось в Гондоре, и множества забот удалось бы избежать. Нет, правитель, я не доверяю и себе, поэтому мне пришлось отказаться от Него даже как от подарка. Твоей силы еще хватает, чтобы владеть собой, но будь Оно здесь, будь Оно даже погребено под толщей Белых Гор, – Оно подчинило бы тебя, выжгло бы твой разум, и тогда... тогда будущее наше было бы еще страшнее, чем сейчас.

Глаза Денетора пылали гневом, когда встретились со взглядом мага. Пин снова ощутил напряжение двух могучих воль. Казалось, что воздух между ними потрескивает и из него сыплются искры. Пин затрясся в ожидании смертельного удара; но Денетор, как и в первый раз, отвел глаза и взял себя в руки.

– Если бы, если бы... – проворчал он. – Слова! Что в них толку! Оно ушло во Мрак, и мы можем только ждать, и теперь уже недолго. А пока все враги одного Врага должны быть вместе. Надежда и твердость еще нужны нам, хотя бы для того, чтобы умереть достойно, когда надежды больше не будет, – он повернулся к Фарамиру, и как ни в чем не бывало, спросил: – Что ты думаешь об обороне Осгилиата?

– Она слаба, – отвечал Фарамир. – Я послал туда отряд из Итилиена.

– Этого мало, – веско сказал Денетор. – Первый удар придется именно туда, и там нужен талантливый военачальник.

– Как и во всех других местах, – отозвался Фарамир и встал. Если бы он не ухватился за спинку кресла, то упал бы. – Разреши мне удалиться, отец.

– Да, я вижу, ты устал. Скакал долго и быстро, как я слышал, да еще эти злые тени с неба...

– Не будем говорить об этом, – сказал Фарамир.

– Хорошо, не будем, – согласился Денетор. – Иди, отдыхай, пока можно. Но завтра тебе понадобится вся твоя сила.

Гэндальф и Пин с факелом в руке шли домой. Только когда за ними закрылась дверь комнаты, Пин спросил: – Как ты думаешь, надежда еще есть? Я про Фродо, ну, и про остальных тоже...

Гэндальф ласково погладил его по голове. – Особенно большой надежды и раньше не было, разве только на чудо... А теперь еще Кирит Унгол, – маг замолчал и, подойдя к окну, долго вглядывался в темноту. – Хотел бы я знать, почему именно туда? Откровенно говоря, Пин, когда я услышал про Кирит Унгол, сердце у меня упало. Но все-таки в том что рассказал Фарамир, кроется какая-то надежда. Особенно, если Враг начал войну, когда Фродо был еще в пути. Теперь Око Врага будет шарить где угодно, но не в своих владениях, там ему нечего высматривать. Я даже отсюда чувствую, как он спешит. Ему пришлось начать раньше, чем он предполагал. Что-то поторопило его. Но что? – он ненадолго задумался, а потом сказал с усмешкой: – Может быть, это было твое любопытство, несмышленыш. Смотри, пять дней назад был низложен Саруман, и нам достался его камень. Да, – возразил он сам себе, – но мы же не можем использовать Палантир...

Вдруг Гэндальф резко выпрямился и вскинул голову:

– Ах, вот оно что! Как же я сразу не подумал! Арагорн! Его сроки приближаются. Силы и твердости ему не занимать. Смел, решителен, сможет рискнуть, если надо. Да, конечно!

Пин во все глаза, ничего не понимая, смотрел, как необычайно оживленный Гэндальф шагает из угла в угол. А маг, между тем, продолжал:

– Арагорн смотрел в Палантир и показал себя Врагу. Он сделал это не случайно, ему нужно было... – маг посмотрел на Пина словно очнувшись, – Ладно, – он устало махнул рукой, – мы узнаем обо всем от ристанийцев, если они не опоздают,– добавил он. – Тяжелые дни нам предстоят. Давай спать, Пин, пока можно.

– Но... – начал было Пин.

Глаза мага под густыми бровями сверкнули.

– Что «но»? – спросил он. – Хватит на сегодня. Давай, спрашивай, но только один вопрос.

– Я про Горлума, – сказал Пин. – Почему они вместе, почему он ведет их? И почему и Фарамиру и тебе не нравится место, куда он их ведет?

– Наверное не знаю, – покачал головой маг, – но я был уверен, что Фродо и Горлуму предстоит встретится, как бы эта их встреча не кончилась. О крепости Кирит Унгол ты лучше молчи. Страшна не крепость, страшно предательство. А эта жалкая тварь словно создана для него. Правда, иногда бывает, что зло творит добро, само того не желая. Будь что будет. Доброй ночи, малыш!

Утро было хмурым и темным. Оживление, связанное с прибытием Фарамира, покинуло людей, и лица снова стали тревожными и подавленными.

Денетор созвал совет. Почти все военачальники считали, что сил, даже для отражения первого удара недостаточно. Надежда была только на ристанийцев. До их прихода нужно было срочно укреплять стены. Денетор не хотел оставлять без боя ни Пеленнора, ни мостов на Реке.