Сильвия Лайм - Тайна ректора Вечерней Академии [litres]

Он уткнулся носом в ее шею и с наслаждением втянул воздух возле самой ключицы.

Арлин вздрогнула и попыталась отстраниться.

В тот же миг министр выпрямился, сцепил руки за спиной и, сжав губы в линию, отошел в сторону.

– Строптивая гусыня. Сразу видно, что плебейка! Не понимаешь, какую честь я тебе оказываю. Еще и жизнь твою никчемную пытаюсь спасти! Все без толку! Словно жемчуг метать перед троллем…

Он прижал к носу надушенный платок привычным жестом.

– Так, может, стоит отпустить меня, и все? – устало спросила Арлин.

– Вот еще! За то, что пробралась в замок в обход стражи, готовя покушение на его величество короля, завтра утром тебя повесят на Рыбной площади, где казнят всякую шваль. Так и знай. И никто не даст за твою жизнь и полмонеты.

С этими словами он развернулся и приготовился выйти из комнаты. Лишь на пороге остановился и немного лениво бросил:

– Впрочем, у тебя есть шанс передумать. До – обеда.

И уже затем окончательно вышел, хлопнув – дверью.

Арлин осталась одна.

Наверно где-нибудь в другой жизни она могла бы заплакать. Впасть в уныние или истерику. Но фея просто неподвижно сидела на стуле, изредка шевеля затекшими от веревок запястьями, пока не начала клевать носом и не уснула.

Что-то внутри нее будто застыло. Словно сердце обморозилось и покрылось колючими ледяными иголочками.

Ивар хотел, чтобы она провела с ним ночь. Может быть, не одну. И ценой этому была бы ее жизнь. Велика ли цена? Арлин не думала, что велика. Фея всегда считала, что жизнь – вот величайшая ценность.

Ее жизнь подарила ей мать, которую она никогда не видела, а может, просто не помнит.

Ее жизнь пыталась сохранить для нее тетка, раз за разом цепляясь за сознание, утопающее в безумии.

Ее жизнь когда-то давно спас и Рейнар.

И все это было не для того, чтобы однажды она сама палец о палец не ударила ради собственного вызволения. Что такое честь и невинность, если на другой чаше весов – собственное дыхание?

В конце концов, мерзкую ночь собственного позора Арлин могла бы и забыть. А после смерти забывать будет уже нечего. И некому.

Однако почему-то при мысли о том, как она изменит своему дракайну, внутри протестовало и переворачивалось.

Но и это было еще не все. Арлин прекрасно понимала, что стоит ей согласиться на предложение Ивара, как смертный приговор, от которого ее обещали избавить, окончательно будет приведен в исполнение. А все потому, что министр увидит на ней брачную метку фей и поймет: она – истинный монстр Разрыва, а не обычная преподавательница вуза, надевшая на бал платье с крылышками. У нее просто не было шанса избежать гибели. Предложение Ивара не спасало, а точно так же обрекало на смерть.

А ведь это было именно то, чего боялась фея, когда не хотела сближаться с дракайном. Поцелуи и крепнущая между ними связь усилили метку, заставили ее проявиться и сделали такой яркой, что нельзя не заметить. И теперь из-за нее фея не могла спастись.

Но, признаться, Арлин была этому даже рада. Да, совсем скоро толстая пеньковая веревка обовьет ее шею и затянется тугой петлей, пока тело будет болтаться в удавке, как мешок с картошкой. Зато не придется делать мучительный выбор: чужая постель или смерть. Такого выбора у нее просто нет.

А это очень легко, когда не нужно ничего решать.

Поэтому она и уснула, ни капли не волнуясь о том, что же будет дальше. От того, что она будет мучительно искать выход из положения, ничего не изменится.

Признаться, у нее еще оставалась легкая призрачная надежда, что ее спасет Рейнар. Но это скорее вспыхивали и гасли ее влюбленные фантазии. О том, как он ворвется в тюрьму на своих огромных черно-золотых крыльях, подхватит ее на руки и унесет далеко-далеко в закат, где им обоим не нужно будет прятаться. Где они могли бы быть действительно счастливыми. Потому что здесь их до самой смерти будут преследовать лишь страх и безысходность.

Но Рейнар не пришел ни вчера, ни сегодня, ни через пару часов, когда Ивар снова вернулся, чтобы услышать ее отказ.

– Ну и подыхай, как собака, – раздраженно сплюнул он и вновь покинул комнату.

Все эти сутки Арлин ничего не ела, и вот это действительно приносило ей некоторые страдания. Как и тоска по Рейнару, застывшая в сердце ледяной иглой. Арлин лишь надеялась, что не слишком обидела дракайна своим побегом и отказом. Ей хотелось, чтобы у него сохранились добрые воспоминания о ней после того, как ее казнят.

Хмурый Ивар вернулся через час в сопровождении двух гвардейцев. Арлин отвязали от стула, подняли на ноги, и фея вдруг поняла, что едва стоит. Все тело затекло, кисти занемели от веревок и не двигались. К счастью, путы связывали ее не слишком сильно, иначе, наверное, сейчас она бы уже лишилась рук оттого, что кровь к ним давно перестала бы поступать.

– Вставай, – жестко сказал Ивар. – Как я и говорил, суд заочно подтвердил твою вину. Тебя повесят через пятнадцать минут.

Арлин могла бы в ужасе ахнуть и упасть в обморок от этой новости. Но, по правде говоря, она всегда знала, что рано или поздно это произойдет. Так или иначе, ее должны были поймать. Когда-нибудь…

Просто Арлин все же очень надеялась, что это случится еще нескоро.

Она тихо всхлипнула и закрыла глаза.

– А я предупреждал тебя, строптивая дура, – прошептал ей на ухо Ивар, заметив ее слабость.

Но, как ни странно, в его голосе было гораздо меньше злобы, чем ожидалось.

– Вот только сегодня я уже ничего не могу сделать для тебя. Поздно. Надо было соглашаться на мое предложение раньше.

Арлин невидящим взглядом посмотрела в его злые черные глаза и отвернулась, так ничего и не ответив. Хотя казалось, что он ждал.

Так и не дождавшись, отвернулся и сплюнул на пол.

– Тоже мне – министр культуры и этики, – тихо усмехнулась Арлин, заметив этот неблагородный жест.

– Что ты сказала?! – ахнул Ивар, услышавший ее шепот и пораженный им до глубины души.

Кажется, он хотел даже ее ударить, но в этот момент дверь их комнаты снова резко распахнулась, громко хлопнув о стену, и внутрь вошли трое офицеров гвардии короля.

– Что вы здесь делаете, господа? – строго спросил Ивар, сдвинув брови.

Но они ничего не ответили, лишь расступились в стороны.

И следом за ними четким чеканным шагом с неотвратимостью бури в помещение вошел Рейнар Рес.

– Указом его величества короля Вердана Луноликого я являюсь адвокатом и защитником Арлин Вейер как преподавательницы моей академии и моей непосредственной подчиненной, – проговорил Рейнар, не бросив в сторону феи ни единого взгляда.

Сердце девушки сжалось, когда она смотрела на его хмурое, мрачное лицо, густые брови, сведенные на переносице, и глаза, приобретшие цвет темной карамели.