Коллектив авторов - Банджо-блюз

– Может, всё-таки существует какой-нибудь яд для нас? – спросила Аманда жалостливо. – Ну, который может остановить регенерацию?

Мак нервно забегал по комнате.

– Никогда не слышал. Но от того психа я готов ожидать чего угодно. Господи всеблагой, кем же надо быть… Что бы между ними ни произошло раньше…

В чистом и светлом доме, который Аманда не то арендовала, не то купила (а от взбалмошной красотки можно было ожидать любых галсов), изуродованное тело Митоса выглядело особенно страшно. Инородно. Впрочем, тот подвал и выглядел фрагментом чуждого человеку мира, где нет ничего, кроме боли, страха и безумия.

Джо кусал губы. Он думал о последних словах Кроноса и о том, что по дороге из ада в ад не лгут. И самую дикую боль причиняют именно так: с любовью. Искренне веря, что это она и есть.

– В архиве я натыкался на что-то подобное. Не совсем, как ты говоришь, но сходство есть, – медленно заговорил Доусон. – Но счёл ерундой, слишком ненадёжный источник. Но если это то, что я думаю, регенерация – даже не главное.

– Нам сейчас любой источник годится, – отозвался Дункан, вскидывая голову. Огонёк надежды разгорался в его чёрных глазах. – Как это можно проверить?

– Я пойду сейчас, буду искать, – решительно произнёс наблюдатель. – А пока я хожу – будьте с ним. Ни на минуту не оставляйте одного. Говорите с ним или хотя бы при нём. Чтобы он слышал ваши голоса.

Аманда быстро и мелко закивала. Мак насупил брови и проворчал невнятную фразу, в которой чуткое ухо блюзмена уловило только: «А то и сами…» Джо невесело усмехнулся. Как бы там ни трактовала Аманда право частной собственности, а в серьёзных делах на неё можно положиться. О Дункане вообще речи нет: от страдающего друга его оторвут только по частям. Как раз за это Джо был спокоен с самого начала. А вот дальше…

Хромая больше обычного, и всем весом налегая на трость, Доусон вышел в летний город.

Они сидели друг напротив друга, по обе стороны от неподвижного тела на простыне. Присутствие Митоса едва ощущалось, будто он находился на самом пределе восприятия. Никто не знал, о чём разговаривать. Первой чувства беспомощности не выдержала Аманда.

– Когда-то очень давно, – начала она, смешно дёрнув носом, – меня забили камнями. Чистое недоразумение, я даже не брала ту штуковину…

Она немного помолчала. Мак не торопил, только чуть подался вперёд, давая понять, что очень внимательно слушает.

– Я тогда была ещё очень слабой бессмертной, – продолжила она, – очнулась только глубокой ночью, боль была такая, что я чуть снова не умерла. Но я заставила себя поползти прочь из этого проклятого селения. За околицей нашлось болотце, маленькое такое, без трясин, хвала небесам. И я в него упала. Ненарочно. Но, знаешь, Мак, мне так полегчало в этой вонючей водичке…

– Ты хочешь сказать…

– Ага. Хуже ведь не будет, правда?

Для ванны это сооружение было слишком большим, а для бассейна – чересчур маленьким. Нежно-розовый кафель в амурчиках, пуфики и флакончики. И здесь же – какая-то суперсовременная установка для водных процедур. В этом вся Аманда: сентиментально, но функционально. Хозяйка всего этого зефирно-хромированного царства сидела на краю мини-бассейна (или макси-ванны). Голова Митоса находилась у неё на коленях, а прочие части старейшего бессмертного, как и босые ноги Аманды, покачивались в прозрачной бликующей воде.

– Наверное, – с тенью задумчивости сказала она, – я побуду пока здесь, а ты поспи часок. Но не больше, а то на мне водоросли вырастут.

– Я могу первым, – запротестовал Дункан, но неубедительно. Бешеная, на запредельных скоростях, схватка с Кроносом и предшествующие ей двое суток без сна дались ему труднее, чем он хотел показать.

– Вали, пока я добрая, – фыркнула Аманда. – Не свались с лестницы. У тебя час, герой.

Мак кивнул, и поплёлся спать. По пути врезался в дверной косяк, но, кажется, даже не заметил.

Аманда проводила его взглядом, а потом соскользнула с бортика вниз, погрузившись до груди. Она перехватила лёгкое в воде тело Старейшего под мышки так, что его голова оказалась у неё на плече.

– Ты и такой – хоть куда, - сказала она тихонько. – А если выкарабкаешься, обещаю поцелуй. Настоящий, как только я умею. Вот, теперь у тебя есть стимул. А это так, маленький аванс.

И она едва-едва коснулась губами изуродованного рта Митоса. Ей показалось, или холодные куски изорванной плоти, обрамлявшие провал с обломками зубов, чуть заметно шевельнулись в ответ?

– Ты там что, год отсыпался?! – обрушилось на Маклауда, как только он появился в поле зрения Аманды. – Я же не селёдка, в конце концов, чтобы тут вечность мокнуть!

– Один час и три минуты, – зевнул Мак. – Ого, да вы времени даром не теряли… С водными процедурами была удачная идея, золотце.

Теперь лицо Митоса уже было можно узнать: затянуло веками ставшие одинаковыми глазные яблоки, стали резче очертания скул, носа… нежная плёнка новой кожи прикрыла жуткие дыры на руках и груди.

Дункан влез в бассейн аккуратно, почти не вызвав колебаний водной глади. Белая майка посерела, намокая. Принимая дежурство, он попытался поцеловать подругу в щёку, но та неожиданно подставила губы. Как обычно, она пахла ванилью и – совсем немного – солью. Тем же странным, сладко-солёным ароматом отдавали все их долгие, запутанные отношения.

– Всё-таки я люблю тебя, старый шотландский разбойник, – сказала Аманда, когда поцелуй завершился (не так уже и скоро). – Не знаю – за что, не знаю – как… Но друга, брата или любовника – одинаково сильно.

Мак улыбнулся и провёл губами по мягкому ёжику светлых Амандиных волос, подул, чтобы распушились слипшиеся от влаги прядки.

– Есть ли что-то, чего мы друг о друге не знаем? – задал он риторический вопрос.

Красотка рассмеялась и одним ловким русалочьим движением оказалась на бортике. Струи стекающей воды похотливо огладили её ладную фигуру, а лёгкое домашнее платье само, казалось, стало водой. Она знала, что хороша, но не удержалась от короткого, как бросок стилета, взгляда в зеркало. Поймала в отражении одобрительный кивок Дункана, обернулась.

– Хорошо смотритесь, мальчики! – она не без кокетства приподняла бровь и сверкнула зубами.

Мак неопределённо повёл плечом. Одним, потому что на втором он уже устроил голову Митоса. Обхватил, прижимая к себе, безвольное тело друга, опёрся затылком о край бассейна и прикрыл глаза. Позволил себе оторвать ноги от кафельного дна.

– Час пошёл, мон амур, – мечтательно сказал он в потолок. – Хочу я посмотреть, как ты за него выспишься.

– Хочу я знать, как ты меня разбудишь через час, – в тон ему фыркнула Аманда. – Чао!

– Ах, ты!..

Впрочем, это всего лишь Аманда. Если принимать её шалости слишком серьёзно – недалеко до психиатрической клиники.