Анна Рэй - Самая плохая адептка [litres]

– Прядь волос – это чудесно! – похвалила лира Эндрю, как только я выложила ей историю «отравления», показала составленные мной рецептуры и предъявила вещдок – клок серебристо-лиловых волос. – Только за антидот я не возьмусь, а вот осветляющую настойку приготовить помогу.

Лира Эндрю разделила пряди на несколько частей, принесла ингредиенты, проверила рецепт моего затемняющего красителя… и мы принялась за дело.

Вскоре в колбах бурлили белоснежная, фиолетовая и ярко-лимонная жидкости.

– Ну что, пробуем? – спросила директриса и решительно капнула из первой колбы с темным раствором на несколько волосков.

«Образец» зашипел, заискрился, а вскоре на месте волос возникла маленькая горстка пепла.

– Упс! – всхлипнула я, представив, как втираю чудодейственную настойку в волосы ректора и решаю проблему кардинально, так сказать, под корень.

– Видимо, переборщила с порошком хвойных опилок, – расстроилась лира Эндрю и отложила колбу с фиолетовой жидкостью в сторону, взяв белоснежную.

– Эта точно подействует, – приободрила я женщину, вспомнив слова из рекламы белил, продающихся в нашей сети аптек: «Белоснежный цвет: доверься ему – и пятен нет».

Увы, я ошиблась. Серебристо-фиолетовые волоски из второй группы, как только на них попал отвар, начали темнеть на глазах. А спустя несколько секунд приобрели цвет воронова крыла.

– За это он меня точно выгонит, – вздохнула я, прикидывая, что ректору черные волосы не пойдут. – Можно было бы к декану Матеушу за консультацией обратиться, но лер Тори запретил обсуждать это с кем-либо в академии.

– И я его понимаю. Светлый маг высшей категории попал впросак, стыдно перед коллегами, – искренне посочувствовала ректору директриса. – Сам-то он, поди, не зельевар?

– Не зельевар, – подтвердила я. – Он на магическом праве и бытовой магии специализируется.

Вспомнила, как кто-то из старшекурсников восхищался тем, что ректор одним легким заклинанием может очистить помещение от посторонних. А кто-то, наоборот, возмущался, что академией руководит не стихийник и не некромант. И даже не целитель. Меня в ректоре Тори устраивало все, кроме предвзятого ко мне отношения. Ну и теперь еще цвета волос. Хотя зря он так – серебристый ему очень идет, хоть и делает старше.

– Идеально было бы красящую настойку для приема внутрь приготовить, как я делаю для своих аптек, – посетовала я. – Но не знаю, как она с королевским антидотом будет взаимодействовать. К тому же я больше на молодильных эмульсиях и на примочках красоты, увеличивающих грудь, специализируюсь.

– Хорошо что ты не с ними опыты проводила, – пряча улыбку, произнесла лира Эндрю. – А то бы мы твоему ректору не помогли. Пришлось бы к королевскому лекарю обращаться.

– Это да, там эффект до полугода держится, – подтвердила я и хихикнула, представив ректора Тори с внушительным бюстом. – Даже думать боюсь, что бы он со мной тогда сделал. Не иначе как сдал бы некромантам на опыты.

– Надеюсь, обойдется без жертв, – подбодрила меня лира Эндрю и взялась за колбу с ярко-лимонной жидкостью. – Третья попытка!

Она капнула настойку на оставшуюся тоненькую прядку ректорских волос, пошел подозрительный зеленоватый дым, да и запах тоже оставлял желать лучшего – потянуло тухлятиной. Мы с лирой Эндрю нахмурились, но когда дым рассеялся – радостно рассмеялись. Волоски в третьем образце стали белоснежными!

– Ура! – с облегчением выдохнула я. – Получилось!

Лира Эндрю тоже выдохнула с облегчением и принялась переливать осветляющий краситель из колбы в красивый стеклянный флакон.

– Запах, конечно, не слишком приятный, я добавила стапелию, – пожаловалась она. – Но ради результата можно потерпеть.

– А что ему еще остается? – резонно заметила я. – Не фиолетовым же еще месяц ходить!

Лира Эндрю отставила флакон в сторону и подхватила пинцетом несколько упавших на стол ректорских волосков, убирая их в колбу. Затем ловким движением отрезала тоненькую прядь у меня и положила туда же.

– Это еще зачем? – испугалась я.

– Для симпатического зелья. Я просила тебя принести какую-нибудь вещь, но волосы – лучше. Они прямые носители энергетического отпечатка.

– Но я же передумала! – запротестовала я.

– Это ты сейчас передумала, – покачала головой лира Эндрю. – А вдруг осветлитель не сработает или ты еще что-нибудь натворишь? Пусть будет на крайний случай.

Пришлось согласиться с доводами директрисы. Я, конечно, не собиралась охмурять ректора, в смысле добиваться его симпатии насильно. Но вдруг он действительно решит меня выгнать – тогда и мне придется пойти на отчаянные меры.

– Варите! – решительно произнесла я. – Но только на крайний случай!

Лира Эндрю вновь принялась смешивать компоненты, попросила прошептать в готовый раствор вызубренное мной заклинание «охмурилис», добавила щепотку какого-то порошка из коробочки с перечеркнутым костями черепом, пояснив, что не приемлет никакого колдовства – только алхимию. Прозрачное зелье в колбе забурлило и порозовело, переливаясь перламутром, потянуло розами и ванилью, а довольная лира Эндрю убрала колбу в шкаф:

– Зелье должно настояться, чтобы ваши энергии вошли в резонанс.

– Так как оно действует? – все-таки уточнила я.

Ну а что ж не спросить, раз уже все готово.

– Действует мимолетно и без последствий. Это не любовный напиток и не приворотное зелье, а лишь легкая симпатия. Капельки будет достаточно, чтобы твой ректор передумал выгонять тебя из академии, – ответила лира Эндрю. – Можно добавить в чай или в еду. А можно использовать как духи. Никто, кроме ректора, не почувствует. Только ты и он.

– Я и он, – мечтательно улыбнулась, вспомнив, как утром ректор сжимал меня в объятиях.

Ну не совсем меня, сжимал он мою шею, чтобы придушить, да еще обещал влепить третий выговор. Вот как представила в красках, сразу исчез весь романтический флер.

– Не переживай, симпатия быстро проходит, – успокоила меня директриса. – К тому же я противница приворотов. Считаю, что лучше заняться нарядами и прической. В крайнем случае сварить зелье для похудения. У тебя в аптечном деле опыт есть, но и я кое-что могу.

– Лира Эндрю, а откуда у вас такие познания? Вы раньше работали в аптеках?

– Нет. – Собеседница покачала головой. – Мой муж был известным в узких кругах алхимиком. Я многому у него научилась. Но в основном варила зелья красоты для себя и готовила бытовые настойки для ухода за домом.

– И что же произошло?

Я огляделась. Гостиная, как и сам дом, выглядела прилично, но скромно для жилища известного алхимика.

– Муж увлекся вредными алхимикатами и однажды перешел грань.

– Ушел за грань? За Занавесь? – посочувствовала я.