Коллектив авторов - На своей земле

Все эти провода с виду одинаковые, и когда Саймон отцепляет первую клемму, по клеммнику пробегает электрический разряд, отпечатавшись бело-синей ветвистой линией на сетчатке глаза.

— Нормально? — спрашивает Кэйли.

— Да. Наверное. Слушай, а оно должно так искрить?

— Ta ma de! — выплёвывает Мэл по радио.

— Тихо, тихо, он же не механик, сейчас я объясню, и мы всё наладим. Давай с начала…

— Когда я умру, — говорит Саймон, — я хочу, чтобы на моей могиле написали «Саймон Тэм, доктор медицины».

Слова путаются, выговаривать их приходится очень тщательно.

— Да брось, док. Ты не умираешь.

— Нет?

— Это похмелье, — Зоуи смеётся. — После местной самогонки.

— А п-по-моему, умираю, — Саймон поднимает палец. — Мне лучше знать. Я доктор.

— Доктор-доктор.

— Так напишете?

— Напишем, — обещает Мэл. — «Саймон Тэм, столичная штучка. Доктор медицины, самый настоящий. Он латал дырки в наших шкурах, пока не скопытился сам».

— Но-но, — Саймон пытается повернуться к нему и съезжает локтем со стола. — Я доктор. Со мной не надо ссориться. А то пришью что-нибудь. Не то. Туда. Не туда. Dong ma?

— Отойдите-ка, босс, — говорит Зоуи, и Саймону на затылок и за шиворот льётся потоком ледяная вода. Целое ведро, наверное.

Он приходит в себя под столом. Над ним читают эпитафию.

— Здесь покоится Саймон Тэм, доктор медицины. Он мог лечить людей и жить без бед, но связался с нами и покатился по наклонной.

— Я вообще-то и до вас был беглый пр'ступник…

— Он покатился по наклонной и связался с нами, — легко соглашается Мэл. — Пойдёт?

— Да, отлично… — Саймон пытается встать, врезается головой в столешницу и оседает на пол, мечтая здесь же и умереть.

В дверь кто-то влетает с воплем:

— У вас есть врач? Помогите! Доктора!

— Я доктор, — говорит Саймон автоматически, приподнимаясь из лужи. — Саймон Тэм, доктор медицины. Давайте пациента. Всех давайте. Вылечим. Всех вылечим.

fandom JRRT 2017

Середина Пятой Эпохи.

— Так, ребята, внимание! Помолчите минуточку! Сейчас нас пропустят в Большой Музей Гондора. Проверьте билетики, они у всех на руках? Никто свой не потерял?

— Никто, мисс Ингрид!

— Не потеря-яли!

Мисс Ингрид пересчитала ребятишек. Вроде все шестнадцать человек на месте.

— Отлично. Разбились на пары, — учительница поправила очки на носу. Вообще-то, зрение у двадцатипятилетней Ингрид было в полном порядке — в ее очки были вставлены самые обыкновенные прозрачные стекла. А носила она их потому, как считала, что они добавляют ей солидности.

— Мисс Ингрид! А Дэна сегодня нет…

— Я вижу, Сэм. Встань с Милой, она тоже без пары!

— Мисс Ингрид! А там Сильмариллы есть? — учительница окинула строгим взглядом ребятишек. Конечно, это Патрик, главный проказник и шалопай класса. Этого надо обязательно урезонить, а то потом спуску не даст.

— Нет, Сильмариллов нет. Зато есть специальная деревянная балка, которую в Хараде вешали на шею болтунам и заставляли носить целую неделю, не снимая! — ребятишки дружно рассмеялись, Патрик смутился, а Ингрид расслабилась.

Музейная смотрительница наконец сделала знак рукой, мол, проход свободен, и ученики, тут же растеряв свои пары, нестройной толпой двинулись за учительницей. На входе надо было вставить билет в окошко турникета, и мисс Ингрид задержалась, помогая Рози, у которой все никак не получалось повернуть пластиковую карточку правильной стороной.

Когда они наконец справились, и мисс Ингрид повернулась к остальным, Патрика, конечно же, уже пришлось отлавливать возле стойки ограждения и возвращать обратно.

— Так, ребята! Мы начнем осмотр с зала Древней истории Гондора. Пройдемте за мной…

Зал Древней истории Ингрид не любила. Там были собраны экспонаты времен Первой эпохи, а так как земли, которые были в те времена населены древними племенами, затонули, экспозиция зала была довольно бедна и представляла интерес в основном для геологов. Но ребятам все равно все нравилось. Мальчишки и девчонки выслушали лекцию, не перебивая, а потом разошлись по залу, рассматривая куски застывшей лавы и осколки мраморных колонн, предположительно, руин легендарной крепости Гондолин, которые в две тысячи шестом подняли со дня океана при помощи батискафа.

— Ребята, переходим в зал Второй эпохи.

Тут уже было поинтереснее. Кроме всевозможных металлических украшений и предметов быта, под стеклом хранились главные артефакты древности — шесть найденных колец, созданных, предположительно, в середине Второй эпохи неизвестным мастером из Эрегиона. Майкл, немного сумасбродный однокурсник Ингрид, отчего-то верил в легенду, что это и есть те самые кольца, которые выковал какой-то эльфийский лорд с труднопроизносимым именем. Ингрид улыбнулась. Майкл вчера позвонил и пригласил ее вечером в кино. Надо после экскурсии обязательно пробежаться по магазинам и присмотреть себе что-нибудь новенькое.

Третий зал был посвящен соответственно Третьей эпохе, и, конечно же, тут было много всего занимательного. Государь Арагорн Восемнадцатый, отец теперешнего правителя Арагорна Девятнадцатого, самолично пожаловал Музею восемь тысяч наименований различных экспонатов из Государственной сокровищницы Гондора. Были среди них и такие бесценные реликвии, как Кольцо Барахира и Древняя корона Гондора, а также множество украшений работы эльфийских мастеров первого тысячелетия Третьей эпохи. Как известно, предметы, созданные эльфами позже одиннадцатого столетия, встречаются крайне редко — и из-за ухода мастеров на Запад, и из-за усталости от Мира, которая, как пишут, была свойственна Перворожденным.

— Мисс Ингрид! А эта штука еще работает? — Патрик с самым серьезным видом рассматривал круглый шар, стоящий на помосте в нише стены.

— Если бы я знала, что это за штука, я бы тебе ответила, — улыбнулась Ингрид и подошла поближе. — Это, ребята, шар из неизвестного сплава и опять же, неизвестного назначения. Таких предметов было обнаружено всего три, ученые склоняются к тому, что это метеориты, принявшие такую правильную форму вследствие прохождения верхних слоев атмосферы на больших скоростях. Так что, как видите, отношения к рассматриваемой исторической эпохе, наш шар, скорее всего, не имеет. А теперь давайте поглядим вот на этот меч…

Учительница и дети подошли к следующему стенду, а Патрик остался возле таинственного шара. Тот так радужно переливался в свете галогеновых ламп, что Патрику очень захотелось потрогать его рукой. Наверное, шар обязательно окажется теплым. И может даже мягким. Как пластмасса. Патрик заворожено смотрел на его непроницаемую поверхность, пока не почувствовал слабый отклик. Шар просил Патрика дотронуться! Его так давно не касались чужие руки. А те, которые касались, шару были неприятны. Шар их не принял. Он давно уже никого не принимает. Много лет. И Патрик протянул руку…