Сильвия Лайм - Тайна ректора Вечерней Академии [litres]

Понять было невозможно. Однако его лицо было столь добродушным и невозмутимым… Хотелось верить, что к Арлин он не имеет никаких претензий.

Фея глубоко вздохнула, успокаивая внутреннюю дрожь, и решила спросить то, что беспокоило ее саму:

– А вы не слышали ничего насчет того, что в городе объявилось новое объятое безумием существо Разрыва?

– О, да! Конечно слышал! Но я не думаю, что стоит переживать на этот счет, – махнул он рукой.

– Но говорят, что оно огромно! – Арлин округлила глаза, вспоминая слова отца Фатель.

– Пустяки! – снова махнул рукой Кейлер. – Паладины скоро поймают монстра, а очевидцы всегда преувеличивают размеры. Наверняка это обычный мантикор или драколиск. Хорошо бы увидеть его на своем столе, но увы, полагаю, что, раз особь крупнее обычного, ее снова заберет к себе королевская лаборатория. Как и предыдущий экземпляр.

Он покачал головой и разочарованно вздохнул.

Арлин отвернулась, чтобы не видеть в глазах профессора блеск неудовлетворенного любопытства.

Солнце уверенно двигалось к зениту, на улице становилось все жарче. Фея втянула носом теплый воздух, наполненный ароматами цветов, и немного успокоилась.

На территории академии пахло жемчужными астралиями, которые росли здесь в большом количестве. Аккуратные кусты с розовато-белыми бутонами украшали дорожки напротив здания, были высажены вдоль забора и являлись частью декоративных клумб. Невольно взглянув на все это цветущее великолепие, Арлин улыбнулась, вспоминая первую встречу с Рейнаром, эти самые цветы, свое нижнее белье и прозвище, которым с тех пор он иногда ее называл.

«Жемчужинка»…

Арлин вдруг словно вживую услышала голос Рейнара, произносящий это. В груди разлилось что-то жаркое и тягучее, устремляясь приливной волной в желудок и одновременно изгоняя из головы все дурные мысли.

Когда фея уже собиралась попрощаться с Кейлером и ненароком заглянуть в ректорат – ну просто так, скажем, чтобы узнать расписание будущих семинаров, – двери академии распахнулись, и оттуда вышел Рейнар Рес… с какой-то сьерой.

Это была очень красивая женщина. А ее великолепное платье, усыпанное разноцветными камнями, и вовсе приковывало к ней все взгляды.

Заметив Арлин с Кейлером, парочка на миг остановилась, и Рейнар, бросив на фею короткий серьезный взгляд, кивнул:

– Доброго дня.

– Доброго дня, – добавила его спутница.

Не дожидаясь ответа, парочка проследовала мимо, через минуту скрывшись за дверями кареты.

Арлин не могла вымолвить ни слова, и почему-то прямо в этот миг ей показалось, будто ей в сердце кто-то воткнул тонкий кинжал. Только через пару мгновений она смогла хрипло произнести, вообще не контролируя, что говорит:

– Надо же, как нарядились…

Она уже позабыла о присутствии профессора анатомии. Забыла вообще обо всем на свете. Но мужчина спокойно напомнил о себе, не замечая состояния своей спутницы:

– Конечно, ведь они едут на королевский бал-маскарад.

– Бал… маскарад? – удивилась Арлин.

– Да, – кивнул тот. – Бал устраивает его величество в честь дня рождения своей новой фаворитки. Причина неважна, собственно. Но туда съезжаются все самые именитые и благородные сьеры нашего королевства. Надевают смешные и бешено дорогие костюмы…

– Значит, простым людям нельзя, – заключила девушка, неприлично перебивая собеседника и не замечая этого.

– Само собой, – ответил Кейлер, делая вид, что все в порядке. – Даже недостаточно благородным дворянам запрещено там появляться. Только тем, кто имеет заслуги перед Скипетром и Жезлом.

Арлин вдруг вспомнила Фатель, которая говорила с отцом. Ведь она упоминала именно об этом событии! И маркиз уверял девушку, что ее не пустят.

Если уж даже Фатель не пустят…

Фея нахмурилась и сказала:

– И они там, значит, будут танцевать и развлекаться, так?

– Вообще такие балы часто используются для того, чтобы сделать кому-нибудь предложение руки и сердца, – улыбнулся Кейлер, не замечая, что сыплет на внезапно разверзшуюся рану Арлин целую пригоршню соли. – Прекрасная традиция, я считаю! Королевский замок – лучшее место для этих целей. Такой сюрприз наверняка запомнится даме на всю жизнь.

Арлин нахмурилась еще сильнее. Теперь у нее внутри буквально зудело, словно кто-то ковырял и тер свежую царапину.

Рейнар уехал на бал с какой-то женщиной. С той самой, между прочим, портрет которой некоторое время назад она нашла у него в кабинете!

Неужели это была его возлюбленная? А что, если он и правда собирался сделать ей предложение сегодня? Не зря же эта сьера так вырядилась!!!

Арлин накручивала себя все сильнее и никак не могла успокоиться. Даже мысль о том, что Рейнар волен делать все, что захочет, ее уже не останавливала. Даже принятое ранее решение не рассказывать ему о метке не отрезвляло. Теперь хотелось немедленно отправиться за ним и, встав напротив, многозначительно оттянуть вниз разрез декольте.

Просто чтобы он увидел… Чтобы все понял…

– Вот это было бы смешно, – сказала Арлин, покачав головой в ответ на собственные фантазии.

– Что именно? – спросил Кейлер, вырвав ее из плена не самых приятных мыслей.

– Нет-нет, ничего, – поспешила ответить она. – Прошу меня простить, мне пора…

С этими словами она быстро поднялась по короткой лестнице парадного входа академии и скрылась в ее стенах, снова не обращая внимания на удивленные крики в спину.

Она в который раз бросала профессора анатомии без объяснения веских причин. Тому пора было бы уже и обидеться! Впрочем, Арлин было наплевать.

У нее созрел план. Не самый мудрый, может быть. Весьма опасный – наверняка. Однако в случае удачи она могла убить двух зайцев одним выстрелом. И Арлин не собиралась пренебрегать такой возможностью.

А потому, быстро прошмыгнув в свои комнаты и схватив кошелек со всеми сбережениями, она молнией выскочила из академии. Терять время было нельзя.

Буквально через пару минут она уже входила в едва ли не самое модное ателье Беларии, которое, к счастью, располагалось не так далеко. Над дверью значилась вывеска с надписью: «Золотые ножницы».

Стоило шагнуть внутрь, как Арлин окутал мягкий, чуть прохладный аромат новых тканей. Она сдержала улыбку, стараясь не выглядеть слишком пораженной. Прежде ей не приходилось бывать в таких местах. Как правило, фея экономила на одежде, а уж наряды, сшитые вручную, и вовсе были без надобности.

Правда, она и сейчас надеялась обойтись чем-нибудь готовым, вовсе не собираясь просить портного снимать с нее мерки. На это не было ни времени, ни денег.

Невысокий мужчина с внушительным животом и горделиво задранным подбородком уже двигался к ней сквозь заполненные одеждой ряды. На его плече висел портняжный метр, а на изысканной тряпичной портупее оказались воткнуты штук пятьдесят серебристых булавок. Все они располагались четко параллельно полу и на одинаковом расстоянии друг от друга. В итоге складывалось впечатление, что они здесь вовсе не для работы, а для украшения самого мастера-портного.