Гордон Диксон - Рыцарь-дракон

— Ладно, — процедил Джим куда мрачнее, чем обычно. Для большего эффекта он помедлил несколько мгновений и вернулся в свое естественное обличье.

Ему едва удалось — но с огромным трудом — сдержать испуг. Ведь самым прямым следствием превращения было то, что драконы вдруг внезапно выросли для него раза в четыре. Он тотчас почувствовал себя как-то неуютно, поскольку оказался для окружающих вполне аппетитным джорджем; окружало-то его по крайней мере полторы сотни драконов, и каждый из них одним щелчком мог перекусить Джима пополам.

Он попытался придумать что-нибудь экстраординарное, чтобы потрясти драконов и ввести их в ступор на то время, пока он остается в человеческом облике. Но тут он вдруг сообразил, как жалко будет звучать слабоватый по сравнению с драконьим голос человека в этой огромной пещере. Тогда он выждал еще немного (все еще надеясь произвести впечатление) и вернулся в свою уютную драконью тушу, которая, по крайней мере, физически ничуть не уступала самому большому дракону коммуны.

Драконы принялись горячо обсуждать произошедшее своими низкими, глубокими голосами. «Несомненно, я произвел на них впечатление», — подумал Джим. Наконец болтовня утихла.

— Маг, — вежливо обратился к Джиму дракон, сидящий в середине амфитеатра слева от него. — Как ты смог узнать раньше всех, что Темные Силы собираются напасть на нас из Франции?

— Да, есть ли у них повод напасть прямо на нас, клиффсайдских драконов? — вставил другой дракон, прежде чем Джим ответил на первый вопрос.

— Не будь дураком, — огрызнулся голос справа от Джима. — Что, ты думаешь, им нужно? Наши сокровищницы!

— Темным Силам не нужны сокровища! — запротестовало сразу несколько голосов, и вновь вспыхнули жаркие споры на тему, нуждаются ли Темные Силы в золоте и драгоценных камнях или нет.

— Давайте спросим мага, — посоветовал давешний вежливый голос, перекричав остальные.

Наступила тишина.

— Ну? Нужны им наши сокровища или нет? — потребовал ответа дракон.

Почти одновременно Джим понял, что ответить можно двояко. Во-первых, проще всего сказать им «да», чтобы они успокоились. Но по правде сказать, он не то чтобы сомневался, что драконов успокоит такой ответ, а был просто уверен в обратном.

— Не думаю, что нужны, — сказал он.

На этот раз поднялся триумфальный галдеж — те, кто никогда не верил в то, что Темные Силы охотятся за драконьими сокровищницами, праздновали победу. Сильный голос Горбаша заглушил этот гул.

— Джеймс! — заорал он. — Так, может, объяснишь нам получше, зачем ты собираешься во Францию!

— На самом деле… — Джим хотел прочистить горло, но драконам, похоже, это было ни к чему. Собравшись с силами, он продолжил: — Спасти принца. Английского принца джорджей.

— Это нас не колышет! — тут же заорал кто-то: однако Горбаш своим следующим вопросом подавил гам в самом зародыше.

— Джеймс! — произнес он. — Ты действительно хочешь попросить нас отдать тебе свои лучшие драгоценности, чтобы ты мог отправиться спасать принца джорджей?

— Так и есть! — крикнул Секох. — Разве ты не знаешь? Разве никто этого не знает? То, что вредит джорджам, вредит и нам, драконам, тоже! Смргол знал это! Прямо перед своей последней битвой он беседовал с одним из живущих поблизости джорджей по имени сэр Брайен, который убил в те дни многих из нас, водяных драконов. Смргол считал, что джорджи и драконы должны объединиться.

— Но отдать Джиму мои лучшие драгоценности… — пробормотал Горбаш, окончательно пораженный ужасом.

— Тебе же не надо отдавать их насовсем! — утешил его Секох. — Ты просто одолжишь свои драгоценности, чтобы Джим мог внести залог французским драконам как доказательство того, что он не нанесет им никакого ущерба.

Он торжественно продемонстрировал жемчужину размером с яйцо малиновки и передал ее изумленному Джиму.

— Возьми, Джеймс! — великодушно заявил он. — Пусть это будет примером другим. Это мое лучшее сокровище!

Джим оторопело уставился на жемчужину. Он был уверен, что Секох так беден, что не знает, где найдет себе обед завтра.

В толпе послышались вздохи и ворчание. Жест Секоха, несомненно, произвел впечатление, но Джим увидел, что большинство пришло скорее в ужас, чем в восхищение.

— Водяной дракон свихнулся! — донеслось до его ушей.

Это замечание послужило поводом для долгой и продолжительной, а главное, оглушительной дискуссии в Большой Пещере. Слушая драконов, Джим совсем пал духом. Почти все и каждый выступали против того, чтобы отдать Джиму лучшие драгоценности, даже на время. Поскольку в данный момент душа Джима пребывала в драконьей плоти, он, хотя бы отчасти, мог догадаться о причинах такой реакции своих нынешних собратьев на его «заманчивое» предложение. Сокровища драконов собирались из поколения в поколение. Лучший камень в сокровищнице какого-нибудь дракона мог перейти к нему от его славного предка, добывшего сей адамант сотни лет назад. Так что фамильные драгоценности становились гордостью и величием рода.

Дракону страшно даже подумать о том, чтобы рискнуть хотя бы крупицей золота из сокровищницы. Они могут с полным правом решить, что полагаться на Джима не следует, и, наконец, они сами способны сберечь свои драгоценности ничуть не хуже, чем он. Кроме того, тот мир, который они делили с джорджами, Темными Силами и прочей шушерой — да, этот самый средневековый мир, XIV век в самом разгаре, — был полон самых разнообразных неожиданностей.

Вот как раз эти неожиданности и страшили их пуще всего. Несмотря на всю надежность Джима и все его способности, драконы все же не могли не учесть того, что где-нибудь однажды что-нибудь может сорваться и тогда они никогда не увидят своих фамильных драгоценностей. В глубине души Джим и сам понимал, что слишком многого от них хочет.

Но с другой стороны, они, верно, не хуже его знали, что в этом опасном мире иногда приходится пойти на отчаянный риск. Сам факт существования обрекает нас на риск. Как бы только найти аргумент, способный убедить драконов, что в данном случае им просто необходимо поставить на кон свои драгоценности и дать ему иностранный паспорт…

В этот момент его мысли были прерваны невероятно усилившимся шумом. Джим вслушался и понял, что дела принимают неприятный оборот. Кое-кто из драконов, явно с самого начала настроившись против того, чтобы выдать паспорт, сменил тактику: упор делался теперь не на сомнительности цели поездки, а на личности самого Джима, который, якобы, первым бросил вызов Темным Силам, да еще и втянул в эту заварушку всех драконов. Таким образом, под сомнение ставились моральные качества путешественника.

Этот аргумент Горбаш не рискнул поддержать или опровергнуть; он просто предусмотрительно уклонялся от обсуждения. Его голоса слышно не было.