Джоанна Мейер - В бессердечном лесу [litres]

Нет.

Внезапно

я

становлюсь

такой же,

как всегда.

Оуэн приподнимается на локтях на столе. Смотрит на меня.

«Мне жаль, – хотела я сказать ему каждый день с тех пор, как его мама вырвала свое сердце. – Прости меня, если можешь».

Но я не произношу слова, что горят глубоко внутри меня.

Я не могу говорить с ним о любви.

Ведь я

монстр,

а он

нет.

– Серена, – шепчет, молит он. – Я…

Как вдруг в башню врывается свирепый порыв ветра

с запахом деревьев.

Из ниоткуда

появляются ветки:

извивающиеся, скручивающиеся, колючие.

Они вырастают вокруг меня. Заслоняют Оуэна. Прижимают мои руки к бокам.

По шее ползут лозы и крепко сжимаются вокруг ушей. Меня окутывает тьма.

Свирепое ощущение холода и гнили.

Затем лозы отползают, ветки исчезают.

Я лежу на траве,

под небом, усеянным звездами.

И смотрю

в разъяренные глаза

своей

матери.

Листья в волосах. Ростки у ног. Аромат фиалок. Не может быть!

Однако… Она нашла меня в другом обличье, чтобы снова предать.

Но я не вижу предательства ни в чем, кроме ее облика. Ведь она сказала правду, не так ли? Мне стоило с самого начала догадаться, как только она назвала свое имя.

Бедвин.

Береза .

Я смотрю на нее.

– Серена, я…

По башне проносится ледяной, свирепый, необузданный ветер, принося запах леса. Из ниоткуда выползают ветки и крепко оплетают ее.

– Серена!

Стоит мне моргнуть, как ветер и ветки исчезают. Вместе с ней.

Жизнь вытекает из груди красной струйкой. Моих сил не хватит, чтобы сползти с железного стола, не рухнув на пол. Так что я просто лежу, приподнявшись на локтях, и жадно глотаю воздух, как рыба на суше.

Серена спасла меня. Не знаю, как и почему, но спасла.

А теперь исчезла.

Гнев исходит от короля пульсирующими волнами. Он расхаживает между столом и тем местом, где ветви обвили и утащили Серену. На несуществующем ветру кружатся листья. Листья и фиалки.

Я могу думать только о ней.

Как мы чистили картошку на кухне. Как она принесла мне еду в конюшню, когда я едва мог пошевелиться. Пряталась со мной за диваном, пока мы ждали, чтобы мужчина ушел, и крепко держала меня за руку. Как мы танцевали во дворе под далекую музыку оркестра.

Как я целовал ее, словно миру пришел конец, словно у нас больше не будет времени, чтобы по-настоящему пожить.

Я не знал, что так действительно будет.

Прижимаю руки к ране в груди, чтобы остановить кровь. Она просачивается сквозь пальцы: такая скользкая, горячая.

Ее слишком, слишком много.

У меня кружится голова.

Так вот каково умирать.

Боже мой…

В голове шепотом звучат слова отца: «Не горюй по мне, Оуэн. Я счастлив. Я с ней».

Я отправлюсь к ним. К отцу и маме. Но я покину Авелу. Покину Серену.

Это невыносимо.

Король присаживается на том месте, где Серена стояла еще минуту назад, но от нее остались только листья, что ныне кружатся в воздухе. Листья и фиалки. Они медленно опускаются на пол, и король собирает их в кулак. Я улавливаю ее запах: дикой, пьянящей силы.

– Мне нужен был лишь кусочек одной, – тихо произносит Элинион и, смеясь, раскрывает ладонь. – И как я сразу не догадался, кто она? Дар. Знак.

Он высыпает смятые листья в пустой пузырек и закупоривает его. Затем поворачивается ко мне без всякого намека на смех.

– Какую сделку ты с ней заключил? Что она с тобой сделала?!

– Ничего, – сиплю я. – Ничего…

Мир размывается по краям.

Король хватает меня за плечи и хорошенько встряхивает.

– В тебе есть лесная магия. Твоя душа под защитой. КАКУЮ СДЕЛКУ ТЫ С НЕЙ ЗАКЛЮЧИЛ?!

Он скидывает меня со стола, и я лечу на пол. Боль грозит поглотить меня с головой. Между пальцами продолжает сочиться кровь.

Король пинает меня в бок и ломает ребро. Я вою от боли.

– Бесполезен, – цедит он. – Ты мне бесполезен!

Затем подходит к столу, хватает одну из древних звездных карт и проводит пальцами по хрупкому пергаменту.

– Я не могу ждать новой души. Придется найти способ снять с тебя ее заклинание. Мне всего-то нужна лесная магия! Но до тех пор я обойдусь без нее. Я одолею ее силой, которая старше душ. Поглощу ее, сожгу лес и прослежу за тем, чтобы все, что она когда-либо любила, обратилось пеплом.

Я содрогаюсь на полу. Тьма давит со всех сторон.

Король направляется к железному столу, к которому привязывал меня, и залезает на него сам.

Я пытаюсь дышать, цепляться за реальность. Не хочу истечь кровью на полу. Не тогда, когда она была здесь. И спасла меня. Снова.

Я вспоминаю, как мы танцевали во дворе и ветер играл с ее волосами.

Как целовались под звездами, и я чувствовал жар ее тела.

Теперь ее нет, нет, нет.

Каждый вдох как последний. Воздух наполняет мои изодранные легкие и режет их ножами.

Король кричит, и, подняв взгляд, я вижу, как он направляет металлический коготь в собственную грудь. Затем произносит какое-то слово в небо, и потолок взрывается.

На меня сыплются градом стекло и свет. Что-то шипит от обжигающего жара.

Каким-то образом, несмотря на боль и растерянность, я понимаю.

Король Элинион отдал остатки души Гвиден в обмен на силу, с помощью которой она изменила звезды.

Теперь они льются в него потоком, в его груди и под кожей вспыхивает свет. Король горит ими. Вряд ли он сможет удержать их в себе.

Свет все льется и льется. Он поглотит его. Это последнее, что я когда-либо увижу.

Но поток прекращается так же внезапно, как начался. Пол превратился в пустыню из битых осколков.

Король выжил.

Он вырывает железо из груди и довольно смеется, его рана заживает сама по себе, пульсируя светом. Элинион теперь невероятно могущественный.

Он слезает со стола и поднимает меня. Сам я стоять не могу и оседаю ему на руки.

Они настолько горячие, что прожигают мои рваные рукава, но я не могу отстраниться. Король улыбается, и я вижу звезды внутри его, их сияние просачивается сквозь щели в зубах. Его шелушащаяся кожа разгладилась. Он становится моложе прямо у меня на глазах.

– Я слишком долго был глупцом. Не стоило мне так цепляться за душу ведьмы.

– Я думал, именно она и давала вам силу. Вашу долгую жизнь.

– Поначалу, – соглашается он. Его голос звучит будто издалека. – Но с тех пор я давно научился собственному колдовству.

Перед глазами все размывается. Сердцебиение замедляется. Я ускользаю от реальности и больше никогда ее не увижу.

Внезапно грудь обдает жаром, из горла непроизвольно вырывается крик. Я открываю глаза и вижу, что король коснулся моей раны и приказал плоти срастись.