Гай Орловский - Ричард де Амальфи

Я слабо оскалил зубы:

— Извини, с женщинами не воюем.

Она помолчала, произнесла тихо:

— Кто вы, сеньор?

Я отмахнулся:

— Анкетные данные и сумму заработка для налоговой полиции оставим на потом. А вообще лучше не будем упоминать, мы же люди приличнее, хорошо? По праву победителя и вообще самца вопросы задаю я. Ответствуй, кто ты… и почему вот так?

Она понурилась, села, стыдливо обхватив себя за плечи, закрывая локтями грудь.

— Я… ведьма. Никто не знает, я живу, как все… Но иногда, это бывает очень редко, на меня находит вот такое… Запнулась, умолкла, я сказал понимающе:

— Жаркими летними ночами, когда травы пахнут так одуряюще… Особенно перед грозой, когда просто… просто необходимо что-то с себя сбросить… или выплеснуть…

Она прошептала:

— Кто вы? Все именно так. Я борюсь с собой, пытаюсь обуздать это… но удается не всегда…

— К священнику обращалась? — спросил я. Взглянул на сразу поникшую фигуру, сказал виновато: — Ах да, здесь лечение одно… Да, тут надо индивидуально. Ладно, этим фрейдизмом займемся как-нибудь на досуге. Не может быть, чтобы что-нибудь не придумали. У нас для этого секции мазохистов, там пар выпускают, а здесь… гм… Мы где сейчас? Вроде бы недалеко отлетели.

— В Чертовом Урочище, ваша милость…

— Где это?

— Между землями Галантлара и сэра Гуинга, — объяснила она. Посмотрела на мое непонимающее лицо, добавила: — Чертово Урочище принадлежит сэру Гуингу.

— Да, — сказал я, — вижу, новости расходятся медленно.

— Сеньор?

— Сэр Галантлар, — пояснил я, — и сэр Гуинг Одноглазый — это я, лапушка. Все равно не врубаюсь, ночью все по-другому: что за Урочище, почему я вчера его не видел?

Она вздрогнула, голос ее упал до шепота:

— Кто вы? Неужели…

Я поднялся на ноги, повелительно протянул ей руку. Она машинально вложила в мою ладонь пальцы, тонкие, изумительно аристократичные, другой рукой все еще укрывала грудь, я поднял ее со словами:

— Да, я сэр Ричард, хозяин Амальфи. Можно даже Ричард де. В смысле Ричард де Амальфи. А то и вовсе, как здесь говорят, де Амальфи. Как графиня де Монсоро или виконт де Бражелон. Ну, были… то есть будут такие. А также я и сэр Гуинг… в смысле хозяин замка Амило. Неплохой, надо сказать, замок. Хоть и малость запущенный.

Она охнула и попыталась опуститься к моим ногам, я удержал.

— Милорд, но как вы…

— Я паладин, — ответил я, — кое-что могу.

Она помотала головой, в широко распахнутых глазах страх и непонимание:

— Но как вы… святой человек… то есть святой рыцарь… а я ведьма…

— Что невозможно для одних, — ответил я, — возможно для иных. Просто мой вектор понимания святости несколько в другой плоскости. Или в ракурсе, чем понимает основная масса священников, что всего лишь простые и даже больше, чем простые люди. Правильные, но простые. Все зависит от угла зрения, понимаешь? Ну вот и хорошо, что не врубаешься, так ты даже симпатичнее. А я — умнее, соответственно. Теперь лучше подумай, как добираться обратно… Или ты тут живешь?

Она все еще в великом изумлении покачала головой:

— Ваша милость, я простая крестьянка из Серых Топей. Там и живу.

— Серых Топей? Это где… Впрочем, можешь не говорить в целях безопасности страны и государства.

Она поглядывала нерешительно, предложила, запинаясь:

— Я могла бы попробовать… если не побрезгуете…

— Что? — спросил я, когда она не решившись продолжать, умолкла. — Чего?.. А, на тебе и обратно?.. Ну, это было бы только справедливо, но я настолько пропитался здешними предрассудками, что женщина нам не ровня, страшусь, засмеют, что меня несла женщина.

— Ваша милость, но я… не совсем женщина. Я — ведьма…

Я отмахнулся:

— Да какая ты ведьма. С другой стороны, конечно…

Она встрепенулась.

— Ваша милость согласны?.. Ведь я же вас сюда несла?

— То было противу моей монаршей воли, — возразил я. — Такое допустимо без урона мужской… да какая теперь мужская — рыцарской чести. А вот добровольно на тебя залезть… Да еще не как на женщину, а как на ведьму… Засмеют!

— А если ваша милость никому не скажет?

— А молчание — не урон ли это моей… Впрочем, почему нет? Я не рыцарь, а паладин. К тому же со своим особым уставом, который пока что в разработке, можно этот вопрос обсудить без сословных предрассудков.

Я осмотрелся, под звездным небом с полной луной — черные заросли, что-то шуршит в темноте, взрыкивает, от земли тянет могильным холодом.

Ведьма тоже огляделась, руками все еще продолжала прикрывать то грудь, то низ живота, уж никакая не ведьма, а женщина, что пришла в себя и устыдилась своей недавней… нетрезвости.

— А куда ты меня несла? Здесь нет ничего интересного! Она вознамерилась ответить, я отмахнулся:

— Молчи-молчи, это я по крестоносной привычке пограбить. Со своим бы замком разобраться, там столько всего… Ладно, и как мы обратно?

Конечно, как занесла сюда, так пусть и обратно, еще и компенсацию надо стребовать за моральный ущерб, если физического не наблюдается, но я все-таки не американец, что по судам затаскает, я — мужчина, а настоящий мужчина снисходителен к женщине. Равноправие равноправием, но мы-то понимаем, понимаем…

Она встала согнувшись, уперлась ладонями в колени.

— Мой господин…

— Да-да, — ответил я. — Так и стой. А спина не переломится?

— Обижаете, мой господин.

— Да это я так. Мы, мужчины, предпочитаем женщин послабее. Чтоб наши плечи рядом с ихними ширше, а руки — толще. Культуристки нам не по зубам.

Она посматривала с удивлением, я подошел сзади, положил руку на одно плечо, вторую на другое, словно собирался проводить массаж предстательной железы, сейчас это как раз вовремя и оправданно, подумал еще, поколебался, а тут еще одна мысль блеснула, как метеор в плотных слоях атмосферы.

— Зайчик!.. Эй, моя конячка!.. Давай ко мне!.. Ко мне, лапушка… Ко мне!..

Еще и свистнул как мог, ведьма разогнулась, среди темных распущенных волос лицо выглядит особенно бледным, аристократичным, с удлиненными скулами. Пока смотрела на меня через плечо озадаченно, в ночи как будто шумнуло. Я задрал голову — дракон или что-то большое, что летают по ночам, нет, уже улетел. Я снова положил руку ведьмочке на плечо, напомнил себе о равноправии, женщины могут еще и штангу поднимать, в спецназ ходють, так что…

Зашумело, пахнуло волной горячего воздуха, ведьмочка взвизгнула, а передо мной возник, упершись копытами в землю, мой Зайчик. За всеми четырьмя глубокие борозды, сам конь мне показался ниже ростом, но когда переступил в сторону и сразу вырос, я понял, что мой конь при резком торможении вошел в землю почти до колен.

В глазах багровое пламя, уши торчком, заржал тихонько и ткнулся мордой мне в плечо. Я обнял большую умную голову, поцеловал в бархатные ноздри. Голова разогрелась, как пролежавший в кузнечном горне валун, я едва не спалил губы.