Коллектив авторов - На своей земле

Улучив момент, Геральт попробовал сотворить Знак Аксий. У ведьмака не было времени срывать с Иларии все ее магические цацки, поэтому существовала немалая вероятность, что Знак на нее не подействует. Однако годы увещеваний Плотвы — всех по очереди лошадей Геральта, всякий раз нареченных им одной и той же кличкой — даром не прошли: Илария впала в легкое оцепенение, прекратив, наконец, шипеть и вырываться, точно рассерженная гусыня из рук хозяйки.

Судя по шуму в коридоре, Шелдон Скраггс догнал Сальвадора Коронеля, хоть ноги у последнего были не в пример длиннее. Скорее всего, не обошлось без грязных приемчиков и порчи чужого имущества. Геральт видел Скраггса в деле и потому поставил на него — в отличие от Коронеля, краснолюд языком не трепал и к выпендрежу склонен не был.

Меж тем, остальные краснолюды, отловив и повязав коллег по наемничьей деятельности, выдыхали, разглядывая тускло освещенный зал и экспонаты, в нем размещенные. Удача на сей раз была не на стороне команды Коронеля и охранников де Ранкура: волей то ли случая, то ли и в самом деле Великой Матери, краснолюды обошлись без серьезных ранений.

— Калеб! Ты там цел? — осведомился Ярпен Зигрин у товарища, поймавшего случайный арбалетный болт в бедро.

Болт прошил мякоть и не задел артерию — иначе краснолюд валялся бы на полу, истекая кровью. А так ему перетянули ногу импровизированным жгутом, пока он стоял, опираясь на боевой молот навершием вниз.

— Главное цело, — отмахнулся Калеб Страттон, демонстративно постучав по металлическому гульфику, ремнями пристегнутому поверх изрядно засаленных и потертых кожаных штанов.

— Зайка мелкий, яички хрупкие! — с гоготом кто-то из краснолюдов продекламировал махакамскую поговорку, смысл которой Геральт все собирался выяснить, да так и не собрался.

— Вы здесь как оказались? — поинтересовался Геральт.

— Ну не вы ж одни с Хиваем любите романтические прогулки при Луне, — хмыкнул Ярпен Зигрин. — В саду! Встретиться! Мы чуть со смеху не померли, не поверили! Шелдон после пива решил в ночи отлить не в сортире, а при свете звезд в кустах, романтик хренов. Как увидел вас, так чуть не расплескал.

— Так вот это кто был, значит, — усмехнулся ведьмак.

— Ага. Хотя, конечно, в тот вечер мне больше всего хотелось вон тому куепуталу жопу надрать, — Ярпен указал на Золтана, который молча полыхал ушами. — Слухи-то быстро расходятся. О том, что Золтан Хивай в кости продул некую статуэтку… а потом мы видим нашего дорогого друга в компании ведьмака с такой рожей, будто ему в жопу пожарный рукав засунули и вот-вот воду подадут. Чего молчишь, олух?

В ответ Золтан пробурчал в бороду нечто совершенно нечленораздельное. Парой пинков поставив де Ранкура на колени, он старательно делал вид, что его чрезвычайно занимают стенания покровителя искусств.

Неподалеку раздалась громкая ругань и звуки борьбы.

— Как есть куепутало старое! — теперь Ярпен откровенно потешался. — Ведьмака нанял! Нет, чтобы честно сказать! Вместе что-нибудь да придумали. А так пришлось пойти следом. Особенно после того, как выяснилось, что на следующий день вы в эту самую галерею поперлись. Ценители искусства, тоже мне. Мастера тайных операций! Гении разведки!

— Следом и во всеоружии поперлись? — уточнил Геральт.

— Ну, щиты оставили. Ясно ведь было сразу: наверняка влипнете в какое дерьмо. И ведь влипли же! Как есть влипли! Нильфгаардская шпионка, местный ее пособник, — Ярпен кивнул в сторону страдальчески сморщившегося Сержа де Ранкура. — И страховидло, да такое, что слабый духом и обосраться может. Но, скажите мне на милость, а где же наша Великая Матерь?

