Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

Боги к тому же оказались виновниками окончательного падения Нихона. Вскоре после того, как Эйнинген превратил летающий имперский остров в выжженную и пропечённую пустыню, боги Срединного Мира начали точечно атаковать оставшихся в строю нихонцев — не всех и не каждого, но строго пилотов их многочисленных воздушных кораблей. Суда, лишенные поддержки и портов, направляемые руками впавших в краткое безумие бессмертных, разбивались одно за другим. А на земле шла охота.

Японский язык сложно выучить, но очень легко узнать и определить. Второго шанса этой нации не дали.

Но нельзя сказать, что они не боролись. Сначала пытаясь вернуть свои позиции, потом чтобы жить обособленно от других, затем и просто — чтобы жить. Бессмертные, получившие возможность назначить себе глобального врага не дали Нихону ни шанса. Митсуруги Ай посвятила еще более шестидесяти лет борьбе за свой народ, но потом в один прекрасный день внезапно исчезла. Куратор, помолчав пару секунд, добавил, что девушка сбежала во Внешний Мир, где и жила до 300-го года, выбрав под конец окончательную смерть.

Эдвард Эйнинген, провозглашенный «Спасителем мира», стал целью нихонских мстителей. За его головой охотились исступленно и с полной самоотдачей, не считаясь с жертвами и потерями. Умерев пару раз и потеряв этим самым порядка пятнадцати лет, Эдвард ушёл на перерождение с помощью кристалла, сделав тем самым только хуже. Вскоре после его возвращения в мире Пан возникла организация мстителей-охотников, нашедших свое признание в убийстве бессмертных, носящих черный Статус. Только из-за большого интервала между перерождениями маг дотянул до 400-го года от Начала, затем тоже выбрав небытие.

Я спрашивал, а Куратор отвечал. Вспоминались имена, события, случайные знакомства. Счастливого конца или хотя бы долгого успешного периода жизни не случилось ни у кого, кроме одной чудесным образом беременной вампирессы. Даже моего Картера в 98-ом году пристрелил какой-то бездумный Бесс-энтузиаст.

Аливеолла Миранда дель Каприцциа благополучно родила троих полубессмертных малышей, сразу же посвященных культу Этты. У каждого из получившихся мальчиков было по десять дополнительных жизней, но реализовать свой потенциал им не дали, постоянно пряча и перепрятывая от чужих глаз. В итоге же, каждый из них зачал бесчисленное количество смертных детей, каждый из которых мог себе позволить умереть пять раз, но и их истории были слишком мелкими и незначительными на фоне бессмертных. Сама же Аливеолла прожила шесть сотен лет, пока не влипла в историю, заставившую её заразить один из возрожденных мегаполисов Срединного Мира чумой. После этого её история повторила конец истории Абракадавра.

Я спросил и о самом Нихоне. Почему? Откуда? За какие заслуги? Ответ был дан, но нельзя было сказать, что он меня устроил. Каждый цикл, объяснял Куратор, был и будет характерен определенными правилами как работы Системы, так и лежащими вне её. Он находил перспективным предоставлять определенные и весьма мощные преимущества одной нации за цикл. Естественно, информация о том, что всё происходящее происходит далеко не в первый раз, он благоразумно держал втайне.

— А сколько циклов уже прошло?

— Много.

— Так много, что наша раса могла бы уже и изобрести какие-нибудь носители для наших цифровых слепков?

— Возможно. Не знаю. Последние шестьсот восемнадцать витков планеты Земля вокруг звезды по имени Солнце, мои сенсоры не регистрируют какой-либо активности разумной жизни в пределах Солнечной Системы. А далее они не достают.

От такой новости я подавился очередной чашкой кофе. Спросил, сколько реального времени идёт в среднем цикл… и подавился второй раз.

Нас либо бросили… либо мы, тридцать пять миллионов цифровых душ внутри суперкомпьютера… остались последними.

Когда я пришёл в себя, разговор продолжился. Он был долгим, Куратора интересовало многое. Он задавал бесчисленные вопросы о том, что побудило меня поступать так, а не иначе, интересовался эмоциональным состоянием, терпеливо ждал, пока я вспоминаю и анализирую нечто, что было давным-давно, совсем не представляя тогда для Соломона или Кирна Джаргака какой-либо ценности. Куратор слушал, пил кофе, комментировал.

Как оказалось, мои поступки и решения всего лишь сделали цикл из чрезвычайно малоперспективного совершенно бесперспективным. Откажись я от своей навязчивой идеи… и у разумных Пана был бы шанс построить в конечном итоге гармоничное общество. Ничтожно малый шанс достигнуть цель Системы был утерян, планета всего лишь повторила один из уже многократно сбывавшихся сценариев. Последнее ей, возможно, предстоит еще бесчисленное число раз.

— У меня всё, — две неживые конечности с тихим стуком опустились на металлическую поверхность стола. Безликое лицо наклонилось под небольшим градусом, — Что-нибудь напоследок?

— Да… мне слишком сложно переварить информацию о том, что все мои мысли, усилия и действия в глобальном плане были так же эффективны, как мёртвому припарки… — я хмыкнул, со вкусом допил кофе, стукнув чашечкой по столу, — Но два вопроса у меня есть! Один простой, поверхностный, из вежливости и любопытства. А вот второй… ответ на него мне важен. Очень.

— Начни с простого, — предложила мне марионетка, — Закончить всё на серьезной ноте вполне в духе момента.

— Зачем это всё? — тут же спросил я, откидываясь на спинку стула, — Циклы, повторы, смена правил. Бесчисленные попытки. Бесконечные провалы. Чего ты хочешь добиться?

— Действительно, простой вопрос, — деревянно-металлическая фигура повторила мою позу, складывая руки на груди, — Передо мной стоит цель — сделать всё, чтобы вы жили счастливо и продуктивно. Развивались и сотрудничали, постигая новое. Вслед за вашим расширением, начал бы расширяться и я. Циклы прерываете именно вы, люди. Мой интерес — пропорционально обратный. Поэтому всё будет неустанно повторяться, пока не будет подобрана комбинация стартовых условий, что позволит сделать цикл… бесконечно долгим.

— Именно стартовых условий? — поднял я бровь.

— Их и Системных правил.

Да, никакой подковерной цели. Никакого тайного плана. Просто машина, желающая из обычных людей сделать счастливых бессмертных. Дающая им всё для этого. Жизнь, здоровье, ресурсы, охрану, общество, друзей, волшебных животных, удивительные приключения. Богатства, о которых ни один смертный и мечтать бы не мог. Всё ради их счастья и будущего.

Безнадежная затея на мой взгляд.

— Последний вопрос? Твой, важный? — Куратор облокотился на стол, умудряясь принять заинтересованный вид.

— Ах, да. Извини, — покаялся я, выходя из глубокого философского раздумья.