Коллектив авторов - Банджо-блюз

Маклауду надоело напрягать слух, и он перебрался поближе к товарищу. Митос стряпал редко, исключительно под настроение, но получалось у него хорошо. Вот и сейчас аромат томлёного в прованском соусе лука заставил Дункана сглотнуть набежавшую слюну.

– Можно было бы, конечно, смыться, – продолжил Древнейший, помешивая в кастрюльке, – уж это я умею…

– Но мы ещё не прошли тропой Брута, – хмыкнул шотландец и с полным комфортом развалился на жестковатом кухонном диванчике. – И ещё… мне очень не нравится, когда воротилы мировой политики так здорово нервничают. Похоже, новенькому угрожает нечто большее, чем пропустить пик формы.

Митос бросил ложку и грозно упёр кулаки в худые бока. В сочетании с клетчатым фартуком поверх растянутого джемпера это смотрелось занятно.

– И это всё, что тебе не нравится? Автоматы и наручники – нормально?

– Он очень переживает за брата, – примирительно прогудел Мак. Он изо всех сил старался не улыбаться. – И хотел произвести впечатление.

Старейший из бессмертных несколько секунд молча разглядывал приятеля в поисках адекватных слов. Наконец энергично выразился по-шумерски (самих выражений Маклауд не знал, но о смысле догадался по интонациям) и развернулся к плите.

– А вот мне, – сказал он, раздражённо тряся над варевом перечницей, – в корне не нравится, что сия переживательная личность сумела определить потенциального бессмертного. Наблюдатели так не могут.

Дункан помрачнел.

– Выясним. Всё равно надо с этим киндерсюрпризом знакомиться. Заодно проверим, не ошибся ли Майкрофт, что тоже вероятно. Прямо с утра и начнём. Если я, конечно, не помру от голода, пока ты закончишь готовить.

– А и помрёшь – невелика беда…

В узкую щель между дверью и косяком было видно немного, всего-то часть шведской стенки и высокую тонкую фигуру на фоне светло-серой стены.

– Чем могу служить, господа? Вы ходите за мной целый день, но агрессии не проявляете. Отсюда я сделал вывод, что вы чего-то хотите, но стесняетесь сказать. Не стесняйтесь, господа. Здесь никого нет, кроме нас.

Жесты скупы, голос спокоен, но спина напряжена и обманчиво беззащитна. Или не обманчиво?

Дальше стоять за дверью было глупо, и преследователи вошли внутрь. Да, небольшой зал пуст. Спортивные снаряды сиротливо жмутся по углам, жалюзи плотно закрывают окна, а натёртый пол бликует под лампами дневного света.

Мистер Шерлок Холмс, действительно и бесспорно неинициированный бессмертный, изрядно поводил их по городу, прежде чем остановился здесь.

– Я арендую этот зал по вторникам и пятницам и специально доплачиваю, чтобы здесь во время моих занятий никого не было. Недешёвое удовольствие, но, как по мне, того стоит.

Молодой человек рывком развернулся к визитёрам. Митос почему-то ожидал, что у Шерлока будет пистолет, однако его руки оказались пусты.

– Я слушаю вас.

Бессмертные переглянулись, и Митос отступил на полшага, передавая инициативу Маку. Дункан еле заметно дёрнул плечом, но спорить не стал. Молча вытащил из-под плаща катану и холмсовский эсток. Бросил клинок Шерлоку.

Тот подхватил, покрутил, усмехнулся. Принял стойку.

Митос мысленно жалостливо вздохнул и опустился на корточки под стенкой. Надолго шоу не затянется. Стойка так себе. Фиговенькая стойка, если честно. А с другой стороны – зачем частному детективу фехтование? В детстве, наверное, занимался немного рапирой, вот брат и подобрал для него нечто похожее. Для начала.

Дункан принял несколько не очень опасных выпадов на середину меча, на пробу увернулся ещё от нескольких, потом ему это надоело, и он упал. Плашмя, навзничь, прямо под вытянутую руку Холмса.

Древнейший хмыкнул. Это фокус он знал и, пожалуй, любил смотреть. Ага, очень эффектный удар снизу эфесом в локоть, так, чтобы меч соперника по широкой дуге улетел далеко за пределы досягаемости. Эсток отправился в полёт, а Митос прямо с корточек кувыркнулся к точке его приземления и поймал за гарду у самого пола. Хорошее оружие, жалко будет, если выщербится.

А Мак уже держал руки новенького железным захватом, завернув за спину. Лезвие катаны щекотало Шерлоку кадык. Конечно, малый даже дёрнуться не успел. Тоже известное дело. Только повторить плохо получается, тут же главное – не тормозить после тычка в локоть, а Митосу массы не хватает, надо заново отталкиваться для переката, а это уже совсем не то.

Парень не делал попыток вывернуться из лапищ Дункана, только тяжело дышал. Древнейший уселся на пол по-турецки и одобрительно качнул головой. Молодец, новенький. У самого-то Митоса в аналогичной ситуации не хватило ума повисеть тихонько, решил, что подсечка сработает. Сработала, да не так. Небольшое, скажем, удовольствие, когда на тебя с радостным воплем: «Ах, ты пинаться?!» -- падает центнер живого веса. А вправлять потом вывихнутый локоть – удовольствие ещё меньшее.

– Будем считать, – заговорил Шерлок медленно, – что кое-что вы мне объяснили. Но этого мало. Я жду остальной информации.

Маклауд только крякнул от такого невероятного нахальства. Но жертву отпустил.

– Тебе, наверное, лучше сесть, – сказал он с сомнением в голосе. – Информации будет много. И, боюсь, понравится тебе далеко не вся.

Они сидели рядком на гимнастических матах, и разговор, как всегда по такому поводу, протекал трудно. Хотя с Холмсом трудности возникали в самых неожиданных местах. Демонстрировать воскрешение ему, как ни странно, не понадобилось, зато принципиальные основы Большой Игры…

– Это бессмысленно, – заявил Шерлок решительно. – Бегаете друг за другом, сечёте головы, а в это же время появляются всё новые и новые бессмертные. Перпетуум мобиле. Вероятность того, что хотя бы на пять секунд на земле останется один-единственный бессмертный стремится к нулю. Если дадите мне надёжную статистику, я вам за три минуты скажу, насколько быстро стремится.

– Можешь позавтракать своей вероятностью, – скучным голосом ответил Митос. – За чужими головами бегают, к твоему сведению, далеко не все, но обязательно найдётся кретин, который побежит. И – по твоей, кстати, любимой статистике, – кретинов больше, чем хотелось бы. Так что учиться придётся, хочешь ты того или нет.

Холмс досадливо махнул рукой и внезапно улыбнулся. По-хорошему, без ехидства.

– Пару уроков у таких мастеров, как вы, я возьму в любом случае, уже не отвяжетесь. Но ваш интерес мне по-прежнему не ясен.

Древнейший возвёл очи горе́, будто на гладком натяжном потолке зала должны были проступить некие письмена, объясняющие тягу Маклауда к добрым делам. На свой счёт Митос иллюзий не питал.

Но потолок надежд не оправдал, Мак отморозился напрочь, пришлось выкручиваться самому.