Коллектив авторов - Бесконечная история

Он вёл себя вроде бы нормально, и о том, что Катя ему не сестра, не заговаривал, но чем дальше, тем больше Кате было не по себе. Брат перестал клянчить у родителей разрешения поиграть на компьютере, забросил модели самолётиков, которые ему подарили на день рождения. Как-то он вытащил все книги из шкафа, но даже маме отказался объяснить, что ему потребовалось. Теперь он без проблем завязывал шнурки и отказывался ходить в школу с сестрой, но родители настояли. Поглядев на маму, он нехотя согласился, чтобы Катя шла с ним до школьного двора, но, как только они выходили из дома, Митя бежал вперед. Он больше не боялся дороги между заборов — наоборот, Катя часто видела, как он стоит у того самого места, где они пролезли под сеткой. Теперь она была заварена как следует — отец проследил.

Потом родителям начали звонить из школы: Митя хоть и проучился в первом классе всего ничего, напрочь забыл, что они прошли с начала учебного года, вел себя так, словно свалился с другой планеты, и не знал элементарных правил поведения и гигиены. Мама извинялась, говорила что-то про стресс и психолога, а потом плакала на кухне.

Вечером Катя подкралась к двери в родительскую комнату: пока Митя был рядом, поговорить с мамой было невозможно.

— Нет, — маму слышно было хорошо, — нельзя больше откладывать. Придётся — будем на голом полу спать, но только не здесь. Хватит, я мимо этого забора ходить не хочу. Как вспомню…

— Да пойми ты, пока проводка не сделана, никто там жить не может, — отец говорил сердито, но не слишком громко.

Катя прижалась к косяку спиной и тихонько сползла на пол. Значит, это правда. Они наконец-то переезжают. Может быть, и в самом деле будет полегче. У Мити мозги станут на место, а у неё будет новая школа и новый класс, без Вики с компанией. Хотя последнее время Вика казалась Кате просто глупой и избалованной, а злобные шуточки её свиты — детской чепухой.

Никто из соседей не будет знать о том, что Митя терялся и с тех пор не в себе. И если очень повезёт, она будет единственной Катей в классе. Пусть у неё не будет курсов английского или поездки в Муром. Пусть. Зато никто не будет шептаться за спиной. А может быть, со временем Митя станет прежним. Нормальным.

Хорошо бы, если так.

На опавших листьях лежал снег. Он ещё не полностью покрыл землю, но жёлтого и коричневого под белым почти не было видно. Асфальт на дорожке покрылся тонкой корочкой льда. Было холодно и ветрено, солнце скрылось за тучами уже несколько дней назад. Катя шла по дорожке между двух заборов, глядя на одинокую фигурку в красной с чёрным куртке.

Катя остановилась за спиной мальчика, который опять стоял у синей решетки и смотрел за забор, не замечая ничего и никого вокруг. Школьный рюкзак он бросил на дорожку. Катя подобрала его, отряхнула. Митя не пошевелился. Вздохнув, Катя тронула его за плечо.

— Уходи.

— Надо поговорить, мелкий.

— Я не твой брат.

— Знаю.

Он не выдержал и обернулся. Катя пожала плечами:

— Знаю. Но всё равно надо поговорить.

— Зачем?

— Мы скоро переедем в другой район, — сложнее всего было начать, дальше стало легче. — Подальше от этого. Родители хотят поскорей всё забыть. Ты хочешь поехать с нами или вернуться?

Он долго молчал, затем подошёл и потрогал решётку забора. Сварщик поработал на совесть: дыр больше не осталось.

— Я… не знаю точно. Здесь много плохого и непонятного, но хорошее тоже есть.

— А ты знаешь, где Митя?

Он беспомощно покачал головой:

— Ушёл, наверное. Или в тумане заблудился.

— А вы с ним можете… Как-нибудь обратно, а? — у Кати заколотилось сердце от надежды, что ещё можно всё исправить.

— Нет, проход закрыт.

— Можно перелезть.

— Другой проход, — он выразительно посмотрел на Катю и покрутил пальцем у виска, — соображать надо.

— Жаль.

Мимо прошла пожилая женщина с сумкой. Он проводил её взглядом, забрал у Кати рюкзак и медленно пошёл вдоль забора.

— Знаешь, пока я там был, в тумане, я больше всего хотел выйти домой, но только на год назад. Чтобы прийти, а мама дома, сидит в гостиной, чай пьёт, смеётся. Чтобы всё было как раньше. Чтобы она была живая, а у меня не было младшей сестры. Кому нужны сёстры? Я всё шёл, шёл, а потом услышал, как ты кричишь. Мне показалось, что это меня зовут, и я пошёл на голос. Вышел, а там… Ну я просто сел и стал смотреть, как они едут. Здорово было. Я уже хотел обратно, но туман развеялся. А потом я увидел её. Я подумал, что всё правильно — это моя мама, она живая, я её нашел, а то, что всё странное — так это ничего, так и должно быть, ведь она же умерла сначала, да? А может, и я умер, и мы с ней в раю, правильно? Только папа не умирал, а у меня нет старшей сестры. Младшая есть, совсем ещё… мелкая.

Катя приобняла его за плечо, притянула к себе. Какое-то время они так и стояли, у самого конца двух заборов. Впереди был только узкий проход к «народной стройке».

— Понимаешь… — это был второй трудный вопрос, — если и ты пропадёшь, маме будет совсем плохо. Она ведь думает, что ты — Митя. Не знаешь, я смогу туда попасть? Может, найду его, а?

— У тебя больше метки нет.

— Метки?

— Колючка, помнишь? Я думаю, что это и была метка. Туда тебя больше не пустят.

Он помолчал ещё немного и добавил:

— И меня тоже.

Катя отпустила его плечо и развернулась к нему лицом. У него были митины нос, глаза и уши, но он был другим, и с этим ничего нельзя было сделать. Интересно, подумала она, а мама догадывается, что это не её сын? Или не догадывается? Или делает вид, что ничего не замечает? Или…

— А как тебя звали? Ну, дома.

Он усмехнулся и шмыгнул носом. В этот момент он был совсем не похож на брата.

— Митя.

Катя хмыкнула. Оставался только один путь.

— Хочешь с нами — пошли.

Она шагнула к узкому заледеневшему проходу между заборов. Протянула руку.

— Если пойдешь — я помогу.

— Почему?

— Я — твоя сестра. Зачем ещё нужны сёстры?

Выстрел в особняке на холме раздался около полуночи. Полиция приняла звонок несколько минут спустя. Какой-то бродяга забрался во владения семьи Голдберг, надеясь поживиться. На шум из спальни вышла миссис Голдберг, он попытался заставить ее замолчать, но та прихватила пистолет, и всё закончилось довольно быстро. Газеты в основном возмущались расплодившимся количеством бездомных и превозносили отважную женщину, вставшую на защиту своего имущества.

Меня эти новости не особо заинтересовали. С такими деньгами и именем любой адвокат легко докажет самооборону. Так что я закрыл газету и занялся кроссвордом на последней странице.