Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

Он чувствовал себя везунчиком.

Магам всегда было лучше. Гарантированное трудоустройство, возможность быстро переучиться, отличный доход, комфорт и общее уважение. Безусловно, волшебники были куда менее выносливыми, сильными и быстрыми чем другие классы бессмертных, но кому нужны эти завышенные характеристики, когда ты можешь зарабатывать золото в комфорте больших городов?

Плюсов было много, но именно в данный момент Эдвард Эйнинген, маг-оружейник и очень недовольный одним определенным Джаргаком бессмертный, искренне считал своим главным плюсом опыт.

Снять подачу питания, полностью «обесточив» левитатор и отправляя себя в свободное падение, быстрым щелчком переключить универсальную кнопку, меняя векторы будущего полёта… Включить полную мощность. Всё это делается за секунду, отправляя твоё тело в глубокий воздушный «нырок», в котором ты поворачиваешься вместе с оружием особым образом, стреляя в моментально теряющего тебя противника, внезапно сообразившего, что он не может эффективно целиться вниз.

Попадание, вспышка, услышать глухой вопль, чуть довернуть рычажок управления, уклоняясь от чужой ноги. Остальное, вопящее и размахивающее руками, пролетит через пару секунд в десятке метров севернее.

— Пока всё! — сообщить прячущейся белоухой девушке, забившейся с телом своей потерявшей сознания подруги меж двух крупных камней, — Летим дальше! Быстро, быстро!

Зооморф взлетает, таща подругу, сквозь бинты которой проступило уже устрашающее количество крови. Она летит вперед, к сделанной ими всеми бомбе, оставляя прикрытие тылов на мага-оружейника.

Опыт. Появление универсальных левитаторов произошло относительно недавно, они были редки и дороги, прилично владеть ими набранные Абракадавром Бессы не умели. Это сейчас и играло на руку блондинистом магу. Сам он не мог похвастать в воздухе и одной десятой той дурной мощи, что выдавал с помощью цепей Кирн, но имел в своем распоряжении куда более тонкие и эффективные инструменты решения возникающих проблем.

В частности — мозг.

«Долго не протянет» — решил Эйнинген, бросив взгляд на безвольно свисающие конечности раненной сероухой, но её товарке ничего говорить и не подумал. Слишком многое сейчас зависело от оставшейся одной девушки. От него тоже. Как и от Джаргака, значок которого нарезал по карте сумасшедше быстрые круги вокруг одной точки. Только бы он не сунулся внутрь Пирамиды… Потяни время, Кирн, полетай вокруг, а потом, сюда, на полной скорости. Абракадавр не успеет прилететь. Никак.

Еще одна тройка вставших на след Бессов выныривает из-под основания островка, размером с большой амбар. Идут кучно, но не рядом, стреляют по отрывистой команде одного, надеясь хоть одним из выстрелов накрыть мелкую фигурку своего единственного противника. Рыцарю, барду и каким-то образом затесавшегося в их компанию редкому «инквизитору» не дают никаких шансов — вояка ловит первый импульс лицом, бард промахивается по резко смещающемуся магу и опасно кренится набок от толчка взрыва, убившего воина. Пока он восстанавливает равновесие, подлетевший к ним оружейник одновременно пускает с правой руки слабое рассекающее заклинание самого примитивного круга, а правой доводит свою чудовищную пушку на пытающегося вернуться в строй барда. Магия рассекает ремни левитатора у «инквизитора», а бард лишается большей части грудной клетки и одной из рук.

Убрать пушку, достать обычный копье-посох, проткнуть неловко дергающегося в воздухе врага насквозь, вырвать острие посоха из тела, чиркнуть по горлу, с возвратным движением по глазам. Можно спокойно лететь дальше. Рассудок привычно отсчитывает секунды охлаждения стволов, проверяет запас маны в камнях накопителях, следит за расходом энергии на полёт. Эдвард не воин, он конструктор магомеханических систем вооружения. И он хорош в том, что он делает

А не вот в этом вот всём!

Под ледяным фасадом отстраненной боевой сосредоточенности, Эйнинген кипел от злости. На заманившего его сюда Умного Ежа, обещавшего полное отсутствие внимания от навязчивых и душных «академиков», вкрадчиво лезущих магу под кожу. На Джаргака, вокруг которого вечно творилась какая-то апокалиптичная дрянь, из которой этот Бесс выходил без особых проблем, но ввергая целые страны в разруху, на белоухую, самоотверженно тащащую куда-то без двух минут труп…

Но больше всего Эйнинген злился на себя, как на человека, для которого одним из самых оскорбительных слов являлось «авантюрист». Десятки лет упорной работы, железные принципы и правила, многочисленные жертвы и компромиссы ради стабильного будущего и что в итоге? Он с оружием в руках болтается посреди бескрайнего неба, преследуя крайне сомнительные и совершенно ему невыгодные цели!

Следующая пара догнавших их Бессов была магами. Более того, прекрасно сработавшимися вместе и обстрелянными пользователями левитаторов. Ведущий с изящной небрежностью пропустил импульс Эдварда буквально впритирку со своим плечом и тут же выстрелил, почти не целясь, навскидку. Второй тут же повторил за ним. Оружейник без труда уклонился от пущенных по нему разрядов, но то, что произошло после, застало его врасплох. Оба мага выпустили повисшие на ремнях копье-посохи, вызвали из инвентаря их близнецов, и сделали еще по одному залпу.

Эйнинген едва успел выхватить и активировать одну из коротких толстых стальных трубок, висевших у него на перевязи. Трубка коротко пролаяла, выпуская сноп мелких осколков кристаллов, в котором благополучно детонировали импульсы обоих коварных магов.

Но… слишком близко.

Легкое тело Эдварда весело закувыркалось по замысловатой траектории.

Клик-ВУУМ.

Взрыв. Гневный и азартный вопль уцелевшего мага, совершенно не предполагавшего, что можно прицельно выстрелить из такой хаотичной позиции. Можно. Еще как можно.

А еще можно так.

Короб левитатора взвыл на три голоса, быстро начав раскаляться, но даруя своему изобретательному владельцу короткий момент ускорения. Рванувший к врагу по дуге маг запустил с обеих рук в Бесса по ножу, коварно отвлекая этим его внимание. Не поняв, что обычный металл вряд ли пробьет его защиту, бессмертный дёрнулся от атаки вбок, прямо под выстрел копье-посоха Эйнингена. Взрыв, брызги крови, фрагменты тела. Классика.

Копье-посохи — оружие одного удара. Оружейник вновь полетел за зооморфами, морщаясь и вытаскивая из лица и предплечий крошечные осколки человеческих костей. То, что его немного посекло, он заметил только что.

А вот и он. Огромный чёрный фаллос, оклеенный талисманами «монахов», с зафиксированными тут и там механизмами сохранения и направления энергии. Самая большая и опасная бомба, сотворенная руками и мозгами разумных. Джаргак ласково называл остров «лингамом», чем ввергал друга в недоумение несмотря на то, что Эдвард обоснованно считал себя более воспитанным, чем гигантский орк. Ну какой же это лингам?