В коридоре стихло. А несколькими мгновениями спустя послышались шаги и звук, с которым по полу волокут что-то достаточно тяжелое.

— Тут она, — пробурчал Золтан. — В зале. Там маски… рожи страховидные. За ними.

— Как по мне, так самая страховидная рожа здесь у него, — Ярпен указал на труп оборотня… или все-таки не оборотня. — Геральт, ты что скажешь? Странный он какой-то. Никогда таких не видел и не слыхал даже!

— Откуда на нем труселя, кстати? — вставил Золтан. — Оборотни трусов не носят!

И в самом деле, чресла покойного были прикрыты подобием кожаных штанов, обрезанных чуть ниже того места, откуда ноги расходятся. Сразу и не разглядишь, не поймешь, что это одежда, а не собственная шкура загадочного монстра.

Тем временем из темноты появился Шелдон Скрагг. На веревке за собой он волок Сальвадора Коронеля с кляпом во рту. Судя по всему, своим ходом Коронель идти не хотел. Но его уже никто не спрашивал.

— Не удивлюсь, если наше загадочное страховидло родом из лабораторий нильфгаардских чародеев, — сказал Геральт. — Очень похоже на результат магического вмешательства. А в Северных королевствах такие эксперименты у чародеев под собственным чародейским запретом. Что, конечно, ничего не исключает, но…

— Нильфами пахнет все сильнее и сильнее! Если не сказать воняет. А раз такое дело, то и его за компанию надо Дийкстре продать! — к Золтану на глазах возвращалась былая уверенность. — Так с нас за этот особняк ничего не спишут! А еще и денег дадут за поимку особо опасных преступников! Шпионка, пособник и соучастники!

— Ну что же ты за меркантильная жопа, Хивай, — усмехнулся Ярпен. — Все равно ведь в кости продуешь.

— Не продую! — заверил его Золтан. — Мне, можно сказать, Великая Матерь урок преподала!

— Чтобы тебе уроки впрок шли, тебя по жопе батогами надобно, для закрепления эффекта. Давай сюда этого… пособника. Иди уже, забирай Ее.

И Золтан пошел. Даже побежал, отбросив дубинку.

— Я вот чего не могу в толк взять, — Золтан почесывал бороду. — Чего эта Илария никак промолчать не смогла? Надо же ей было так оскорбить нашу Великую Матерь, да еще и на пустом месте. И вообще, кто ее мнения спрашивал?

— Ох, Золтан, — Шани закончила обработку раны Калеба и бережно перевязала ее, завернув кончики бинта в аккуратный узелок. — Стандарты красоты везде разные. То, что у вас почитается, как нечто возвышенное и прекрасное, где-то в другом месте называют уродливым. Проблема таких, как Илария, в том, что свои стандарты они считают единственно верными. Вот скажи, ты эльфок любишь?

— Нет, чего их любить? Ходят, костями гремят, — тут Золтан откровенно зарделся под суровым взглядом красонолюдов и удивленной Шани. О том, что юную рыжую медичку, не раз выручавшую Геральта и его друзей, не мешало бы немного подкормить, он, конечно же, думал, но молчал.

Шани фыркнула и погладила встопорщенные перья Фельдмаршала Дуба, который спорхнул с плеча Ярпена на стол перед ней, как только медичка убрала в футляр дезинфицирующий раствор и бинты с корпией. Знаменитый попугай-сквернослов, украшение отряда Зигрина и Хивая, в присутствии Шани вел себя на удивление прилично: не орал страшным голосом «Кур-р-р-ва мать!», не пытался обгадить стол, по которому чинно прохаживался, а ворковал неожиданно нежно, распускал хвост и крылья и все норовил подсунуть голову Шани под руки, напрашиваясь на ласку. Ну и орешки, конечно же.