Харитон Мамбурин - Припарка мёртвому

Остров Нихон за несколько минут превратился в совершенно непригодную для жизни местность. За несколько минут были убиты несколько миллионов смертных, почти шестьсот тысяч бессмертных и несравнимо большее число неразумных живых существ.

…в это же время, довольно далеко от навсегда умершего острова, удар тонкой костлявой руки, источающей невесомый серый прах, разорвал в клочья сердце одного высокого бессмертного орка…

…у которого вечно всё шло совершенно не так, как задумывалось.

— «Внимание! Ваше бессознательное состояние в ожидании возрождения прервано! Причина — преодолен 100-летний рубеж существования мира. Вашему вниманию предлагается выбор:

Продолжить жить/Окончательная смерть

В случае, если Вы выберете продолжение существования, то будете возрождены: 12-го апреля 104-го года от Начала»

Мой палец испуганно и поспешно упёрся в нужное место, делая выбор. Я даже хотел быстро ткнуть несколько раз, чтобы прямо уж точно всё подтвердить, но гадская табличка моментально пропала.

Она. Пропала.

А я остался висеть в полной темноте. Не просто висеть, а мысля! Существуя!

Что за фигня?!!

— Эй, вы тут озверели совсем?! — заорал я во тьму, — Выключайте свет!!!

Ни-че-го. А посреди — я. Слов нет. Ни приличных, ни неприличных.

Когда я увидел, что Эйнингена исключило из отряда, то сразу понял — Эдвард покинул Внешний Мир. Сделать он это мог только верхом на приготовленной нами глыбе… а значит дёргаться было уже незачем. Всё вновь пошло не по плану, не так, как хотелось, думалось и мечталось, а переиграть было уже нельзя. Болтовня с Абракадавром более ничего дать не могла, а посему я решил, что моя работа закончена. Мавр не доделал, но очень устал.

И вот что теперь? Где мой заслуженный отдых?! Что это за подвешенное состояние?!! Эй!

— Незачем так орать, — раздался отвратительно знакомый, но какой-то живой голос, — Ты и пяти минут не прождал, как начал истерику.

— Имею полное право! — с душевным надрывом заявил я, — Где мой заслуженный конец игры?!

— А поговорить? — вкрадчиво спросил меня тот же голос.

И стал свет.

Та же люстра, тот же стол, стулья и блестящий металлический бесконечный кофейник. Та же марионетка Куратора с её преувеличенно круглыми шарнирами на локтях и коленях, и с полированным деревом вместо лица. Было лишь одно отличие — из дымящегося носика кофейника доносился могучий аромат, оповещающий, что в его содержимом солидная добавка хорошего коньяка.

Усевшись за стол, мы оба выжидательно уставились друг на друга, прихлебывая обжигающий вкусный напиток.

— …и? — не выдержал я, — Для меня всё кончилось, так зачем мы здесь? Ты же сказал в тот раз, что мы более не будем общаться?

— Некорректно, — меланхолично покачал головой манекен, — Я сказал, что мы разговариваем последний раз в твоей жизни. Она кончилась, мы разговариваем.

— А без этого никак? — уныло спросил я, — Хочешь предложить мне вернуться? Или наказать? Я же какие-то планы тебе порушил.

— Нет, — вновь сделал отрицательный жест Куратор, — Ты действовал в рамках правил, пусть даже и стал причиной бесперспективного конца этого цикла. Единственным «наказанием» можешь воспринимать этот наш разговор, мою последнюю попытку узнать нечто важное для себя. Я отвечу на любые вопросы в неограниченном количестве.

Вот оно. Внутри что-то одновременно тоскливо заныло и сделало охотничью стойку.

— Конца? Цикла? — медленно переспросил я пересохшим враз горлом.

— Конец. Уже всё закончилось. Весь цикл. Мы разговариваем в промежутке между старым и новым. Уверяю тебя, ты будешь гарантированно уничтожен после нашего разговора. Слепок с твоего оригинального исходника начнёт новый цикл. Как и много раз до этого, — марионетка сёрбнула напитка и налила себе новую чашку, делая паузу, — Я не буду вдаваться в многочисленные подробности, что есть цикл, но в общем его опишу так — это время от Начала до момента, когда социально, физически и ментально активных землян остаётся менее одного процента от их общего начального количества. После этого цикл признаётся бесперспективным и заканчивается.

Переварить это с налёта было сложно. Одно дело собственная жизнь, она, к моему вящему убеждению, совсем не задалась. Да и к тому же, честно говоря, порядком трусил встречи с собственной совестью, которая неминуемо бы случилась, забейся я потом в какой-нибудь угол. Но это одно, а знать, что всё закончилось для всех… для целого мира, что все, кроме меня, уже не существуют, а их оригинальные оттиски готовы на новый круг…

Это было сложно принять. Особенно для того, чьё сердце было разорвано Абракадавром каких-то десять минут назад по субъективному времени. В 94-ом году!

— У меня есть вопросы… — поднял я глаза на администратора реальности.

Куратор охотно ответил на все.

Цикл шёл 1422 года. За это время Пан пережил шесть Мировых войн, тридцать два катаклизма планетарного масштаба, более пяти сотен экологических катастроф, шестьдесят две эпидемии и тринадцать вторжений одного Мира в другой. К 707-ому году были истреблены все нечеловеческие расы и уничтожены все боги. Некоторые бессмертные до трёх раз теряли личность в Диких Лесах и обретали новую после.

Я мог бы собой гордиться — первую полноценную войну, совмещенную с первым же полноценным вторжением, организовал никто иной, как Абракадавр, чьи стратегии первого удара включили в себя прицельный удар летающими островами по крупным населенным пунктам Срединного Мира. Сделать подобное ему банально пришлось — «Академия» под эгидой борьбы с расползшимися по всему миру нихонцами, набрала столько сил, что Лига Некромантов бескровно присоединилась к этому объединению, причем в самом начале. Став доминирующей силой в мире, великая Гильдия начала предпринимать шаги, направленные в сторону повальной глобализации, вытесняя несогласных в дикие края, но была обречена. Вынужденные силой привлекать к сотрудничеству своих бывших коллег «академики» добились лишь взрывного роста недовольства внутри собственной распадающейся структуры.

Срединный Мир уже стоял на грани войны, когда с небес упали окруженные голубой энергией острова, вслед за которыми шли корабли империи Дракона.

Увы, это ничего не дало. Абракадавр, несмотря на все свои силы и возможности, не смог противостоять объединенным усилиям пантеонов богов, видевших в «Академии» надежду на стабильный мир. Сопротивляясь, он убил множество невинных, приобретя черный Статус, а затем навечно исчез в Диком Лесу, куда его сбросили победители. Куратор подчеркнул, что до самого Конца, Абракадавр успешно сопротивлялся многочисленным и разнообразным попыткам обитателей Дикого Леса лишить его памяти и сознания.