Денис Юрин - Забавы агрессоров

— Девицу пока не трогаем, — подвел черту под этим пунктом дебатов Метцлер. — Ее полиция забрала, я сам видел. Кстати, очень жестко взяли, значит, накопали на нее что-то. К тому же задания на нее не было, а где мага прячут, она явно не знает.

— Тогда тряхнем кровососов? — резюмировал Курт. — С кого начнем: с Донато или с Самбины, она тоже в Варкану притащилась?

— С Викторо, конечно, без его разрешения в этом городе ни один вампир, пусть даже Лорд, и пакетик плазмы из больницы не похитит.

— С рассветом выступаем, — скомандовал Курт, — а сейчас отбой. За два часа нужно выспаться и...

Кому-то еще захотелось погасить в гостиничном номере свет и отправить наемников на боковую, правда, для этой цели он выбрал весьма радикальное средства. Разбив стекло, в комнату влетела граната. Она ударилась о стол, отскочила в угол кдвери и завертелась юлой. Наемники среагировали мгновенно: кинулись в туалет и спрятались за чугунную ванну. Выпрыгивать в окно было опасно, можно было нарваться на автоматную очередь в упор.

Прогремевший взрыв не только уничтожил комнату, но и разрушил несколько соседних номеров, однако чугунная преграда достойно выдержала ударную волну. Впоследствии, когда на место происшествия прибыла полиция, Арно краем уха слышал, как трясущийся портье уверял полицейского капрала, что ночью возле гостиницы ошивался какой-то монах. Если верить его испуганному лепетанию, филанийский индорианец.

Произошедшее не расстроило Диану и не обнадежило. Ей казалось, что это случайность, которая вряд ли повторится. Именно по этой причине она и убежала от фургона, как только они с Дарком... ну, в общем, после того, как они совершили неуместную при данных обстоятельствах глупость.

«После» — ужасное слово, а момент, который оно описывает, просто чудовищен. Отношения между мужчиной и женщиной изменяются, переходят на иной качественный уровень, и нужно о чем-то говорить, а о чем? Только одна мысль, что ты ляпнешь сдуру что-то не то и испортишь себе несколько месяцев или лет дальнейшей жизни, невыносима и тошнотворна, как уже пережеванная кем-то котлета. Диана испугалась не самого действа, а наступившего после него момента. Девушка не знала, как себя повести, и ушла отрешения проблемы.

Дарк понял мотив и не стал настаивать. Если уж женщине что-то втемяшилось в голову, то ее не переубедить, по крайней мере сразу. Логические доводы и рассуждения здесь не помогут, женщина слышит, но не воспринимает их, и лишь потом, когда пожар страстей остыл и в голове у прекрасного создания сформировалась положительная или отрицательная оценка произошедшего, стоит заявляться с цветами и расставлять все точки над «i». Аламез прекрасно знал это правило и поэтому остался на месте, делая вид, что не обижен поспешным бегством, хотя любого мужчину подобный поступок ранит куда сильнее, чем острый кинжал.

Диане тоже было несладко: убежать-то она убежала, а вот что делать — не знала. Коротать время в неприятных размышлениях не хотелось, возвращаться тем более. К счастью, как любая женщина, при бегстве она не забыла про сумочку, в которой покоились измятые листы, повествующие о нелегкой судьбе восточных шаконьесских племен.

...Восточные племена название дважды условное. Во-первых, формально уйдя на восток, в конечном итоге шаконьесы оказались на далеком юге, а во-вторых, племена сформировались лишь через четыреста лет после перехода эльружского хребта.

Четыре каравана, отправившихся из шермдарнских степей в восточные земли, попали в западню человеческой цивилизации. За горами были не дремучие леса и не бескрайние степи, а плодородные земли и богатые города под короной Восточно-Континентальной Империи. Отступать было поздно, наступившая зима не дала шаконьесам уйти обратно за горы. Можно было продвигаться только вперед, продвигаться с боями, захватывая вражеские города. Караваны объединились в могучую армию, но обоз был слишком велик, к тому же имперские власти быстро оправились от шока и уже через месяц с начала экспансии собрали трижды превосходящие по численности силы. Орда шаконьесов захватила три города и несколько деревень, но вскоре была окружена в Луговой Долине и наголову разбита.

Как было принято в те времена, мужчин перебили, а женщин с детьми превратили в рабов. Однако недовольство местных жителей таким решением было чересчур велико. Отравленное религиозными представлениями общественное сознание рисовало фантастические картинки. Многие в те времена поговаривали о скором конце света, а первый признак апокалипсиса был налицо: сошествие с гор бесчисленных полчищ бесовского отродья. Конфликт между видами разумных существ опять решался с подачи людей в неправильном, искаженном предрассудками ракурсе. Жители разоренных провинций считали рабство слишкомягким решением вопроса, они требовали смертной казни для всех чужаков, вне зависимости от пола и возраста. Недовольство иногда перерастало и в реальные действия. В летописях Восточно-Континентальной Империи, к счастью, вовремя изъятых нами из Библиотеки Торалиса, приведены случаи, когда толпы разъяренных людей нападали не только на маленькие караваны шаконьесов-рабов, но и уничтожали даже целые рабские рынки.

В конце концов имперские власти приняли единственно верное решение: продали шаконьесов в южные, приморские земли, где люди не пострадали от набегов и поэтому относились к «человеко-зверям» более терпимо.

Подавляющее большинство, примерно девяносто процентов плененных, осели в южных провинциях. Лишь немногие из них смогли оставить потомство. Постепенно капля шаконьесской крови бесследно растворилась в океане людской. Даже сейчас наши ученые не в состоянии выявить в том регионе из безликой массы людей потомков нашего рода. Произошла ужасная трагедия, сравнимая лишь с гибелью целого поколения.

Самых сильных и выносливых шаконьесов-рабов скупил имперский флот, морские торговцы и пираты. Их использовали в качестве переносчиков грузов и дешевой весельной силы. Некоторым несчастным после многолетних мук на галерах удалось немного улучшить свое положение. Одни примкнули к пиратам, деклассированным элементам, не очень щепетильным в вопросах внешности и этнической принадлежности. Морские разбойники ценили лишь крепкие руки и хитрый, изворотливый ум, которым наших предков наградила природа, который был отточен и заострен веками мытарств и мучений.

Другим галерным рабам повезло еще больше. Разбившиеся во время штормов корабли близ Карвоопольского Архипелага выбрасывало или на полностью необитаемые острова, или в прибрежные земли, где обитали дикие, обособленные от человеческой цивилизации племена. Первобытным людям, живущим морской ловлей и охотой, было все равно, торчат ли у их соплеменников изо рта клыки или нет. Бывали случаи, когда шаманы дикарей признавали в шаконьесах сошедших с небес божеств. Эта часть рода хорошо адаптировалась к жизни в человеческом обществе: скорее люди приспособились к ним, чем они к людям. Примерно триста лет назад разрозненные до этого момента шаконьесы-островитяне создали собственную культуру и объединились в племя Одчаро.