Джоанна Мейер - В бессердечном лесу [litres]

Она ухмыляется за дождевой завесой.

– Иди. Я буду ждать.

И с этими словами она сливается с лесом.

Мы с Оуэном вновь одни.

Я избегаю его взгляда,

пока мы идем

под мокрыми деревьями.

Его беспокойство отчетливо чувствуется

в каждом ударе сердца.

– Мать убьет тебя? За то, что ты помогла мне? – спрашивает он.

– Она не знает о тебе. Ее злит другое.

– Что же?

– Я уже много недель не приносила ей новые души. И не приходила, когда она звала.

Он останавливает меня, и я

наконец

поворачиваюсь.

Его лицо

сморщено от тревоги

и мокрое от дождя.

– Она убьет тебя? – повторяет он.

– Не знаю. Возможно. Это что-то меняет?

Он смаргивает капли с ресниц.

– Я должен увидеть маму. Но я не хочу, чтобы ты из-за этого умирала.

– Увидишь ты ее или нет, меня все равно ждет смерть.

Он сжимает челюсти.

– Я убью Гвиден, если она прикоснется к тебе.

Мое сердце пронзает боль.

Он бы так не говорил,

если бы знал,

что я сделала.

Я веду его между деревьями

к сердцу леса.

Мы останавливаемся перед старым дубом.

– Бессердечное дерево прямо за ним, на берегу реки. Там ты найдешь свою мать. Попрощайся с ней, а затем…

Боль настолько велика, что кажется почти невыносимой.

Когда все закончится,

он

возненавидит меня.

Когда все закончится,

я снова буду

монстром.

– Когда попрощаешься, беги в лес как можно быстрее. Я найду тебя, если смогу, но если нет… если нет, я попрошу лес защитить тебя и направить обратно к стене.

Остается надеяться,

что лес

послушает меня.

Я вдыхаю его запах.

– Спасибо тебе.

– За что? – спрашивает Оуэн.

Он источает тоску, страх и печаль.

Я хочу обвить его ветвями,

навсегда защитить

от леса и моей матери,

и от правды

обо мне.

– За клубнику. За книги, музыку и танцы. За то, что не боялся меня, пусть и недолго.

– Я и сейчас тебя не боюсь.

Он берет мое лицо в руки.

Я вздрагиваю

от его прикосновения.

– А зря.

Отхожу от него, и

это

настоящая

пытка.

– Помни, ты не можешь спасти ее, – говорю я.

А затем оставляю его у дуба

и иду на поиски сестры.

Она ждет неподалеку.

И весело улыбается.

– Значит, ты попрощалась с мальчишкой. Ну что, пройдем на твою смерть?

– Не надо так радоваться.

– Я жалею лишь о том, что остальные сестры не увидят твоего падения.

– Не говори ни слова о мальчишке. Ты обещала.

Она смеется.

– Не обещала, но я буду держать язык за зубами, пока мне этого хочется.

Мы идем

через коридор из ясеней

в самое сердце маминых владений.

Высоко над нами ветви образовывают арку,

вечно шевелящийся полог,

что закрывает небо.

Земля усыпана костями – подношениями земли для ее могущественной королевы.

Запах крови становится сильнее,

явственнее.

Я только рада.

Значит, мама не у бессердечного дерева.

Она здесь, ждет нас.

Ведь это от мамы

пахнет кровью.

Она стоит ровно и напряженно

в конце коридора из ясеней,

под мрачно клубящимся небом.

За ней сверкают молнии,

золотя ее силой.

У ее ног лежит безжизненное тело – оболочка мальчика, помладше Оуэна.

Его лицо застыло в агонии.

Ее же – сияет.

Во мне нарастает ярость.

Я смотрю на лицо мальчика

и представляю на его месте Оуэна,

скрючившегося у ее ног.

Мама наблюдает за нашим приближением.

Ее глаза сужены до щелочек.

По обе стороны головы ветвятся рога, покрытые свежей кровью.

Кровью

мальчика.

На землю капают багряные капли.

Та шепчет и извивается под ее ногами.

А наверху и повсюду вокруг нас деревья кланяются.

Они проснулись и теперь разгневаны

и готовы исполнять ее приказы.

Мы с сестрой останавливаемся в трех шагах от мамы.

Сестра кланяется.

Я падаю на колени, касаясь земли лбом,

в паре сантиметров

от сломанного тела мальчика.

В шею впиваются когти, заставляя поднять голову.

– Я звала тебя на протяжении всего лунного цикла, а ты пришла только сейчас?

– Прости меня, мама.

Она шипит и режет когтями мое плечо, отрывая только недавно зажившую кору.

Сестра остается верной своему слову.

Она смеется.

Мама швыряет меня на землю и разворачивается к ней.

– А ты почему здесь, дочка?

– Чтобы убедиться, что моя младшая сестра образумилась.

Мама скалится.

Сестра вздрагивает, но твердо стоит на месте.

– Видишь, она усвоила урок. Она пришла к тебе на коленях и готова к новой сфере.

Мама отрывает еще кусок коры

со спины,

и меня пронзает боль.

Достает фиалки из волос,

одну

за

другой,

кидает на траву,

и топчет их.

Я сворачиваюсь в клубок, из глаз льется роса.

Вспоминаю музыку на холме.

Как танцевала с Оуэном.

Как смотрела на звезды в телескоп, который лежит сломанный где-то в лесу.

Стараюсь не думать о том, что он пошел к бессердечному дереву.

Что пытается спасти свою мать.

О его душе: яркой, блистательной,

брошенной погаснуть

вместе со всеми остальными.

Мама обдает мое ухо ледяным дыханием.

– Раз от тебя так мало пользы, мне стоит забрать сердце из твоего тела.

Я вся дрожу.

Оказывается, теперь, когда смерть так близко,

я очень боюсь умереть.

– Она все равно может послужить тебе солдатом, – говорит сестра. – И пригодится в грядущей войне.

Я слушаю биение своего сердца,

пульсацию земли.

Гадаю, с чего вдруг сестра хочет меня спасти.

Возможно, когда меня не станет,

ей будет не над кем смеяться.

Дождь хлещет по моему телу. Град жалит как муравьи.

Мать поднимает меня за волосы.

– Твоя сестра просит меня проявить милосердие. Ты тоже этого хочешь?

Я трепещу в ее хватке,

спина ноет от боли.

– Да, – шепчу я.

Ее губы

изгибаются

в жестокой ухмылке.

– Знаешь, что я с тобой сделаю, если ты еще раз ослушаешься?

Она проводит когтями по моему лицу.

Вонзается достаточно глубоко,

чтобы пролился сок.

– Я порву тебя на части и устрою костер из твоих костей.

Я могу лишь кивнуть.

Боль слишком велика для чего-либо еще.

– А теперь слушай, дочка. Где-то поблизости есть человек. Докажи мне свою верность. Убей его и принеси мне душу.

Она достает янтарную сферу из своего одеяния.

Вешает ее мне на шею.

– Ступай.

Я пячусь от нее, едва не падая.

– Другая дочь, иди с ней, – обращается она к моей сестре. – Убедись, что она исполнит приказ.

Сестра кланяется.

– Да, моя королева.

Мать окидывает меня презрительным взглядом.

Дождь смыл всю кровь

с ее рогов.

– Тебе повезло, что мне нужно разбудить весь лес, поднять армию, которая встанет за моей спиной, когда я пойду на Пожирателя Душ. В ином случае я бы не была так милосердна.