Коллектив авторов - На своей земле

— Я у нее не спрашивал. С другой стороны, я ведь не краснолюд.

Пока Дийкстра разглядывал Шани с лицом, надо сказать, весьма мечтательным, Геральта привлек шум в ветвях дерева, росшего рядом с домом. Ведьмак продолжал сидеть вполоборота, но все же краем глаза заметил, как из листвы взлетела, шумно хлопая крыльями, крупная белая сова.

Фельдмаршал Дуб тревожно встрепенулся под ладошкой Шани.

— А я так и знал, — хмыкнул Дийкстра, провожая птицу взглядом.

fandom Miry Pankeevoj 2017

— Мама, а скоро папа вернется?

— Он ушел на охоту очень далеко, туда, где кончается лес, поэтому так долго не возвращается. Но ты не бойся, Сильван, с ним ничего не случится.

— Я не боюсь, с ним же Лохматый! Мам, а почему папа не берет на охоту меня?

— Ты еще маленький, тебе рано ходить так много, ты устанешь. Ты же знаешь, что никто из твоих друзей еще не ходит далеко на охоту.

— А Лохматый? Ему же тоже пять лет, как мне!

— Лохматый — пес. Собаки растут быстрее, чем люди. Поэтому он уже взрослый, а ты — маленький.

— Маам… Я тоже хочу скорее вырасти! И пойти с папой и Лохматым на охоту туда, где кончается лес!

— Лохматый к тому времени состарится, сынок.

— Состарится? И… умрет? Как дедушка? Ой, я люблю Лохматого, не хочу, чтобы он умер!

— Что поделаешь, Сильван, такова наша жизнь.

Сильван вздохнул, но тут же перескочил на другую мысль.

— Мам, а что там, где кончается лес?

— Там степь, жаркая степь.

— А за степью?

— А там лежат большие страны — Кетми, Харзи и Шамри.

— А что такое страны, мама?

— А вот представь, много-много таких поселков и деревень, как наши, и городов. Город — это очень, очень большая деревня. Там в одном доме живет столько людей, сколько в нашем поселке. И дома очень высокие. И люди летают по воздуху.

— А ты там была, мама?

— Да, я была в столице Харзи и даже ездила там на метро. Это такая подземная дорога, очень быстрая.

— Хочу туда, мама! А как они там охотятся, под землей?

— Нет, сынок, они там не охотятся, а нас считают дикарями.

— Ну как это не охотятся? Разве так бывает?

Разговор прервался. Послышался шум: мимо дома шли вернувшиеся охотники. Вот во двор вошел отец, что-то таща за собой. Наверно, большого зверя взял? Но почему он так хмурится? И где же Лохматый?

— Лохматый! — закричал мальчик и бросился вперед. Умирающий пес тяжело дышал.

— Волки, — мрачно буркнул охотник на невысказанный вопрос жены. Он не смог бросить верного друга умирать далеко от дома и привез его в родной поселок.

Мальчик тем временем гладил шерсть собаки и плача, без конца повторял:

— Лохматый, Лохматый, не умирай, не надо!

Родители молча переглянулись. Отец покачал головой, давая понять, что дело плохо. Ну что ж, теперь на охоту он будет ходить с другой собакой…

— Сильван, иди в дом! Хватит плакать, Лохматый был хороший охотник и умер как положено, сражаясь с волком.

— Неет! — закричал малыш. — Он не умер, он живой, живой! — и продолжал гладить пса.

Оторвать его от собаки сразу не получилось, а в доме заплакал проснувшийся младший братишка и мать бросилась туда. Отец же занялся делами во дворе, поглядывая на старшего сына, который уже не плакал, а просто продолжал обнимать своего верного пса.

Через некоторое время отец взял уже не сопротивляющегося сына, уставшего от слез, на руки и занес в дом. А потом вернулся посмотреть на собаку и удивленно покачал головой. Пес уже не выглядел умирающим.

Не умер он и на следующий день. А потом стал постепенно поправляться. А маленький Сильван тогда проспал почти сутки.

Местный лекарь, которого позвала испуганная мать, дал сонному малышу выпить укрепляющий отвар, и задумчиво сказал:

— Сейчас ему ничего не угрожает, и думается мне, что у мальчика есть сила целителя. Это очень, очень редко бывает…

— А как же шаманы?

— Нет, шаманы — это не то… Они могут внушить, успокоить, знают травы, но вот так, как малыщ — нет, не могут.

— Почтенный, а вы сможете его обучить?

— Нет, не смогу, у меня тоже такой Силы нет. Ему бы просто на врача выучиться… На юге. Где я учился.

— Там, где подземная дорога в очень большой деревне? — внезапно раздался голосок Сильвана. Он полностью проснулся и все слышал. — Хочу туда!

— Нет уж, пусть здесь сидит и на охоту ходит, — буркнул вошедший отец.

— А Лохматый? — вдруг воскликнул мальчик.

— Жив твой Лохматый, успокойся!

В подтверждение со двора донесся довольно бодрый лай.

Об этом случае довольно быстро забыли, но пришлось вспомнить, когда два года спустя Сильван попросту вылечил ушиб у младшего брата. Исчезнувший на глазах кровоподтек произвел впечатление на отца, и он разрешил мальчику заниматься у лекаря. Слушая рассказы о могущественных южных государствах, о летающих машинах, о многолюдных городах, мальчик все больше и больше мечтал попасть туда. Сила у него проявлялась очень редко, и он мечтал стать обычным врачом.

Прошли годы, мальчик корпел над книгами, старательно уча язык харзи. И наконец, мечта его стала сбываться. Наставник сообщил, что в одном из медицинских колледжей харзийской столицы есть квоты для молодых талантливых северян. Харзийцы давно посматривали на северные леса, рассчитывая превратить их в свою сферу влияния и добраться до полезных ископаемых. Но пятнадцатилетний Сильван об этом ничего не знал. Он радостно собирался на юг. На харзи он уже говорил вполне свободно.

Дорога была долгой, сначала на лошадях по лесным дорогам, которые в степях превратились в асфальтированные шоссе. Потом на автобусе до ближайшей железнодорожной станции. В пути он видел строящуюся железную дорогу и понимал, что к его родным местам приближается цивилизация — это слово он слышал у своего наставника и читал в книгах, которые тот ему давал. И юному лесному жителю все это очень нравилось. В поезде он буквально не отлипал от окна. Было лето, и на полях работали уборочные машины, на обширных лугах пасся скот, маленькие полустанки сменялись большими вокзалами. Соседи по вагону были люди разные — кто-то ехал в столицу искать счастья, кто-то возвращался из дальней поездки, было и несколько лесных жителей. Юноша впервые услышал, как его и его земляков за спинами называют дикарями и ему стало немного обидно. Ну да ничего, главное — он будет учиться.

Столица поразила его. Толпа подхватила его и понесла в стеклянные двери вокзала, потом на улицу, где сплошным потоком двигались машины, а по тротуарам шли люди. Да, здесь, пожалуй, не поохотишься!