Мара Вульф - Магия лунного света [litres]

Итана не было дома, когда я вошла на кухню следующим утром. Я молча съела хлопья и пошла к машине с Амели.

– Что отец рассказал тебе сегодня ночью? – спросила она, не успели мы сесть. Я честно пересказала ей разговор. Но Амели тоже не видела никакой связи с тем, что случилось.

Когда мы оказались на территории школы, я стала искать Коллама, но нигде его не видела. Если он сегодня не пришел, я пойду в дом священника.

Меня не очень удивило, что его не было в школе.

– Амели, мне надо к Колламу. Ты сможешь придумать какую-нибудь отговорку для родителей? – спросила я после школы, когда мы вместе шли к машине. Она ободряюще посмотрела на меня. Я не хотела заставлять ее лгать отцу, но выбора не было.

– Ну конечно! – ответила она уверенно и уехала.

Я пошла к дому священника, кутаясь в тонкую куртку. Постучалась в дверь и отступила на шаг. Некоторое время я думала, не стоит ли уйти, как вдруг услышала шаги. Мое сердце стало бешено колотиться и ушло в пятки. Я бы с радостью убежала отсюда.

В это мгновение дверь открылась, передо мной стояла Софи.

– Эмма, – сказала она, – заходи, – она с серьезным видом потащила меня в дом. – Ты хочешь к Колламу?

Я кивнула.

– Не пойми меня неправильно, Эмма, но не знаю, действительно ли это хорошая идея.

А с ней-то что случилось? Это что, всемирный заговор против меня?

– Я должна поговорить с ним, Софи. Я хочу лишь понять, что произошло. Может, ты можешь мне объяснить? Итан ни с того ни с сего вдруг вышел из себя. Он сказал, что поговорил с доктором Эриксоном, а после запретил мне видеться с Колламом.

– Ах, дитя мое. Все так сложно. Ладно. Я разрешу тебе еще раз с ним поговорить. Только один-единственный раз, слышишь?

Я кивнула.

– Коллам в своей комнате. Ему с утра нехорошо. Поднимайся по лестнице, вторая комната слева. Ты не ошибешься.

Я медленно последовала по описанному пути. И остановилась перед его комнатой, ноги дрожали, а смелость покинула меня. Я слышала тихую музыку: он играл на гитаре. Это была песня, которую мы вчера играли вместе. Я прислонилась лбом к двери и слушала, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Затем постучалась. Музыка прервалась.

Прошло несколько секунд.

– Заходи, – крикнул он, и мне показалось, он знал, что за дверью стояла я. Я открыла дверь и остановилась. Он сидел на кровати с гитарой на коленях.

– Прости, пожалуйста, я не хотела тебя беспокоить, – пробормотала я. Как и всегда, когда я волновалась, мои руки беспокойно дергались, я не знала, что делать с ними, поэтому засунула в карманы.

– Заходи и присаживайся.

Он поднялся с кровати и поставил гитару в угол. Комната была большой. Посередине под скатом крыши расположилась широкая кровать, покрытая сине-бежевым покрывалом. Здесь было много книжных полок, на которых стояли кучи книг и дисков. У стены рядом с кроватью висела моя картина. Коллам сел на стул рядом с письменным столом как можно дальше от меня. От близости вчерашнего дня не осталось и следа. Я не знала, с чего и начать, и он не облегчал мне задачу. Я подошла к окну и повернулась к нему спиной. Говорить казалось проще, когда он не гипнотизировал меня своими голубыми глазами. Я собралась с силами, сделала глубокий вдох и хотела начать, как вдруг он грубо сказал:

– Что случилось, Эмма, ты же вчера отчетливо слышала все от Итана. Тебе нельзя сюда приходить. Лучше, чтобы ты держалась от меня подальше.

– Почему ты так говоришь? – ответила я. Я окончательно разозлилась. – Думаешь, позволю так с собой обращаться? Я не маленький ребенок. И хочу объяснений. Почему Итан запрещает нам быть вместе? Почему ты то рядом, то отстраняешься? Ты должен сказать, что происходит и что все это значит.

Он вздохнул. Я вдруг почувствовала себя очень слабой и упала на кровать.

– Пожалуйста, – прошептала я. – Объясни мне все. Я просто хочу знать правду.

Коллам повернулся на стуле так, чтобы смотреть в окно. Он ничего не говорил, а я наблюдала за ним. Он был, очевидно, зол. Но это делало его лишь прекраснее. Он раздраженно убрал растрепанные волосы со лба и стиснул зубы. Его скулы еще резче очертились, а руки, лежащие на подлокотниках, сжались в кулаки. В фильме героиня бы бросилась к своему принцу в объятия. Но здесь не Голливуд. Он все еще не отвечал и лишь смотрел в окно. Через несколько минут молчания я уже не могла выдерживать, поэтому встала, пытаясь решить, оставаться или уходить. Смирившись, я повернулась к двери.

– Подожди, пожалуйста. Давай пойдем в лес, там никто нам не помешает.

Он надел куртку, и мы спустились по лестнице. Он открыл дверь и молча вышел на улицу. Я с трудом пыталась успевать за ним и спустя некоторое время едва дышала.

– Ты не мог бы, пожалуйста, идти медленнее? – задыхалась я. Он нетерпеливо обернулся, но все же замедлил шаг. Все его движения выражали неодобрение, и я думала, было ли хорошей идеей пойти с ним.

Мы сидели на берегу маленького пруда. Уже смеркалось, времени у нас оставалось немного. Итан наверняка начнет поиски, если я не вернусь домой вовремя. Я надеялась, что его не окажется дома, когда я вернусь.

Коллам молчал.

– Ты не хочешь все объяснить? – начала я, чтобы прервать молчание. – Это бы сделало вещи намного проще.

– Для меня все не так просто. Сомневаюсь, что ты поймешь… что ты сможешь понять, почему я так себя веду. Я потеряю тебя, и мне страшно, что это дается мне так сложно, – нерешительно сказал он.

От этого признания у меня перехватило дыхание, и я повернулась к нему. Он взглянул на меня, и в его глазах я и вправду увидела страх. Я осторожно протянула руку к нему. И почувствовала знакомые электрические импульсы.

– Все так плохо? – прошептала я.

Он взял меня за руку, притянул ее к лицу и положил на щеку. Его кожа была такой мягкой. Я молчала и ждала.

– Еще хуже, – и снова бесконечное молчание. Потом он вздохнул и сдался.

– Я и не знаю, с чего начать. Хотел бы, чтобы ты все поняла, чтобы все знала и у меня больше не было бы от тебя тайн. Но, с другой стороны, гораздо лучше для тебя ничего не знать.

Я не понимала, о чем он говорит.

– Я не тот, кем кажусь тебе, не тот, кого ты во мне видишь, – сказал он так тихо и медленно, что я с трудом разбирала его слова.

– Что? – я пыталась сохранять спокойствие.

– Позволь мне, пожалуйста, все рассказать, хотя это тяжело.

Я замолчала. Он не смотрел на меня, когда продолжал свой рассказ.

– Ты знаешь, что я не купаюсь в озерах и море. Но не по той же причине, что ты. Я не боюсь воды и глубины. Напротив, это моя стихия. Мой народ живет в воде. Но, пока я с людьми, я могу возвращаться в воду лишь в ночь полнолуния.

Мне показалось, что я слышу что-то не то, потому что я абсолютно не понимала, о чем он говорит.