Анна Рэй - Самая плохая адептка [litres]

– Не отвлекайтесь, Элиска, – прошептал он, и я тут же отвернулась, продолжив чтение.

Вскоре Матюша громко зевнула, дракономопс захрапел, а потто пристроились на траве, подложив под щеки лапки.

– Кажется, кому-то пора спать, – произнес Амадор Тори, подходя ближе.

Матюша понятливо кивнула, подхватила потто и Зубастика в лапы. Вжих! – и горгулья с друзьями исчезла. Полли стремительно переместилась следом, только в темноте мелькнул змеиный хвост. Крылатик разбежался, взмахнул крыльями и взлетел, направляясь к загону. Гриф рисковать не стал – горделиво поднялся и важно удалился, цокая копытами по каменной дорожке.

А я закрыла книгу и посмотрела на ректора:

– Вот и все. Спокойной ночи, лер Тори.

– Я вас провожу, Элиска, – предложил он.

Выглядела наша вечерняя прогулка очень романтично: красивый мужчина, я, парк с диковинными деревьями и цветами, стрекочущие на разный лад местные обитатели и звездное небо над головой. Хотя я понимала, что это не свидание.

Заговорить никто из нас не решался, мы шли рука об руку, искоса поглядывая друг на друга. Уже подойдя к зданию корпуса, ректор вдруг коснулся моих волос, а я задержала дыхание.

– Светлячок, – пояснил он, снимая зеленого светящегося жучка. Тот застрекотал, взмахнул крыльями и улетел в небо.

А лер Тори по-прежнему перебирал пальцами мои пряди и удивленно всматривался в лицо.

– Что-то не так? – тихо спросила я, стараясь не нарушать таинство момента.

– Все не так, – отчего-то горько усмехнулся он. – Вы, я, горгулья…

– Горгулья-то в чем виновата? – спросила я, невольно подаваясь вперед.

– Наверняка втихаря подлила мне ваше симпатическое зелье, – пробурчал Амадор Тори и придвинулся ближе, не отрывая взгляда от моих губ.

Вдруг раздался «вжих», а в соседних кустах возник знакомый силуэт.

Мы одновременно отпрянули друг от друга, а ректор строго произнес:

– Если кто-то немедленно не отправится спать, завтра не получит любимое лакомство. И ванильным мылом его больше мыть не будут!

Прозвучало тихое «У-у-у!», прошелестел очередной «вжих», и метнувшаяся тень сообщила нам, что горгулья угрозы испугалась и убралась восвояси.

Но сказочный момент был нарушен. Ректор Тори открыл дверь, пропуская меня в помещение:

– Спокойной ночи, Элиска.

– Спокойной ночи, лер Тори, – отозвалась я.

– Амадор, – послышалось в ответ.

Но когда я обернулась, ректор уже ушел.

Мне все показалось! И свидание, которого не было, и заинтересованные взгляды, и нежность, звучавшая в голосе. И поцелуй, который так и не случился.

Не об этом я должна думать. Не об этом! Я пришла в академию учиться, а не строить глазки ректору, а тем более крутить с ним роман. Так я себя убеждала. Только, засыпая, вновь вспомнила о не случившемся поцелуе и всхлипнула от обиды.

Королевский целитель Леонард Пусля оказался премилым старичком. Немного ворчливым, слегка глуховатым и большим любителем поспорить. Но в целом добродушным и открытым. Самым неприятным в нашем знакомстве с целителем оказалось то, что лер Пусля прекрасно знал моего папеньку. А как иначе? «Кошмарековы зелья» – одна из самых известных аптечных сетей в Альмерии, даже королевские лекари иногда к нам захаживают.

– Кошмарек? – переспросил старик после того, как я представилась. – Не старшенькая дочка Адама? Она, кажется, увлекалась зельеварением. Какие-то там дамские настойки варила.

– Нет-нет, вы ошиблись, – отмахнулась я, стараясь избегать пристального взгляда ректора Тори. – Моя фамилия Комарек. Я из Ликарнии.

– А-а-а… Послышалось, – пожал плечами лекарь и перешел знакомиться к следующему члену нашей команды. – Войта? Не та ли самая, что заварила всю эту кашу?

Вилка отважно шагнула вперед.

– Значит, вы утверждаете, юная лира, что в рецептуру моего антидота закралась ошибка?

– Предполагаю, – робко ответила подруга.

– И что же вас навело на эту мысль?

– Мой жених, Мартин Корф, потерял память под воздействием «Лохеина». После приема вашего антидота память вернулась, но вот чувства… – Вилария запнулась, а старик покачал головой:

– Ну да, ну да. Бывает. Адептка Войта, а проводите-ка меня в лабораторию, а по дороге я с удовольствием выслушаю вашу историю. С подробностями!

Королевский целитель взял Виларию под руку и направился в коридор, явно пощадив ее чувства. Все в нашей группе в общих чертах знали, в чем дело. Но именно в общих, без подробностей.

Как только лекарь в компании Виларии покинул кабинет, Амадор Тори дал указание собирать книги с записями, забирать доску и переносить все в лабораторию.

Через полчаса лер Пусля с Виларией зашли в храм зельеварения, как называл лабораторию магистр Болек. Королевский лекарь после беседы с адепткой явно расчувствовался – он шумно сморкнулся в огромный клетчатый платок, а затем направился к доске с обновленным рецептом антидота.

– Значит, вы полагаете, что в моем антидоте не хватает именно этого компонента? И думаете, что я позабыл его включить? Так, Матеуш?

Пожилой декан вытянулся перед лекарем в струну и принялся объяснять нашу общую версию. А ректор Тори шепнул мне на ухо:

– Лер Пусля много лет назад преподавал в Столичной академии, а лер Матеуш был его учеником.

– А вы тоже были его учеником? – зачем-то спросила я.

Ведь не просто так ректору удалось уговорить королевского лекаря нам помочь.

– У меня другая специализация, – напомнил лер Тори, а затем добавил: – В прошлом году после всей этой истории с «Лохеином» лера Пуслю пытались обвинить в халатности, ведь королевское хранилище с редкими зельями и ядами находится в его ведомстве. Как правовой маг высшей категории, я защищал интересы лера Пусли перед правителем и министрами…

– И, как я понимаю, успешно, – догадалась я, судя по тому, что старик все еще пребывал на своей должности.

– Молодой Тори, – недовольно буркнул лер Пусля, заметив наше перешептывание. – Если у вас есть что сказать, идите к нам, а не любезничайте с очаровательной лирой Кошмарек.

– Комарек, – поправила я.

Но меня уже никто не слышал.

Ректор подключился к дискуссии лекаря и декана, к ним подошли старшекурсники, через четверть часа присоединились мы с Виларией и Яцеком. Еще через полчаса беседа из спокойной превратилась в жаркую, спустя двадцать минут воздух накалился, по лаборатории летали магические книги, клацая обложками и пряжками, а доска вся была исписана рецептами антидотов.

Через час декан Матеуш толок в ступе редкие растения, ректор Тори разжигал горелки, а королевский целитель, скинув мантию и бархатный пиджак, поправил разноцветные подтяжки и направился к столу.