Джон Толкин - Возвращение короля

Но Арагорн, взяв жезл, тотчас же вернул его и сказал:

– Достоин я его или нет – покажет судьба. Исполни теперь свою обязанность и будь что будет.

Фродо, стоявшему с ним рядом, показалось, что в лице и в голосе у него что-то дрогнуло.

Тогда Фарамир встал и произнес громким голосом:

– Люди Гондора, слушайте! Все вы знаете, что некогда правители нашей страны носили на челе Серебряный Венец, привезенный когда-то пришельцами из-за моря. Носивший его обретал мудрость и всевидение. Но недостойного этот Венец испепеляет на месте. Вы все знаете, что венец был захвачен Врагом. Но Темный Властелин пал, и Венец возвращен Гондору. Вот пришел тот, кто по праву может возложить его на себя. Это – Арагорн, сын Арахорна, Эльфенит, потомок Исилдура, непобедимый в битвах, исцеляющий прикосновением! Хотите ли вы, чтобы он вступил в Город и правил страной?

И все войска и весь народ ответили в один голос: «Да!»

А Иорет сказала своей родственнице: «Это только обряд, сестра; он ведь уже был в Городе и сказал...» – тут ей снова не дали договорить. Фарамир продолжал:

– Люди Гондора, мы отняли Венец у Врага. Он не смел коснуться его. И мы принесли его сюда. Во всем Средиземье никто не достоин его более, чем Арагорн. Пусть же он возьмет то, что по праву принадлежит ему!

И тут воины выступили вперед. Фарамир открыл ларец, и Арагорн достал оттуда Венец Правителей Гондора. Видом он был похож на шлемы стражей цитадели, но выше, и он был весь белый, а серебряные и жемчужные крылья по обе стороны походили на крылья морской чайки – древний символ Рыцарей из Заморья. В его обруче сверкали семь алмазов, а на вершине – один камень, горевший словно пламя.

Арагорн взял Венец и высоко поднял его. Фродо ясно видел, как побледнело его лицо, а серые глаза сверкнули не хуже алмазов Венца. Он и сам замер, не в силах отвести взгляд от Бродяжника. Кроме Гэндальфа, он один среди всех понимал подлинный драматизм этого мига. Судьба Арагорна решалась. Что его ждало сейчас – счастье или гибель?

Но к изумлению собравшихся, Арагорн не стал надевать Венец, а вернул его Фарамиру со словами:

– Трудами и отвагой многих пришел я к этой минуте. Я прошу Хранителя взять Венец и отдать Митрандиру. Пусть самый мудрый из нас, кому по праву принадлежит честь победы над врагом, решит, как поступить с этим символом власти.

Фродо, невольно затрепетав, принял Венец из рук Фарамира и подал Гэндальфу, а потом, когда Арагорн преклонил колено, зажмурился и не видел, как Гэндальф увенчал Бродяжника Венцом.

Общий вздох пронесся по толпе, и Фродо открыл глаза. Арагорн встал. Собравшиеся глядели на него в молчании, ибо им показалось, что сейчас они видят его впервые. Он был высок ростом, как древние вожди, – выше всех окружающих, и одновременно казался и древним и юным, мудрым, светлым и мощным.

Теперь всем стало ясно, как близок он эльфам. Фарамир первым подошел и склонился перед ним, говоря:

– Вот подлинный вождь и правитель Гондора! Благословен день, когда мы увидели его!

Снова запели трубы, Арагорн подошел к воротам, и Хранитель Ключей с поклоном пропустил его. Новый Правитель шел по усыпанным цветами улицам к цитадели, и когда он вступил на порог, на самой верхней башне было поднято знамя с Древом и Звездами.

Так началось правление Элессара, о котором сложено множество легенд и песен. При нем Гондор расцвел, как никогда. Улицы украсились деревьями и фонтанами, ворота из мифрила тускло сверкали, тротуары замостили белым мрамором. В Городе работали гномы, часто наведывались эльфы. И когда эта эпоха миновала и началась следующая, то и в ней сохранилась память о славе и блеске минувших дней.

Для всех шли дни, наполненные радостью, а для самого Арагорна радостным стал день, когда Гэндальф взял его с собой далеко в горы и показал на голом каменистом склоне, у самого края вечных снегов, молодое деревце, только что распустившее листья. Они были темными сверху и серебряными снизу. Арагорн сразу узнал его: оно было точно таким же, как засохшее дерево во дворе цитадели. Он взял деревце и посадил его на место прежнего; оно укоренилось и стало расти, а в начале июня покрылось цветами.

– Вот и я получил знак, – сказал тогда Арагорн,– близится мой день, – и послал дозорных на стены цитадели.

В канун Дня Середины Лета в Город прибыли гонцы из Амон Дина, они рассказали, что видели отряд благородных всадников, приближающихся с севера к Пеленнору.

Арагорн воскликнул:

– Наконец-то! Пусть Город готовится к встрече!

Вечером того же дня, когда небо стало синим, как сапфир, когда на востоке зажглись первые звезды, а запад еще оставался золотым, всадники подъехали к Воротам Минас Тирита. Впереди скакали Элладан и Элроир с серебряным знаменем, за ними – Всеславур, Эрестор и другие эльфы из Раздола, а следом, на белых конях, – прекрасная Галадриэль и Сэлерберн, правители Лориена, и с ними многие лориенские эльфы в серых плащах, с сияющими камнями в волосах. Последним ехал мудрый Элронд, славнейший среди людей и эльфов. Рядом с ним на сером коне скакала его дочь Арвен, Вечерняя Звезда своего народа.

Когда Фродо увидел ее, мерцавшую в сумерках, со звездами во лбу, он долго молчал, а потом сказал Гэндальфу:

– Теперь я понимаю, почему мы медлили здесь и чего ждали! Вот завершение всему. Теперь не только дни будут прекрасными, но и ночи – благословенными, и все ночные страхи исчезнут.

Правитель Города приветствовал своих гостей, и они спешились. Элронд подвел Арвен и вложил руку дочери в руку Арагорна. Все вместе они вошли в Цитадель и над городом расцвели невиданные звезды. Это Гэндальф постарался и вспомнил молодость.

Фродо плакал от переполнявшего его счастья. Он понял, что судьба Бродяжника, которого он так любил, исполнилась. Потом подумал о себе, о своих друзьях, и ему стало тревожно: время шло, а между ним и Хоббитанией оставалось еще много лиг и дней.

Дни ликования кончились, и Фродо все чаще бывал задумчив. Однажды он встретил Правителя и прекрасную Арвен у фонтана под цветущим деревом; они встали, чтобы приветствовать его, и Арагорн сказал:

– Я знаю, ты думаешь о возвращении домой. Что ж, дорогой друг, дерево растет лучше всего на родине. Я не стану удерживать тебя, но хочу, чтоб ты помнил: во всех странах запада ты – всегда желанный гость.

– Да, мне пора возвращаться, – кивнул Фродо, – только по дороге я хотел бы заехать в Раздол. Очень хочется повидать Бильбо. Я подумал, он приедет вместе с Элрондом, но его нет.

– Не удивляйся этому, Хранитель, – голос Арвен звучал подобно музыке. – Вам знакома сила того, что ныне уничтожено. Ныне все, что сделано с помощью этой силы, исчезает. Ваш родич долго прожил под его властью. Теперь он уже очень стар, и ему предстоит только одно путешествие...