Коллектив авторов - На своей земле

Разумеется, накануне ведьмак с краснолюдом пошли на разведку, чтобы знать, что же именно поджидает их в средоточии культурной жизни реданской столицы, куда вход заказан разве что уж самым подозрительного вида и запаха личностям.

Хотя, судя по взглядам стражников на входе, что Геральт, что его спутник от этих самых личностей недалеко ушли. Их даже задержали на несколько минут — видать, обсуждали промеж себя, стоит ли шокировать обычных посетителей столь странной компанией. Однако пожилой усатый толстяк, высунувшись из караульной будки, махнул рукой, и перед Геральтом с Золтаном расступилась пара охранников в ливреях дома де Ранкур.

Старший представитель дворянского семейства, Серж де Ранкур, был действительно непростой хер, о чем Золтан Хивай предупредил Геральта загодя. Серж де Ранкур говорил с подчеркнуто столичным прононсом, рубаху частенько носил навыпуск, чернил брови, пользовался духами и даже не гнушался белил, чтобы скрыть предательски расширенные сосуды. Особенно старательно Серж припудривал красную блямбу на кончике носа — следствие частых алкогольных возлияний. Водку де Ранкур запивал разбавленным вином, чем вызывал неподдельное уважение Золтана. Женщин дворянин, по словам краснолюда, любил тощих и стервозных. Принимал их вечерами, под предлогом поговорить об искусстве, а по ночам проводил частные экскурсии. С глазу на глаз.

«Опять де Ранкур кого-то просвещает», — с превеликой охотой обсуждали жители столицы очередные развесистые рога очередного обманутого мужа.

Де Ранкур частенько посещал аукционы и, по слухам, выкупил уже немало имущества разорившихся аристократов и не только аристократов для пополнения фамильной галереи. Об этом частенько сплетничали вслух, а шепотом добавляли: «Говорят, он же их и обанкротил». Прямых доказательств тому не было, но кто же запретит судачить? Немалые богатства, полученные в результате многолетних спекуляций на рынке ценных бумаг, позволяли де Ранкуру регулярно давать взятки нужным людям и успешно откупаться от обманутых мужей. Особенно толковые мужья сколотили вместе женами-изменщицами по небольшому состоянию.

Пресловутую галерею основала прапрабабка Сержа, ценительница изящных искусств и меценатка София-Аделаиза де Ранкур, в завещании своем строго-настрого наказавшая сохранить за галереей общественный статус. Мол, надлежит нести искусство в массы бесплатно, заради просвещения и приобщения к прекрасному. В галерее дневали и чуть ли не ночевали художники всех мастей и возрастов, от начинающих — тех, что непроизвольно покрываются стыдливым румянцем при виде обнаженных прелестей не то что натурщицы — мраморной статуи, до убеленных сединами и всякое повидавших мэтров и мэтресс. Этих уже не напугаешь ни картиной «Рыбачка и осьминог», ни статуей «Наездник и кобыла» со всеми анатомическими подробностями. Помимо художников в галерее полным-полно было студентов и студенток Оксенфуртского университета, которые по причине бедности назначали друг дружке романтические свидания в стенах храма искусства. Впрочем, судя по звукам, порой доносящимся откуда-нибудь из-за особо массивного постамента, некоторые свидания из плоскости романтической успешно перетекали в плоскость эротическую. Также среди посетителей попадались гости столицы — и хорошо одетые зажиточные низушки, прибывшие в Третогор продать урожай повыгоднее; и купцы, по всему видать, из самой Зеррикании. На укутанных в светлые многослойные одеяния людей со смуглой, почти черной кожей и студенты, и низушки оглядывались, не скрывая любопытства.

А вот Золтан Хивай оглядывался исключительно по сторонам в поисках злополучной статуэтки. Да и просто так, чтобы оставить свое исключительно ценное мнение касаемо особо выдающихся экспонатов, представленных в галерее де Ранкур.

— Ну кто так бабу держит?! Шахтер махакамский и то кайло с большей любовью сжимает! Хотя шахтеру и положено, — вопрошал Золтан, тыча пальцем в очередное полотно. — Слышь, Геральт, а может, он не такой? Может, он мужиков больше любит?

В отличие от Золтана, ведьмака в первую очередь интересовало наличие магической охранной системы: в то, что такая богатая коллекция охраняется исключительно силами стражников, он не верил. И правильно делал, подсказывал ему время от времени вибрирующий ведьмачий медальон на шее. Вот только подсказать, как поведет себя охранная система в случае активации — заверещит «Держите вора!» или сразу выпустит парализующее заклинание, — медальон уже не мог. Геральт пытался выстроить предварительный маршрут в обход точек, на которые среагировал медальон, но все зависело от того, в каком из залов все-таки находится злополучный источник хивайских страданий.

— Может, у него руки занемели, пока позировал, — предположил Геральт, делая вид, что вместе с краснолюдом изучает полотно, а вовсе даже не присматривается к подозрительного вида барельефу поблизости. Магически фонил барельеф так, что медальон, казалось, вот-вот начнет стучать по груди. — У натурщика.

— Тогда я этой бабе сочувствую. Мужика ей немощного подсунули. Фу.

— Так в этом деле руки не главное, — не преминул заметить Геральт.

— Исключительно если изображать бревно. И как ты бабником умудрился прослыть, коли таких подробностей не знаешь?

— От Лютика нахватался.

— Наш шкодливый да орливый любовничек опытом делился? Покоритель женских сердец читает лекции про то, как залезть даме под юбку или в штанцы? Бесплатно по старой дружбе? Ну-ну… а что это у нас тут? Все бюсты да бюсты, бюсты да бюсты… тьху! Ладно, бюсты мужиков я еще понимаю. Сиськи надул, челюсть выпятил. А в бюстиках баб какой смысл? Смотреть решительно не на что!

— А как же собственно сиськи? — удивился Геральт.

— Да разве ж это сиськи?! Это так, два недоразумения. Левое и правое. А задница где? Главное в бабе, чтоб ты знал, это задний фасад…

Геральт только головой покачал. Беззаветная и в основном безответная любовь Золтана в первую очередь, к пышным ягодицам, а потом уже и к сочным грудям не знала компромиссов. Сам же ведьмак полагал, что сила привлекательности женских прелестей зависит от каждого конкретного случая. Всякое бывает…

— Опять одни эльфки, — продолжал Золтан. — До чего ж тощие они, смотреть больно! Я б их покормил. Заливайку махакамскую предложил со шкварочками. Или капустку тушеную с копчеными колбасками. И чтобы греночки с чесноком и пивко…

— Эльфки пива не пьют, — заметил Геральт.

— Ну и дуры, — постановил Золтан. — А вот эту особо вредную бабу с ушами я, кстати, знаю. Маргаритка из Долин. Она же Францеска Финдбаир. У каждого запердыша при деньгах ее портрет имеется. Для красоты и демонстрации, так сказать, претензий то ли на интеллигентность, то ли эту… как ее там… интеллектуальность. Ба! А это кто?